Жизнеописание, мировоззрение, цитаты - Карл Юнг

Рост нацизма и грядущая война способствуют переработке и уточнению юнговской теории архетипических образов. Когда начинается Вторая мировая война (1939 год), Юнг складывает с себя обязанности редактора журнала Zentralblattfur Psy-chotherapie und ihre Grenzgebiete, издаваемого в Лейпциге. Тогда же проходит седьмая встреча общества «Эранос», на которую приезжают Пауль и Мари Меллон. Пауль Меллон был филантропом и коллекционером картин; его первая жена, Мари, страдала от астмы и по этому поводу лечилась у Юнга. Щедрость семьи Меллонов впоследствии способствовала широкому распространению идей Юнга.

В 1938 году Юнг совершает путешествие в таинственную Индию по приглашению британского правительства. Поводом стало двадцатипятилетие университета в Калькутте. Юнг много читал об индийской философии, сам практиковал йогу и медитацию, поэтому возможность увидеть все собственными глазами его привлекала. Индия была единственной страной для Юнга, культуру которой он мог сравнить с европейской. Она была совершенно иной, но она была высокоразвитой. В Африке он ни разу не беседовал с аборигеном, способным словами рассказать о своей культуре. В Индии Юнг вел продолжительные беседы с С. Субраманья Джером, гуру махараджи из Майсура. При этом он старался избегать «индийских святых», справедливо полагая, что их «правда» идет вразрез с «правдой» европейца. В Индии Юнга интересовали в основном проблемы добра и зла. Для европейца добро и зло — это четко противопоставленные категории. В «Фаусте» Гёте Мефистофель говорит: «Я — часть той силы, Что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Такая проблема не свойственна восточным народам. Для восточного мышления зло — это необходимая часть природы (мысль, для христианства еретическая). Индийская духовность в равной степени принимает добро и зло. Йог ощущает себя вне добра и зла, достигая этого при помощи медитации.

В Индии у Юнга произошла презабавная встреча с одним индусом, который согласился проводить его в храм и показать большую храмовую пещеру. Всю пагоду заполняли достаточно откровенные скульптуры. В них провожатый Юнга видел средство духовного совершенствования. Когда они вышли из храма и стали спускаться по аллее — индус внезапно сказал Юнгу: «Вы видите эти камни? Знаете, что они означают? Я открою вам великую тайну». Юнг был удивлен, фаллическое содержание этих памятников казалось ему очевидной вещью. Индус прошептал ему на ухо с величайшей серьезностью: «Эти камни — интимная часть мужского тела». Юнг ошеломленно посмотрел на него — он-то ожидал услышать что-нибудь серьезное о символическом значении камней. Провожатый лишь важно кивнул головой, словно говоря: «Да-да, это правда. Вы в своем европейском невежестве никогда бы об этом не догадались!» В Индии Юнгу были присвоены три докторские степени — в Аллахобаде, Бенаресе и Калькутте. Индия оставила в душе Юнга неизгладимый след, она открыла для него другой мир, непривычный, так непохожий на европейский.

В этом же году Юнг посетил Равенну. Именно здесь с ним произошло одно из самых невероятных событий в его жизни. Вместе с одной знакомой они решили осмотреть баптистерий. Их весьма впечатлили настенные мозаики на библейские сюжеты. Особенно поразила последняя, четвертая мозаика, изображавшая Христа, протягивающего руку тонущему Петру. «Сюжет о тонущем Петре сохранился в моей памяти с поразительной отчетливостью. Я и сегодня представляю его до последней мелочи: синеву моря, отдельные мозаичные камни с надписями у губ Петра и Христа (я пытался их расшифровать)». По выходе из баптистерия Юнг хотел купить открытки с удивительными мозаиками, но их не оказалось. Уже будучи в Швейцарии, Юнг попросил одного друга, собиравшегося в Равенну, привезти эти открытки. Но тот не смог найти их. Оказалось, что подобной мозаики не существует и никогда не было. За это время Юнг успел рассказать о мозаике своим студентам. Его спутница еще долго отказывалась поверить, что увиденное ими тогда на самом деле не существует. «Когда подобные вещи происходят с нами, мы начинаем воспринимать их куда серьезнее, чем то, что услышали или прочитали о них. Вообще для такого рода историй люди, как правило, спешат придумать объяснения на скорую руку. Я пришел к заключению, что, когда речь идет о бессознательном, нашего знания и опыта всегда недостаточно для создания каких бы то ни было теорий».

В 1944 году Юнг занимал должность куратора медицинской психологии в Базельском университете, но вскоре из-за состояния здоровья вынужден был оставить пост. Он сломал ногу, после чего с ним случился инфаркт. Находясь на грани жизни и смерти, Юнг переживал поразительные видения. К ним можно относиться по-разному. Кто-то считает, что человек, находясь в пограничном состоянии, действительно может заглянуть «по ту сторону». Материалистически настроенные полагают, что это просто галлюцинации, вызванные недостатком кислорода в мозге. Факт остается фактом: Юнг предсказал смерть своего лечащего врача. «Снизу, оттуда, где была Европа, явился вдруг некий образ. Это был мой доктор, вернее, его лик в золотистом нимбе — словно в лавровом венке. Я его мгновенно узнал: а, это же мой доктор, тот, что меня лечил. Только теперь принял облик василевса — царя Коса. Привычный мне образ был лишь временной оболочкой, теперь же предстал таким, каким был изначально». Доктор был якобы послан с Земли с вестью: Юнг не может умереть, он должен остаться в живых. В полубреду Юнг подумал, что доктору угрожает опасность, ибо тот, кто смог предстать в своем истинном облике, уже начал отходить от земной жизни. Юнг был одним из последних пациентов этого врача. В тот день, когда Юнгу было дозволено встать с кровати, доктор слег и вскоре умер от сепсиса.

В последующие годы Юнг много и плодотворно работает, хотя в 1945-м ему уже исполнилось 70 лет. Вот некоторые названия его трудов этого периода: «Психология переноса», «О символизме мандалы», «Фундаментальные вопросы психотерапии». «Мистерии сознания: исследование отделения и синтеза психических оппозиций в алхимии» (это последняя работа Юнга по алхимии).

В 1955 году умерла его жена Эмма. Они прожили вместе 53 года. После ее смерти Юнг делает последнюю пристройку к башне в Боллингене. «Порой я ощущаю, будто вбираю в себя пространство и окружающие меня предметы. Я живу в каждом дереве, в плеске волн, в облаках, в животных, которые приходят и уходят, — в каждом существе. В Башне нет ничего, что бы не менялось в течение десятилетий и с чем бы я не чувствовал связи. Здесь все имеет свою историю — и это моя история. Здесь проходит та грань, за которой открывается безграничное царство бессознательного. Я отказался от электричества, сам топлю печь и плиту, а по вечерам зажигаю старинные лампы. У меня нет водопровода, я беру воду из колодца. Я рублю дрова и готовлю еду. В этих простых вещах заключается та простота, которая так нелегко дается человеку».