Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии - Холл Мэнли Палмер

Две прямоугольные диаграммы представляют две степени ложи Миде, а две прямые линии через центр — духовный путь, или «прямой и узкий путь», проходящий через степени. Линии, идущие тангенциально к центральному пути, означают искушения, и лица на окончании этих линий — это манидос, или сильные духи. Говоря о Мидевивин, большой специалист по американским индейцам говорит: «Цель общества Мидевивин — учить высшей доктрине духовного опыта и способов существования и влияния, которое оказывается этим на людей. Это ассоциация мужчин, которые обладают высшим знанием в племени».

Согласно легенде, Манабозо, Великий Кролик, слуга Дзе Манидо, Доброго Духа, смотрел вниз на прародителей оджибве и видел, что они не обладают духовным знанием. Он научил Выдру мистериям Мидевивин. Манабозо построил Мидевиган, вставив священную Мигис (небольшая раковина, священный символ Миде) в тело выдры. Он затем даровал бессмертие животному и поведал ему секреты великого медицинского общества. Церемонии инициации предшествовало купание, с помощью которого преодолевались влияния злых манидос. Инициированный также обучался искусству лечения и, судя по рисунку III в статье Гофмана, знанию того, как направлять силы к жизненным центрам человеческого тела. Хотя крест является важным символом в ритуалах миде, следует заметить, что жрецы миде отказывались оставлять свою религию и переходить в христианство.

«На всем пространстве от океана до океана, — пишет Хартли Александер, — священная трубка мира является индейским алтарем, а дым его есть приношение Небу» («Мифология всех народов»). В примечаниях к той же работе он дает такое описание церемонии курительной трубки:

«Мастер церемонии, снова поднявшись на ноги, наполнил и зажег трубку мира от своего огня. Сделав три затяжки, он выпустил первый дым в зенит, второй — в землю и третий — по направлению к солнцу. Первым действием он благодарил Великий Дух за охранение его жизни в последний год и за разрешение присутствовать на этом совете. Вторым он благодарил его мать, землю, за плоды ее. И третьим он благодарил солнце за его нескончаемый, все освещающий свет».

Важным обстоятельством является то, что красный камень для трубки мира должен быть добыт в каменоломне, куда в отдаленные времена приходил Великий Дух, закуривал трубку и пускал дым во все стороны света. Таким вот образом и установилась эта священная церемония. Индейские племена, многие из которых кочевали за тысячи километров, хранили священный камень из этой единственной каменоломни, где Великий Дух повелел быть вечному миру.

ЖИВОПИСЬ НАВАХО НА ПЕСКЕ

Живопись навахо, сухая или на песке, делалась нанесением цветной краски на сглаженный песок. На этом рисунке изображена очерченная радугой богиня, и речь идет об эпизоде из космогонического мифа навахо. Согласно Хостину Клаху, автор рисунка — жрец. Навахо не верили в идолов, и поэтому они не делали изображений богов, но хранили их образы в своем воображении. Точно так же как боги рисуют картины на движущихся облаках, так и жрецы делают картины на песке, и когда достигнута поставленная при этом цель, рисунок исчезает мановением руки. Жрецы говорят, что цуни, гопи и навахо имеют общее происхождение, что они все вышли из земли и затем уже разделились на три племени.

Навахо выделились как племя около 3000 лет тому назад в месте, называемом Горное плато в Колорадо. Четыре горы были священными для них в этом месте — гора Тэйлор, Плоская гора, гора Навахо и гора св. Франциска. Пока эти три племени были под землей, четыре горы были под ними. Восточные горы были белыми, южные — синими, западные — желтыми и северные — черными. Подъем и опускание этих гор привели к смене дня и ночи. Когда поднимаются белые горы, наступает день, когда поднимаются желтые — наступают сумерки, черные горы приносят ночь, и синие — рассвет. Навахо имели семь главных божеств, но неизвестно, соотносили ли индейцы эти божества с планетами. Барохидци, один из семи основных божеств, был белого цвета с рыжими волосами и серыми глазами. Его отцом был солнечный луч, а его мать — дневной свет. Он взошел на небо, и в некоторых отношениях его жизнь подобна жизни Христа. Чтобы отомстить за похищение его ребенка, Кахоцоде, бог-рыба, послал на землю страшное наводнение. Чтобы избежать смерти, цуни, гопи и навахо поднялись на поверхность земли.

Живопись на песке, здесь воспроизведенная, является частью лекарственных средств, приготовленных для лечения болезни. В церемонии лечения пациент кладется на место рисунка, который делается кровью жертвенных боровов. Все посторонние при этом удаляются. Священная свастика в центре рисунка является наиболее распространенной религиозной эмблемой и представляет четыре стороны света. Два горбатых бога справа и слева проявляют себя через большие облака на их спинах. В религиозном искусстве навахо мужские божества всегда показывались с круглыми головами, а женские божества — с квадратными.

Индейцы не поклонялись солнцу. Они рассматривали его в качестве подходящего символа Великого и Доброго Духа, который передает жизнь своим краснокожим детям. В индейском символизме змей, особенно Великий Змей, является еще одним среди многих других свидетельством, указывающим на присутствие мистерий на Североамериканском континенте. Крылатый змей является знаком посвященного Атлантиды. Семиглавый змей представляет семь великих островов Атлантиды (городов Хибола?) и семь великих доисторических школ эзотерической философии. Больше того, разве можно сомневаться в присутствии тайной доктрины в Америке, если стоять перед огромной змеевидной насыпью в графстве Адамс, штат Огайо: огромная рептилия изрыгает Яйцо Существования. Многие индейские племена верят в воскрешение, а также в переселение душ. Они даже называют своих детей по именам, которые те, по предположению, имели в предыдущей жизни. Известны такие случаи, когда ребенку, по родительскому незнанию, давалось неверное имя, и дитя кричало до тех пор, пока ошибка не исправлялась. Вера в воплощение душ распространена также и среди эскимосов. Весьма часты были случаи умерщвления стариков для того, чтобы дать возможность воплощения в семье ее новому члену.

Американские индейцы осознавали различие между призраком и настоящей душой мертвого человека. Это знание обычно было достоянием только лишь инициированных в мистерии. Вместе с платонистами они разделяли принципы архетипических сфер, где существуют различные образцы самых разнообразных форм, имеющих проявления в каждой плоскости. Теория группы душ, или пробразов, управляющих разными видами животных, также разделяется ими. Вера индейцев в охранительных духов согрела бы сердце Парацельса. Когда речь шла об охранителе всего племени, он назывался тотемом. В некоторых племенах существовали впечатляющие церемонии, когда молодой человек посылался в леса, чтобы поститься и молиться, и оставался там до тех пор, пока ему не являлся его дух-хранитель. Обличье, в котором он являлся, какое бы животное это ни было, становилось его хранителем, к которому человек взывал в моменты своих затруднений.

Выдающимся героем фольклора индейцев Северной Америки был Гайавата, имя которого, согласно Льюису Спенсу, означало «тот, кто ищет пояс-вампум». Гайавата предвосхитил на несколько веков идею, которую холил и лелеял Вудро Вильсон, идею о Лиге Наций. Лонгфелло спутал исторического Гайавату из племени ирокезов с Манобозо, мифологическим героем алгонкинов и оджибве. Гайавата, вождь племени ирокезов, после многих попыток и неудач преуспел в воссоединении пяти больших племен ирокезов в Лигу пяти народов. Первоначальная цель создания Лиги — предотвращение войны советом, разрешающим споры и конфликты — не была осуществлена полностью, но мощь «Серебряной Цепи», соединившей ирокезские племена, не была достигнута ни одним другим союзом индейцев Северной Америки. Гайавата, однако, столкнулся с теми же затруднениями, с которыми сталкивается любой идеалист, независимо от времени и места происшествия или действия. Против него обратили свою магию шаманы и, согласно одной из легенд, сотворили дьявольскую птицу, которая, ринувшись с небес, разорвала у него на глазах единственную дочь. Когда Гайавата, завершив свою миссию, отплыл на самодвижущемся каноэ вдоль закатной солнечной дорожки, его соплеменники осознали истинное значение их благодетеля и возвеличили его до уровня полубога. Лонгфелло в своей поэме превратил великого индейского деятеля в заклинателя и мага, но даже сквозь туман символики и аллегорий можно угадать фигуру инициированного Гайаваты — самой персонификации краснокожего человека и его философии.