Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты моя сестра, – сказала она, и глаза ее светились, как солнце. – Стала ею в тот самый момент, как я принесла тебе клятву, и будешь ею до конца. Я не брошу тебя в беде. Это ведь главное, правда?
Я кивнула, на мгновение сцепив наши руки вместе, как знак согласия. Это ли главное? Да… Только это.
– Я предупрежу Сэма о твоем отъезде, но вымаливать у него прощение ты будешь сама, – бросила я уже на пороге комнаты, надеясь, что продолжу после сегодняшнего спокойно спать по ночам.
Время поджимало. Развернув список, помеченный Зои, я взлетела на чердак, впервые не предавшись при этом гнетущему чувству утраты. В воздухе еще пахло забродившими ягодами, а глубже, на ясеневом столе, лежали талисманы и мешочки сухоцветов, разложенные Рашель – она не успела прибраться, когда на Шамплейн налетела псиная свора Ферн. Стараясь не замечать следы ее недавнего пребывания, которые у меня не хватало духу убрать, я принялась рыться в шкафчиках, собирая необходимое.
– Горный хрусталь, рута, верба с Пальмового воскресенья… Так, это есть. А где же ракушки?
Пришлось побегать по дому, сгребая в плетеную корзинку для пикника все, что удавалось найти из километрового списка Тюльпаны. Захватив в последнюю очередь церемониальное покрывало из дрожащего шелка, я проверила список и спустилась вниз, волоча за собой по ступенькам плотно набитую корзину, которую мне не хватало сил оторвать от пола.
– По-моему, Тюльпана написала половину пунктов просто ради того, чтобы я помучилась, – проворчала я. Коул забрал у меня корзину и принялся выкладывать содержимое на круглый стол, предварительно избавленный от памятных безделушек и стопок книг.
Диего снова был бодр и весел. В его руках дымилась чашка, источающая горький аромат кофейных зерен. Аврора, кажется, даже не шелохнулась с момента моего ухода. Ее скукоженное лицо украшал неправдоподобно здоровый румянец: очевидно, виной всему была откупоренная бузиновая настойка, глоток которой мог согреть даже мертвеца. Все-таки добилась своего!
– Что-то и впрямь многовато всего, – заметил даже Коул, совсем не сведущий в колдовстве. Заваленный стол превратился в ярмарочную лавку: не хватало только красного ценника. Продав все это, можно было бы разбогатеть.
– Сотворение – это импровизация. Заклятие рождается, как дитя – никогда не знаешь точно, мальчик это или девочка. Стоило подготовиться и сразу запастись всем, что может пригодиться.
Вместе с Тюльпаной в дом ворвался запах прелой травы. Так пах лес, где она провела почти два часа, судя по стрелкам на старинном циферблате. Ее снежные волосы были заплетены в тугие косы, спутавшиеся под фиолетовым капюшоном плаща. Он был совсем легким, но, несомненно, теплым – таковым его делала магия, из которой он был сотворен.
Тюльпана сбросила капюшон и положила на край стола лесные дары – деревянный костяк, можжевеловые ягоды и букет молодых одуванчиков. Последнее она решительно протянула мне.
– И что я должна с этим делать?
– Свари варенье.
Аврора зашлась ломким смехом, похожим на шелест осенних листьев. Я вытаращила на Тюльпану глаза – она это серьезно?
– Остальное можешь унести обратно, – отмахнулась Тюльпана от сорока пяти вещей из пятидесяти, что я приволокла из каждого уголка дома, облазив его вдоль и поперек. – Мне понадобятся только свечи, вот эти травы, красное покрывало и морская соль, – принялась перечислять она, как в магазине, подтягивая нужные скляночки да мешочки на свою половину стола. – Теперь нам нужно найти три зеркала высотой в человеческий рост, а еще белое вино и красное. Желательно мускат и мерло. Я назвала этот ритуал Tair chwaer.
– Ты издеваешься?! – взорвалась я, швырнув корзинку Тюльпане в ноги, хоть название ее ритуала, переводившееся с валлийского как «Три сестры», и заинтриговало меня. – Разве ты не должна была написать всего пару строчек, прочитать их и привязать ко мне Аврору, как она сделала это с тобой? В чем проблема?!
Тюльпана устало помассировала виски, подняв на меня убийственный взгляд.
– В том, что я создала целый ритуал, а не заклятие! Дар сотворения каждой Верховной уникален, разве ты не должна это знать? Аврора всегда шла самыми легкими и прямыми путями… Я же предпочитаю развилки и узкие тропы. Тогда все ноты звучат чисто и в унисон, понимаешь? – Заметив, что ни черта я не понимаю, Тюльпана вздохнула и объяснила простым языком: – Суть колдовства Авроры в лаконичности, а моего – в изяществе. Короче, что получилось, то получилось. Не устраивает – ступай медитировать в лесу и придумывай свое!
Я втянула воздух сквозь сжатые зубы и молча схватила одуванчики. Их стебли липли к рукам от прозрачного сока.
– Ах да, чуть не забыла! Второе варенье должно быть из розовых лепестков. В саду растет целый куст.
Мое веко предательски задергалось, но Коул успокоил меня поцелуем в лоб, пообещав, что сам вернет лишние атрибуты в кабинет Виктории. Оглянувшись на Тюльпану, которая завешивала шторы и сдвигала мебель на пару с Диего, я минула кухню и столовую и через уличный коридор прошла в благоухающий сад.
Благодаря магии, которая снова напитала эту землю жизнью, как только на ней возродился ковен, за садом практически не приходилось ухаживать. Я и вовсе не помнила, когда заходила сюда в последний раз со смерти Эммы, найденной со вспоротым животом у лимонного деревца. Сад появился в Шамплейн лишь по милости Виктории, и она была единственной, кому было до него дело. Мама своими руками взращивала каждый цветок – сажала семена, поливала, удобряла, заботилась и даже шептала все те приторные слова, что обычно шепчут изнеженным младенцам. С ее заботой сад расцветал, а кусты приобретали причудливые формы животных. Однако сейчас он выглядел совсем непримечательно, но, к счастью, и не зловеще: простая купольная оранжерея, где яблоневые деревья смешались со сливовыми, а гортензии воевали за клочок земли с подсолнухами. Здесь же росли и ведьмовские травы: защитные, чтобы отгонять злых духов, – папоротник, полынь, терновник; целебные, чтобы залечивать даже самые страшные раны, – чабрец, шалфей, багульник; священные, чтобы вознести почесть богам, – анис, жасмин, кориандр; и ритуальные, чтобы призвать любовь, удачу или несчастье, – дурман, черная бузина, аконит. Теперь же повсюду царствовала природа: растения сплетались в невообразимые венки, а деревья пробивались сквозь тканевые навесы и притесняли друг друга. Природа сама решала, где и чему расти – и я не собиралась вмешиваться в заведенный ею порядок.
Найдя заросли с крупными бордовыми розами сорта «Черная Магия» (какое
