Александр III. Истоки русскости - Владимир Александрович Гречухин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Председатель Мирового съезда Мышкинского земства и одновременно предводитель дворянства нашего уезда давал местному обществу прекрасный пример гражданской активности, деятельного участия во всех уездных попечительских обществах и во всех гражданских начинаниях. И его участие в таких трудах не ограничивалось пределами уезда, он также много содействовал и угличским земцам. А возвращался он из Петербурга или из Мышкина в дорогое сердцу гнездо предков и место душевного отдохновения и творческих трудов, в усадьбу Шишкино. Его кабинет сохранял большой архив, включавший богатое собрание писем и иных автографов известных русских деятелей, дневники старших Опочининых, дорожные журналы их путешествий (в том числе и заграничных). Очень многие материалы были связаны с жизнью и службой Константина Фёдоровича Опочинина. И всё это соседствовало со множеством семейных снимков, рисунков, альбомов. Федор Константинович много занимался систематизацией всех этих материалов и начал публикацию документов из своего собрания редких бумаг, делая это и в журнале «Русская старина» и совместно с этим изданием выпуская отдельные сборники редких документальных материалов. Всего он собирался опубликовать до 300 документов. Вот таковы были многообразные труды нового «усадебного человека», Фёдора Константиновича Опочинина, интересы которого красиво и уверенно вышли далеко за пределы усадебного «земного рая» и приняли деятельный гражданский характер. Не случайно в его шишкинском рабочем кабинете стену украшал большой плакат-призыв – «Сейте разумное, доброе, вечное!»
Опочинины, Опочинины… Их род к концу XIX века был очень многочисленным и разветвленным. Следы пребывания их и их родственников без труда, и во множестве, можно найти в Петербурге, есть они на Кавказе, в Вятке и других местах… А в российской литературе Опочинины тоже оставили заметный след, к их судьбам обращались такие значительные авторы как Ольга Форш и Булат Окуджава…
Столичные связи Опочининых весьма широки и разнообразны. (Так мы уже упоминали о шестерых братьях «Петровичах» и их сестре Надежде, живших в большой дружбе с композитором М. Д. Мусоргским), к этому следует добавить и близость с композитором Даргомыжским и со всеми участниками музыкального Балакиревского кружка. Нам уместно снова вспомнить слова музыковеда К. А. Орловой: «У Опочининых по субботам собирался весь музыкальный и литературный цвет Петербурга. Бывали также и известные художники, но музыка в кружке Опочининых занимала, пожалуй, самое большое место».
Даже если заниматься темой только музыкальных связей Опочининых, то можно встретить самые неожиданные, но замечательные свидетельства их близости к лучшим создателям российских музыкальных произведений. Так музыковед Т. Л. Болычева, изучая жизнь и творчество А. Г. Рубинштейна, встретила среди его кавказских друзей одного из Опочининых. Это Алексей Петрович, человек отнюдь не чуждый музыкальной культуре; поэт, много печатавшийся в кавказских (особенно грузинских) изданиях.
Опочининых было много, и их занятия и круг общения весьма достойны внимания. Однако, к сожалению, архивные материалы этого рода весьма рассеяны по стране. Отдельные комплексы материалов есть в Петербурге, Москве, Ярославле, Рыбинске, Угличе, а немалая часть, кажется, совершенно потеряна или даже полностью утрачена. Ближайшим примером может послужить судьба большего собрания опочининских материалов, хранившихся в Рыбинском архиве. Среди них особенно значимыми были дневники и документы К. Ф. Опочинина. В 1921 году вся эта группа материалов ещё сохранялась в Рыбинском архиве и даже имела своё хорошее архивное описание. Кто бы сказал, где они все сейчас?
Однако возвратимся к нашей главной линии собеседования, к теме Усадебных Людей. И назовём среди Опочининых ещё одного Усадебного Человека.
Евгений Николаевич Опочинин. Следы деятельности Опочининых порой встречаются совершенно неожиданно. Например, это Опочининский сквер в Петербурге; это посвящение одного из прекрасных произведений Мусоргского Н. П. Опочининой; например, это либретто для музыки Рубинштейна, написанное А. П. Опочининым. Вот столь же неожиданно в самых разных случаях можно встретить следы разнообразных занятий Евгения Николаевича. И неудивительно, ведь этот, по-своему весьма яркий, «усадебный человек» жил в мире широчайших увлечений, он в равной мере известен русскому культурному обществу как писатель, журналист, археограф, фольклорист, театровед, историк, коллекционер. (Всё это в одном лице, потому следы его земных занятий и увлечений страсть как многочисленны.) Но начнём сначала.
Евгений Николаевич родился в 1858 году в усадьбе рыбинской ветви рода Опочининых и принадлежал к его одиннадцатому колену. Его отец много занимался любительскими поэтическими трудами, он постарался дать сыну достойное гуманитарное образование. И тот получил его, окончив Киевский университет. И в те же годы он приобрёл уже неплохую журналистскую практику.
А с 1879 года Евгений Николаевич жил в Петербурге, где свёл знакомство с президентом Общества любителей древней письменности П. П. Вяземским. Павлу Петровичу понравился разумный и энергичный выпускник университета, и он принял его на службу в своё Общество. Служба эта оказалась весьма интересна в научном плане и очень содержательна – он стал хранителем библиотеки Общества – музея древностей. Служба не только обогатила Опочинина обширными знаниями, но и сблизила с целым рядом знатоков и ревнителей русской старины, в числе которых был граф С. Д. Шереметев. Евгений Николаевич стал своим человеком в литературных салонах А. П. Милюкова и Я. П. Полонского. Он и сам уже много и успешно писал, особенно о людях и нравах русской провинции.
Широкое общение с литературной и театральной общественностью столицы, большая переписка с выдающимися писателями, историками и театральными деятелями позволили Опочинину впоследствии создать весьма ценные мемуары, в которых ярко отразились встречи с Ф. М. Достоевским, А. Н. Майковым, В. В. Крестевским, Д. В. Григоровичем и другими знаменитыми современными ему литераторами.
В этих кругах сам он был уже известен как писатель, немало знающий русскую Провинцию, а особенно мир русской провинциальной усадьбы и был столь же авторитетен как знающий археограф. (Очевидно, именно поэтому ему и было поручено разобрать и систематизировать архивы графа С. Д. Шереметева и С. А. Соболевского, друга А. С. Пушкина.) Русское культурное общество отдавало ему должное также как знающему театроведу и журналисту с быстрым и лёгким пером. (Евгений Николаевич долгое время исполнял обязанности редактора внутреннего отдела газеты «Правительственный вестник».)
Как мы уже говорили, круг увлечений и занятий Опочинина был весьма обширным. Так, кроме ОЛДП, он состоял ещё в Русском литературном обществе и в Русском Обществе поощрения художников.
Вот именно здесь открывается ещё одна сфера особенно активных занятий этого человека – сфера собирательства и коллекционирования. И в этих трудах Е. Н. Опочинин не менее успешен, нежели в литературной работе.
