Мы из Бреста. Бессмертный гарнизон - Вячеслав Сизов

Интересно, если я немецкий понимаю, то может на нем и говорить смогу? Когда-то давно говорили, что у меня произношение жителя Саксонии. Проверим? Когда еще это можно будет вот так спокойно сделать? Рискнем. Вспомнив былое и сформулировав в мыслях предложение, обратился к соседям по столику. Не знаю как с моим произношением, но они меня точно поняли.

Извинившись, что невольно стал свидетелем их разговора и встреваю в него, представился и заговорил с ними об их московских впечатлениях. Похоже, немцев явно смутило мое знание языка и произношение. А главное то, что я их слушал и понимал. Но они достаточно быстро с этим справились. Завязался общий разговор, касавшийся достопримечательностей столицы. Русской национальной архитектуры, искусства и еды. Их отличия от западноевропейского. Разговор тек плавно и непринужденно.

Вскоре официант принес летчикам заказ, а мне счет, довольно большой пакет с продуктами и вдобавок корочки скоросшивателя для моих бумаг. За что ему был очень благодарен. Рассчитавшись и попрощавшись с немцами, пошел к себе в номер.

— Отто, что ты скажешь насчет этого русского лейтенанта? Мне интересны твои впечатления о нем.

— А что я могу сказать, Карл? Грамотный, наш язык знает очень не плохо. Держится очень свободно, не то, что остальные русские. Говорит как наши саксонцы. Пьет кофе и хороший коньяк. Гурман, любит русскую кухню и поесть. Возможно, жил у нас или из русских немцев. Любит свою столицу. Не лишен вкуса прекрасного. Мне понравилось, как он рассказывал об архитектурных изысках. Со знанием дела. Насколько я понял, он пехотный офицер. Неужели у них таких готовят? И он точно не комиссар?

— У него в петлицах пехотные знаки. Комиссарских звезд не было. Может из НКВД? Но фуражка без синего верха, хотя кто его знает. Возможно, у них разрешено ходить в форме других войск. Кстати, ты заметил, что он тут что-то писал. Было бы интересно знать, что именно.

— Наверное, какой-нибудь философский трактат о коммунистических идеалах или построении коммунизма…

— Что расскажешь Саша, о своем клиенте?

— Особо рассказывать нечего. Вот копия его заказов. Пока он ходил в туалет, я полистал, что он там писал. Расписывал действие штурмовой группы в населенном пункте, а еще там было про действия в лесистой и горной местности. Довольно подробно так написано, со схемами и рисунками. Но я только мельком и смог посмотреть. Он вернулся быстро…

— Все равно, молодец. А кто там с ним сидел и разговаривал?

— Немецкие летчики из «Люфтганзы» на обед раньше времени пришли. Их столик был занят. Не гнать же. Свободные места были только за столиком лейтенанта. Вот и пришлось к нему подсадить. Хотелось как лучше. Тем более, что тот заканчивал и собирался уходить. Оказалось, что лейтенант хорошо по-немецки говорит. Куда лучше, чем я. На курсах все-таки мало иностранные языки учил. Часть разговора я пропустил, ходил за заказом, а то, что успел услышать, не понял, но что-то об архитектуре.

— С языками не страшно. Поработаешь, подучишь. Будет практика — язык усвоишь. И не только немецкий, у нас тут всякие бывают. А разговор, ничего страшного. Кому надо узнают. Давай у себя рапортишко напиши по быстрому и то, что рассказывал подробно осветить не забудь, — берясь за телефон, сказал хозяин кабинета.

Жизнь пока преподносит только хорошее. Вот только интересно, когда она ко мне задом повернется? Я ведь нарушаю все, что только могу. Например, какого черта меня понесло разговаривать с летчиками? Что, ничего не читал о нездоровом отношении органов к лицам, общающихся с иностранцами? Читал и неоднократно. Так ведь нет, решил язык проверить. Нашлось бы время, до войны вон совсем чуть-чуть осталось. Там и проверил бы. Если конечно до фронта дело дойдет. А то подойдут сейчас товарищи и начнут задавать «китайские» вопросы. И ведь ответить будет нечего… Скорее бы поезд, Минск, а потом часть. Личный состав и работа с ним, лучше НКГБ и НКВД мозги прочистят. Там будет попроще и потише, чем обедать по столицам. С такими мыслями я добрался до номера.

Номер сверкал чистотой. Тут явно поработала хозяйственная женская рука. У порога разувшись и повесив фуражку с портупей на вешалку, расстегнул гимнастерку и прошел к столу. Оставленные на столе бумаги были на месте, как-то даже в мыслях не было, что они могут пропасть. Если их и прочитали в мое отсутствие, вреда от этого нет. Что в них секретного? Абсолютно ничего. Черновик плана боевой подготовки. Наверное, и лучше кто-то может составить. Ничего иновременного там нет. А остальное в сейфе от чужих глаз подальше закрыто.

Приобщил план к бумагам, написанным в ресторане. Спасибо официанту просто за бесценный подарок. В корочках гораздо лучше, чем россыпью. Не помнутся, не испачкаются и не потрепятся. Начальству все приятнее читать будет.

От хорошего настроения почти не осталось следа. Мысли о моих проколах мешали наслаждаться жизнью. Хотя особых причин для беспокойства вроде бы нет. Не верится мне, что все столики в ресторане оборудованы микрофонами. Да и разговор с немцами был нейтральный. Касался только отраслей искусства и известных мест города. Ни о политике, ни о войне не говорили. Никаких тайн не выдавал. Хотя как посмотреть. У Седова в документах написано, что владеет немецким языком. Вопрос только как? Хотя и тут придраться не к чему. Мало ли, что он скрывал от остальных?

Личность Седова меня стала все больше заинтересовывать. Какой-то он странный. Не в плане физическом или моральном. Таких как он каждый второй, не считая первого, в моем времени было среди выпускников военных училищ. Лучше или хуже. Но примерно одинаковых. Программа была у всех одна. А вот несуразности вокруг него. Какие? Да их несколько.

Начнем с самого простого. Ехал лейтенант до Москвы в двухместном спальном купе. Стоимость билета приличная. И в мое время она была отталкивающей, не всякий мог позволить проехать. Вопрос откуда деньги? Ответ — выдали в училище. И он их потратил на билеты. Возможно? Да. Сколько выдают лейтенанту подъемных? Кто его знает. На билет в спальном вагоне точно хватило и еще осталось на встречу с девушками и магазин. Но почему в чемодане нашлась еще большая сумма. Не слишком ли это круто для простого лейтехи? Не верю в подарок государства или премиальные. Не бывает такого. Тогда еще вопрос — почему не поехал по литеру? Ответ — неизвестен. Искал одиночества? Или дорожных приключений? Вот и думай…

Непонятно, почему Седова направили за назначением в штаб Западного военного округа. Насколько помню, у нас, молодых лейтенантов, в основном направляли в Московский или Орловский военные округа. В те части, что рядом. Летчиков да, тех кидали куда надо. Но вот с остальными такого не было. А тут отправили за тридевять земель в Минск. Тогда другой вопрос — а почему именно в штаб? Ладно, я бы понял, если в предписании стоял бы штаб дивизии, корпуса, армии, наконец. А тут штаб округа. Что если Седов едет по именной заявке именно в штаб округа? И его там хорошо знают? А тут я с немытой мордой.

Еще вопрос — откуда у него оружие? Знать бы ответ, так нет его. Револьвер выпущен сравнительно недавно в 1937 году. Патроны свежие, 40-го года. Записей о закреплении оружия за Седовым нет. В боевых действиях он не участвовал. Так что трофеем или заныканным револьвер тоже быть не должен. Тогда откуда он у него? А что если вражеский агент?! Да нет, чушь! Какой смысл направлять агента в военное пехотное училище? Что он там узнает? Если только агент с дальним прицелом на будущее. Но в это верится с трудом. А вот верю в то, что Володя где-то его раздобыл. Точнее у кого-то. По пьянке чего только командный состав не теряет. Вполне мог кто-то из командиров посеять, а Седов нашел и подобрал и заныкал. С патронами еще проще. Никогда не поверю, что там где есть воинская часть, никто не найдет патронов за «магагыч». Правда в мое время с этим стало похуже, но помнится на центральном рынке как-то предлагали ведро винтовочных патронов за пару бутылок водки. Да, мне они тогда были не нужны.

Одни вопросы и загадки. И как тут жить спокойно попаданцу? Ладно, как-нибудь переживу. Мне бы до войны продержаться, а там многое на нее спишут.

Все это так, эфемерное и просто мои страхи. Вещи, о которых, конечно, не стоит забывать, но и бояться тоже не стоит. Что будет, то и будет. Побарахтаемся еще, пока стволом в спину не толкают. Да и в этом случае можно еще попробовать пожить. Надо задуматься о дне насущном. В принципе я полностью собран. Подпоясаться и можно отправляться к поезду. Хорошо бы сейчас, но время до него еще много. Вообще, не люблю ждать и догонять. Чем себя занять?

Поспать точно не удастся. Только измучаюсь. Лучше в поезде, на полочке. В другое время сел бы за компьютер, покопался в нете, телик посмотрел бы. А здесь еще ничего нет. Телевидение еще в зачаточном состоянии.