Избранное - Асадов Эдуард Аркадьевич

Чудачка

Одни называют ее «чудачкой»И пальцем на лоб – за спиной, тайком.Другие – «принцессою» и «гордячкой».А третьи просто – «синим чулком».Птицы и те попарно летают,Душа стремится к душе живой.Ребята подруг из кино провожают,А эта одна убегает домой.Зимы и вёсны цепочкой пестройМчатся, бегут за звеном звено…Подруги, порой невзрачные просто,Смотришь, замуж вышли давно.Вокруг твердят ей: – Пора решаться,Мужчины не будут ведь ждать, учти!Недолго и в девах вот так остаться!Дело-то катится к тридцати…Неужто не нравился даже никто? –Посмотрит мечтательными глазами:– Нравиться – нравились. Ну и что? –И удивленно пожмет плечами.Какой же любви она ждет, какой?Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!Красивой-красивой! Большой-большой!А если я в жизни не встречу такой,Тогда мне совсем никакой не надо!»1964

Одно письмо

Как мало все же человеку надо!Одно письмо. Всего-то лишь одно.И нет уже дождя над мокрым садом,И за окошком больше не темно…Зажглись рябин веселые костры,И все вокруг вишнево-золотое…И больше нет ни нервов, ни хандры,А есть лишь сердце радостно-хмельное!И я теперь богаче, чем банкир.Мне подарили птиц, рассвет и реку,Тайгу и звезды, море и Памир.Твое письмо, в котором целый мир.Как много все же надо человеку!1965

Моя звезда

Наверно, так уж повелось от века,В народе говорится иногда,Что где-то есть порой у человекаДалекая, счастливая звезда.А коль звезда по небу покатилась,В глубокой тьме прочерчивая след,То где-то, значит, жизнь остановиласьИ что кого-то в мире больше нет.Звезда моя! Прозрачно-голубая,Всю жизнь воюя, споря и любя,Как ты добра – я в точности не знаю.Но с детских лет я верую в тебя.Когда мне было радостно до боли,При свете милых удивленных глаз,И в час, когда читал я в нашей школеНа выпускном стихи в последний раз;И в час, когда шагал я с аттестатомВ лучах надежды утренней Москвой,Когда я был счастливым и крылатым, –Ты в полный жар сияла надо мной!И в дни, когда под грохот эшелонов,Под пенье пуль, навстречу воронью,Я шел без сна, в шинели и погонах,Сквозь сто смертей за Родину мою;Когда я стыл под вьюгой ледяною,Когда от жажды мучился в пути,И в тихий час, и в самом пекле боя,Я знал, что ты мне светишь впереди.Но так уж в мире, кажется, бывает,Что дальняя, счастливая звездаНе всякий раз приветливо мигаетИ полным жаром блещет не всегда…И в том бою, когда земля горелаИ Севастополь затянула мгла,Ты, видимо, меня не разгляделаИ уберечь от горя не смогла.И вот когда дыханье пропадает,Уходят силы, а сознанье – дым…Тогда для смерти время наступает,И смерть пришла за сердцем за моим.Да не сумела, не остановила.То ль потому, что молодость жила,Иль потому, что комсомольским было,Но только зря старуха прождала.Звезда моя! Я вовсе не стараюсьВсего добиться даром, без труда,Я снова сам работаю, сражаюсь,И все же ты свети хоть иногда…Ведь как порою нелегко бывает,Когда несутся стрелы мне воследИ недруги бранят, не умолкая,Тогда сижу, курю я и не знаю:Горишь ты надо мною или нет?А впрочем, что мне недруги и стрелы!Звезда моя! Счасливая звезда.Да, ты горишь! А если б не горела,Я не достиг бы счастья никогда!А я – достиг… Чего мне прибедняться!Я знаю цель. Тверды мои шаги.И я умею даже там смеяться,Где слабый духом выл бы от тоски!Звезда моя! Ты тоже не сдаешься,Как я, таким же пламенем горя!И в час, когда ты, вздрогнув, оборвешься,Не скажут нам, что мы горели зря!И я мечтаю вопреки примете:Когда судьба нас вычеркнет навек,Пусть в этот миг родится на планетеКакой-нибудь счастливый человек!1965

Они студентами были…

Они студентами были.Они друг друга любили.Комната в восемь метров – чем не семейный дом?!Готовясь порой к зачетам,Над книгою или блокнотомНередко до поздней ночи сидели они вдвоем.Она легко уставала,И, если вдруг засыпала,Он мыл под краном посуду и комнату подметал,Потом, не шуметь стараясьИ взглядов косых стесняясь,Тайком за закрытой дверью белье по ночам стирал.Но кто соседок обманет,Тот магом, пожалуй, станет.Жужжал над кастрюльным паром их дружный осиный рой.Ее называли «лентяйкой»,Его – ехидно – «хозяйкой»,Вздыхали, что парень – тряпка и у жены под пятой.Нередко вот так часамиТрескучими голосамиМогли судачить соседки, шинкуя лук и морковь.И хоть за любовь стояли,Но вряд ли они понимали,Что, может, такой и бывает истинная любовь!Они инженерами стали.Шли годы без ссор и печали.Но счастье – капризная штука, нестойко порой, как дым.После собранья, в субботу,Вернувшись домой с работы,Жену он застал однажды целующейся с другим.Нет в мире острее боли.Умер бы лучше, что ли!С минуту в дверях стоял он, уставя в пространство взгляд.Не выслушал объяснений,Не стал выяснять отношений,Не взял ни рубля, ни рубахи, а молча шагнул назад…С неделю кухня гудела:«Скажите, какой Отелло!Ну целовалась, ошиблась… Немного взыграла кровь.А он не простил – слыхали?»Мещане! Они и не знали,Что, может, такой и бывает истинная любовь!