Энциклопедия «Литература и язык» (с иллюстрациями) - Издательство «Росмэн»

А. И. Полежаев

Начинает Полежаев с традиционных тем: жизнь – поток быстротекущих дней («Наденьке», 1829; «Водопад», 1830 или 1831), жизнь человека строится по законам природы («Вечерняя заря», 1826; «Цепи», 1826–28): пятнадцать лет, напр., – время любви и взросления («Любовь», 1825). Но его герой нарушает эти нормы жизни: «Не расцвёл – и отцвёл в утре пасмурных дней» («Вечерняя заря», 1826). Различия между общим циклическим и индивидуальным линейным временем стираются; образ реки сменяется образом моря жизни, где человек – это пловец, челнок и т. п. («Песнь погибающего пловца», 1828?; «Море», 1831; «К моему гению»,?). Царём над всеми законами жизни является рок («Рок», 1826–28), а утрата «вольности и покоя» делает героя «отверженцем людей» («Живой мертвец», 1828; «Судьба меня в младенчестве убила!..», «Негодование», оба – 1834). Атеизм приводит к богоборчеству («Ожесточённый», 1829?) и демонизму («Божий суд», 1834), что сближает поэзию Полежаева с творчеством М. Ю. Лермонтова («<Узник>«, 1828; «Грусть», 1834; «Тоска», 1837).

ПОЛИМЕТРИ́Я, использование в одном стихотворном произведении метрически разнородных фрагментов: или строф разных силлаботонических размеров (так различаются авторское повествование и вставные песни в поэмах «Цыганы» А. С. Пушкина и «Кому на Руси жить хорошо» Н. А. Некрасова), или форм тоники и силлаботоники (в поэме «Двенадцать» А. А. Блока, во многих произведениях В. В. Маяковского).

ПОЛИ́ПТОТОН (греч. polyptoton – многопадежие), повтор одного слова в разных падежных формах при сохранении его значения: «Но человека человек / Послал к анчару властным взглядом…» (А. С. Пушкин, «Анчар»). На полиптотоне построена «Сказка о красной шапочке» В. В. Маяковского, в которой представлена полная парадигма падежных форм слова «кадет».

ПОЛОЖИ́ТЕЛЬНЫЙ ГЕРО́Й, литературный персонаж, воплощающий в себе нравственные ценности автора, тот, на стороне которого находятся симпатии автора и должны, по его замыслу, находиться симпатии читателя. Положительный герой – носитель эстетического идеала, его поведение, воззрения являются в той или иной степени образцом для читателей данного произведения. Образ положительного героя имеет воспитательное значение. Для усиления воздействия на читателя положительный герой часто оттеняется отрицательным героем – носителем антиидеала.

Чёткое разделение на положительных и отрицательных героев господствовало в литературе классицизма. В 19 и 20 вв., в литературе реализма, это разделение осложнилось тем, что положительные герои стали приобретать отрицательные черты, а отрицательные – положительные черты, тем самым авторы достигали правдоподобия в изображении персонажей. Напр., в комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» Чацкий – безусловно, положительный герой, но в то же время он смешон, слишком критичен в своих оценках. Фамусов же, напротив, герой отрицательный, но он обладает множеством положительных черт – заботливый отец, патриот и т. д. Попытка изобразить положительного героя, лишённого отрицательных черт, была предпринята Ф. М. Достоевским в романе «Идиот». Князь Мышкин лишён какого бы то ни было корыстолюбия, гордыни, злобы и т. д., но при этом он – только что вылечившийся от тяжёлой психической болезни человек. Такой образ положительного героя уникален в рус. литературе. Возможны произведения, в которых вообще нет положительных героев – таковы «Ревизор» и «Мёртвые души» Н. В. Гоголя. По замыслу автора, положительным героем этих произведений является смех, а персонажи, представленные на сцене или в романе, – это «сборный город» или «сборная страна», образ всех пороков, имевшихся в тогдашнем рус. обществе.

Положительный герой меняется вместе с изменением идеалов общества. Главной чертой фольклорно-мифологического положительного героя были сила, доблесть, храбрость (Прометей, Геракл, Илья Муромец, Зигфрид и др.). В античной литературе положительный герой отличался мужеством в противостоянии року и умении смириться со своей судьбой и исполнить свой долг (напр., Антигона). В Средние века положительный герой ассоциируется прежде всего с рыцарской доблестью и вассальной верностью («Песнь о Роланде»). В эпоху Возрождения положительным героем стал герой-гуманист, воплощающий высокое представление о человеческом призвании, своего рода общечеловеческий положительный герой (Дон Кихот). Положительный герой эпохи Просвещения – рациональный, разумный человек (Робинзон Крузо). Литература 19 и 20 вв. старается уйти от оценочности, не выделяя ни одного из героев в качестве положительного, а рассматривая их как сложные и неповторимые психологические типы.

В классической рус. литературе положительный герой – это прежде всего человек, выражающий особенности нац. характера (Татьяна Ларина в «Евгении Онегине» и Петруша Гринёв в «Капитанской дочке» А. С. Пушкина, купец Калашников в «Песне про купца Калашникова…» М. Ю. Лермонтова, Тарас Бульба в «Тарасе Бульбе» Н. В. Гоголя, крестьяне в поэмах Н. А. Некрасова и т. д.). В советской литературе соблюдался тот же принцип – положительный герой обязательно народен, но, кроме того, он следует принципам советского государства (Пелагея в «Матери» М. Горького, молодогвардейцы в «Молодой гвардии» А. А. Фадеева).

Положительный герой – не единственное, но очень эффективное средство утверждения идеалов и воззрений автора: читатель симпатизирует такому герою и стремится подражать ему.

ПОЛО́НСКИЙ Яков Петрович (1819, Рязань – 1898, Санкт-Петербург), русский поэт, прозаик. Родился в небогатой дворянской семье. Окончив в 1838 г. Рязанскую гимназию, поступил в Московский ун-т. В это время познакомился с А. А. Фетом и А. А. Григорьевым. Первые публикации стихотворений Полонского появились в журнале «Отечественные записки» в 1840 г., а в 1844 г. вышел сборник его стихов «Гаммы». После окончания ун-та (1844) поэт некоторое время служил в Одессе, где был издан второй сборник – «Стихотворения 1845 г.». С 1846 по 1851 г. жил в Тифлисе, совмещал службу в канцелярии с работой редактором газеты «Закавказский вестник». Впечатления от культуры и природы Грузии нашли отражение в сборнике стихов «Сазандар» («Певец», 1849). Вернувшись в Петербург в разгар политических дискуссий сер. 1850-х гг., занял подчёркнуто нейтральную позицию, в связи с чем заслужил репутацию представителя «чистого искусства». Однако сам Полонский считает, что гражданская позиция поэта определяется не принадлежностью к какой-либо партии, а его служением общенародным идеалам:

Писатель, если только онВолна, а океан – Россия,Не может быть не возмущён,Когда возмущена стихия.

В наибольшей степени поэтическая индивидуальность Полонского раскрылась в стихах, относящихся к жанрам сюжетно-психологической лирики: «Миазм» (1868), «Слепой тапёр» (1876), «Узница» («Что мне она! – не жена, не любовница…», 1878) и др. Лирику Полонского высоко оценили поэты-символисты, считая его одним из наиболее значительных своих предшественников.

ПОЛЯКО́В Юрий Михайлович (р. 1954, Москва), русский прозаик, поэт, публицист.

Ю. М. Поляков

Окончил Московский областной педагогический ин-т им. Н. К. Крупской (1976). После окончания службы в армии (1976—77) работал учителем рус. языка и литературы в школе, был сотрудником, а затем главным редактором газеты «Московский литератор», позже главным редактором «Литературной газеты». Литературную деятельность начинал как поэт, в 1980 г. вышла первая книга стихотворений «Время прибытия». Прозаический дебют – публикация в журнале «Юность» повести «ЧП районного масштаба» (1985), привлёкшей широкое внимание читателей и критиков, вызвавшей активную дискуссию. Предметом художественного исследования Поляков избрал жизнь комсомольской организации, точнее – аппарата ВЛКСМ. Ему удалось на примере вымышленного райкома комсомола показать фальшь, приспособленчество, воссоздать нравственно-психологическую атмосферу, уродующую личности комсомольских функционеров. Тема компромисса, образ «человека свиты» (В. С. Маканин) проходят через дальнейшие произведения писателя: «Сто дней до приказа» (1986), «Апофегей» (1989), «Парижская любовь Кости Гуманкова» (1991), «Замыслил я побег» (1997—99). Замысел большинства произведений писателя раскрывают слова Н. В. Гоголя, взятые Поляковым в качестве эпиграфа к книге «Козлёнок в молоке»: «Настоящее слишком живо, слишком шевелит, слишком раздражает; перо писателя нечувствительно переходит в сатиру».