Срывая маски (СИ) - Лимонова Аврора

Майя подозрительно подняла глаза на мужчину.

— Что я увижу?

— Ты сказала, что не желаешь верить мне, — усмехнулся краешком рта маг. — Она рассказчик не хуже, чем я. А может даже лучше. А ты увидишь еще одно слепое пятно истории. Только уже свое собственное.

Майя опустила глаза на белую маску. Осторожно перевернула ее, словно боялась, что она рассыплется в руках, а с ней и все ответы. С внутренней стороны лика на лбу был выведен магический круг. Значение его Майя не поняла. Но спрашивать больше ничего не стала и поднесла маску к лицу.

Глаза заслонила темнота. И Майя провалилась в нее.

Глава 8. Игрушка

Давным-давно девочку похитил призрак.

Майя с детства знала, что такое смерть. Она не помнила, когда ей первый раз рассказали о ней, но отлично помнила, как впервые увидела ее на сцене. В тот раз мама играла великую императрицу, которая так сильно не хотела в плен врагам, что выпила яд. Эта была очень красивая постановка: мама в роскошном атласном белом наряде, с золотой диадемой и воздушной фатой до пола.

После принятия «яда» она минут пять пела душещипательную песню о разбитых надеждах, чем вызвала в зале ручьи слез и всхлипов. Майя же не могла отвести глаз от сцены, где среди темноты в круглом луче мама выглядела столь же прекрасно, как те нимфы из легенд. Женщина плавно опускалась на ковер из белоснежных лепестков, а затем на самой высокой ноте ее рука повисла с пьедестала и свет погас.

Секундная тишина и гром аплодисментов разразил зал. Все вставали, кричали и кидали цветы к сцене. Тогда Майя подумала, что смерть может быть очень красивой.

Годы спустя она увидела вторую картину смерти, которую запомнила навсегда. На этот раз мама лежала на ступенях крыльца их дома.

Над бездвижным телом женщины завис черный туман. Он просачивался в ее рот, в остекленевшие голубые глаза. Лицо вытянуто в немом крике. И единственное, что оставалось во всем этом красивым, белый букет пионов в маминых руках.

Выбежавшая из сада Майя потрясенно замерла. Туман надвигался на нее, но от ужаса она оцепенела.

Стоило руке матери повиснуть со ступени, как облако окутало Майю. Свет вокруг погас. И на этот раз аплодисментов не последовало.

***

С тех пор прошло два месяца. Майя с отцом переехали в новый дом, который был куда меньше и неуютнее прежнего.

Девочка снова не могла уснуть. В новой комнате, к которой она так и не успела привыкнуть, по углам таились странные тени. А скрип и шорох скручивал живот ледяными клешнями.

После трагедии папа уходил на охоту все чаще, а дома появлялся редко и совсем ненадолго. Обычно уставший и вымотанный, он запирался у себя в кабинете и почти не выходил даже чтобы поесть. А затем снова бесшумно покидал дом под покровом ночи.

Каждый раз, видя его фигуру, исчезающую за воротами, Майя испытывала острую тоску. Она знала, что папа ищет того, кто погубил маму. Знала, что так он хочет восстановить справедливость. Но больше, чем справедливости, Майя хотела видеть папу рядом. Однако, как бы не просила, он все равно каждый раз уходил.

Помимо всего этого девочка переживала еще одну потерю: ей исполнилось десять, а магия так и не проснулась. Все, о чем Майя когда-то мечтала и любила, вдруг рассыпалось, как карточный домик. А грезы о великих подвигах и приключениях оказались не больше, чем пылью. Ни папу, ни свою собственную жизнь девочка уже не узнавала.

На миг Майе показалось, что за окном проскользнула тень. Чувствуя, как спину пробирают мурашки, она осторожно вылезла из кровати. Босые ноги уколол холодный пол.

С момента переезда она все время думала о призраках. Она жутко боялась их. Но смотря, как колышется тюль в лунном свете или как шуршит листва на улице, со страхом и надеждой одновременно вглядывалась в мрачную ночь за окном.

Если это призрак мамы, то может она сможет с ней посоветоваться, как помочь папе. Да хотя бы просто увидеть! Снова услышать родной голос…

Превозмогая страх, девочка прошла к подоконнику и открыла окно шире. Пустой двор купался в лучах мертвенной луны. У фонаря над воротами кружила мошкара, где-то в конце улицы лаяла собака.

Майя продолжала смотреть в темноту. И темнота ответила ей тем же.

Белый лик выскользнул их мрака. Его рот искривился в широкой улыбке, а пустые глазницы таили тьму страшнее ночи. Майя не успела осознать, как цепкие руки схватили ее и вытянули через окно.

Сдавленный крик разнесся по двору и стих в шепоте листвы.

***

«Призрак… — билось в голове девочки. — Меня похитил призрак!»

Холодная, нечеловечески сильная рука держала ее за талию, пока перед глазами стояла темнота. Вторая рука крепко зажала рот. И как девочка не вырывалась, а хватка ни капли не ослабла. В итоге Майя устала и повисла.

Она слышала стук колес по брусчатке, музыку и голоса. Но все это было где-то далеко внизу. Кажется, они летели над городом.

Тут ее усадили на что-то твердое. Рот освободили, сняли с глаз повязку. Девочка испуганно вскинула голову на силуэт перед собой. Улыбающееся лицо без глаз смотрело на нее из-под капюшона.

Они находились в лодке. А лодка… Ох, она летела! Плыла по воздуху, как по воде!

— Майя Семироз, — произнес высокий женский голос. — Ты ведь Майя Семироз, дочь Юты Камели.

Девочка не ответила.

Майя пораженно смотрела на крыши домов, на темные силуэты каменных изваяний. Внизу же гуляли люди и ехали повозки. С такой высоты они были не больше ее игрушек. И никто не видел лодку под куполом черного неба.

Девочка вернула взгляд к незнакомке. Она не походила на призрак. Уж слишком материальна.

— Я Смех, — представилась личность в маске.

Майя не сразу ответила. Страх смешался с интересом. Так только ребенок может радоваться чему-то пугающему, но необычному. Последние несколько недель Майя просидела дома. Отец запретил ей куда-либо выходить, пока не поймает убийцу мамы. А после побега девочки в лес за жар-цветом и встречи с вурдалаком вообще зачаровал замок ворот, изолировав Майю от внешнего мира.

Но теперь понятно, как незнакомка проникла в дом, если не призрак. Она прилетела на лодке!

— Смех — странное имя, — буркнула Майя.

— Его дал мне Мастер, — весело воскликнула Смех. — Я его кукла.

Тут ее голова резко развернулась. Майя ахнула, когда в нее вперила пустые глазницы скорбная гримаса.

— Отныне и ты кукла Мастера! — выпалил низкий женский голос.

— Я не кукла, я девочка, — возмутилась Майя. — И я папина! И только папина!

Гримаса рассмеялась.

— Глупая, глупая человечка. Ты принадлежала Мастеру еще до рождения.

— Довольно ее пугать, Грех! — резко развернулась улыбающаяся маска к девочке. — Но это правда, Майя Семироз. Мы забрали тебя, потому что пришло время встретиться с тем, кому ты была обещана очень давно.

Майя задумалась. Фраза напомнила одну из тех, которые она слышала на спектаклях мамы.

— Он мой жених? — удивилась девочка.

— Ишь чего захотела?! — возмутилась из-под капюшона скорбная гримаса. — Блоха орлу не пара!

Смех же рассмеялась. И звучало это куда более приятно, чем у второй стороны головы. В этот момент широкая улыбка маски выглядела как нельзя кстати.

Лодка начала снижение. Она спиралью пролетела над двором и тихо села на траву недалеко от каменной статуи крылатой женщины. Смех помогла девочке выбраться. Майя не вырывалась и не пробовала бежать. Незнакомка, назвавшая себя куклой, хоть была странной и двулицей, но не пыталась ей навредить. А загадочный Мастер вызывал у Майи все больше любопытства. Ведь наконец-то у нее настоящее приключение!

— Многие мечтают увидеться с ним, — продолжала щебетать Смех. — Ведь он прославлен тем, что исполняет желания.

— И он может исполнить любое желание? — удивилась Майя.

— Спроси у него сама, — сказала Смех.

Девочка сжала кулачки. В груди отозвалась вспышка надежды. У нее как раз было одно заветное желание…