Нежность - Федор Раззаков

После окончания войны американцы из наших союзников превратились во врагов, и связь Федоровой с Тэйтом не могла закончиться хеппи-эндом. Даже непонятно, на что она рассчитывала в то время, решив родить от американского дипломата ребенка. В июле 1945 года актрису внезапно отправили на гастроли в Крым, и в это же время Тэйт получил распоряжение советских властей в течение ближайших сорока восьми часов покинуть пределы СССР. Когда Федорова вернулась в Москву, ее любимого там уже не было. А вскоре после этого длинные руки НКВД добрались и до самой актрисы. 27 декабря 1946 года Федорову арестовали на ее квартире на улице Горького. В заключении она провела почти девять лет.

После расставания с американцем Федорова никого больше так не любила, как его. Долгие годы она мечтала хотя бы раз увидеться с ним и показать ему их дочь, которая пошла по ее стопам – стала актрисой. Такая возможность представилась только в середине 70-х. Тогда Федорова-младшая получила разрешение съездить в США к своему отцу и осталась там навсегда. Несколько раз в Америку выбиралась и сама Зоя Федорова. Однако в декабре 1981 года ее жизнь трагически оборвалась – она была убита в своей квартире выстрелом из пистолета. Кто знает, может быть, это убийство было отголоском ее некогда бурной личной жизни?

Леонид ФИЛАТОВ

Первое сильное чувство пришло к Филатову, когда он учился в средней школе города Пензы (туда семья Филатовых переехала из Ташкента в начале 60-х). Его первую любовь звали Любой, она была подружкой двоюродной сестры Леонида Светланы. Обоим в ту пору было по 15 лет. Влюбленные много времени проводили вместе. Летом катались на лодке по Суре, зимой играли в снежки. Возле речки у них был тайник, где они прятали любовные записки друг другу, подписывая их секретными именами: Леня – Водолей, Люба – Белка.

Последняя вспоминает: «Леня еще мальчишкой был, но уже тогда выглядел таким утонченным, симпатичным. В 15 лет перстенек носил, гулял в белоснежных рубашках… Как-то мы играли в загадывание желаний, и на Лене была как раз такая белоснежная рубашка. А я загадала, чтобы Леня окунул ее в воду на дне лодки, которая была с ряской и тиной. Говорю: «Ленчик, тебе не жалко?» Голос у него предательски дрогнул, но он все равно сказал: «Да запросто». Снимает рубашку, бросает на дно лодки и давай ее «полоскать». А сам говорит: «Для тебя, Любочка, я все готов сделать…»

Однажды Леня выиграл у меня поцелуй. Мы зашли, чтобы никто не видел, за сарай, и он коснулся сначала одной моей щечки, потом другой. Я вышла – щеки горят: кроме мамы, меня еще никто не целовал. Но говорю остальным в компании: «Вот, Ленька и целоваться-то не умеет!»

Помимо Любы, в Филатова были влюблены и другие девочки с их двора. Одна из них оказалась смелее остальных и первой призналась ему в своих чувствах. Но Леонид очень деликатно отказал ей во взаимности. У девушки была большая грудь, а Филатову это не нравилось. Своей двоюродной сестре он так и сказал: «Я не люблю, когда вот здесь слишком большая масса…»

Первая любовь Филатова длилась до 1965 года, вплоть до того момента, пока он не уехал в Москву, где поступил в Театральное училище имени Щукина. На четвертом курсе Леонид влюбился в Наташу Варлей (она училась на два курса младше), которая к тому времени уже успела сняться в «Кавказской пленнице». Но Варлей предпочла ему другого. Говорят, Филатов тогда сильно сокрушался по этому поводу. Вспоминает Т. Сидоренко:

«Нет, Наташа не отталкивала Леню, она позволяла ему любить себя, даже не ухаживать, а именно любить. Общалась с ним, но – не больше. А он из-за этого страшно переживал. Мы с Леней часто сидели в одном кафе на Арбате, он рассказывал о своей любви, говорил, что страдает, просил у меня совета. А что я могла ему посоветовать? Сидела, слушала, боясь лишним вздохом ему как-то помешать…»

В 1969 году Филатов поступил на работу в труппу Театра на Таганке и вскоре женился на одной из актрис театра – Лидии Савченко. Прожил с ней он чуть меньше десяти лет, года за три до развода он влюбился в другую актрису «Таганки» – красавицу Нину Шацкую. Та тогда тоже была несвободна – была замужем за Валерием Золотухиным, но на момент романа с Филатовым ее брак можно было смело считать формальным (у Золотухина с 1974 года была постоянная любовница, которая жила в Ленинграде).

Роман Филатова и Шацкой начался при следующих обстоятельствах. Накануне ночью Шацкой приснился сон, главным героем которого был Филатов. Утром она проснулась и как сумасшедшая побежала в театр. Самое удивительное, что Леонид в то утро тоже пришел туда, хотя и у него никаких дел там не было. Вспоминает Н. Шацкая: «Когда я стояла в театре и думала, какая я дура и зачем вообще пришла, кто-то вдруг поцеловал меня в затылок. Обернулась, увидела Леню, и наши руки сплелись… Вот так, как в плохом кино, и начался наш роман…»

А вот что рассказывал Л. Филатов: «У нас довольно долгое время был тайный роман – афишировать наши отношения было нельзя. Поскольку наши мужья и жены несли моральный ущерб, все держалось в тайне: неприлично было даже работать вместе, чтобы в их умах не зародилась отгадка нашей загадки. Мы с Ниной долго противились себе, год вообще пытались не видеться, но в конечном итоге чувства оказались сильнее нас, и мы стали жить вместе. Чего нам это стоило – разговор отдельный. Нашим близким тоже было несладко, когда все выяснилось… (Филатов ушел от первой жены лишь в курточке и с одним чемоданом. – Ф.Р.)

Сын Нины Денис учился тогда во втором классе. Глиста в корсете. Я тут же ему турник в комнате повесил и, пока не отработает комплекс упражнений, из дома не выпускал! Я так его воспитал – ого! Всю мировую классику прочитать заставил. Он у меня весь цвет русской литературы – да что там цвет, второй, третий ряд, – всех знал по имени-отчеству! Станюковича – ну кто сейчас читает Станюковича? – двух рассказов бы хватило, а он прочел полное собрание сочинений! По «Войне и миру» я экзаменовал его лично, чтобы он не пропускал французский текст!..»

Вспоминает Денис Золотухин: «Леня очень много времени проводил со мной. Но при этом не баловал. Если я пытался своевольничать или повышать голос, мог запросто выгнать за дверь. Я рос этаким тюфячком, не мог за себя постоять. И Леня, прекрасно развитый физически, заставлял меня заниматься гимнастикой, упражняться с гантелями. Знали бы вы, как я хотел быть похожим на него!

Мы жили очень хорошо по тем временам. Леня всегда давал мне достаточно денег на расходы, а я на них угощал в кафе всех приятелей. А однажды он принес домой огромную банку черной икры. Поставил на стол и вручил мне большую ложку. Я съел одну и почувствовал, что больше не смогу, – соленая очень. А Леня смеется: «Ешь, Динька, будем потом всем рассказывать, как черную икру ложками ели!»