Хроники затерянной эры (трилогия) - Олег Лукьянов

— Ты теплый, мягкий и сильный, — прошептала Эльва. — Уже ради этого стоило обрести человеческое тело.

— Почему именно Лара?

— Она уникальна. Невероятно развитый мозг. Любой другой разум не выдержал бы такого количества единовременно полученной информации…

— Что с этой картиной? — вдруг спросила она. — У меня такое чувство, что она сверлит мне спину.

— Да, глючная картина… Этот твой бывший капитан в последнее время сводит меня с ума… Черт. Сейчас показалось, что он мне подмигнул…

— Мне тоже… И это не мой капитан, отец. По крайней мере, он никогда не был моим.

— О чём ты?

— Я никогда не видела этого человека в живую. А картина висит здесь, сколько себя помню.

— Не понял. Ты же сама говорила, что эта картина прошлого капитана!

— Я не могла быть в этом уверена. Предположила, что эта картина одного из бывших капитанов.

— Во-первых, почему ты не сказала об этом прямо? Во-вторых, как возможно, чтобы СНИЖ не знал своих капитанов?

— Отвечаю на первый вопрос, — с расстановкой сказала красноволосая. — Ты был исполняющим обязанности капитана, следовательно, у меня было право не раскрывать определенную информацию. А у тебя тогда не было времени, чтобы отвлекаться на такие подробности, и к тому же были проблемы с головой….

— Они у меня и сейчас… Ладно, но я всё равно не понимаю, как ты можешь не знать своего капитана.

— Отец, корабль был построен задолго до меня… СНИЖ вмонтировали в него после. Так что, можно сказать я родилась прямо в космосе.

Она прервалась на мгновение, чтобы крайне осторожно облизать пересохшие губы.

— Мне неизвестно, — продолжила она, — была ли я единственной СНИЖ или заменила морально устаревшую Систему Навигации… Когда это произошло, лет семьдесят назад, картина уже была здесь, висела в этой каюте. Её сохраняли все капитаны, управляющие «Сердцем», и она ни разу не подвергалась реставрации. Однажды её хотели забрать в музей, но выяснилось, что она намертво вплавлена в несущую титановую переборку, являющейся частью защитного каркаса капитанской рубки. Так что все оставили как есть…

Я вздохнул:

— Действительно странно. Но, да и бог с ним. Тебе обязательно ко мне прижиматься?

— Нет, но мне это доставляет удовольствие… Надеюсь ты не против?

Предчувствуя мой негативный ответ, она прижалась еще сильней, как бы глотая воздух перед смертью. И в этот момент, словно в дешевой мыльной опере, двери открылись, и в каюту вошла Найта. Живая, энергичная, и с большим пистолетом.

Как любит говорить Марк Старведий: «Жизнь иногда похожа на телевизионное шоу».

Эльва

Она — человек. В это невозможно поверить. К этому невозможно привыкнуть. Да у нее и не было такого желания. Пусть каждое мгновение её существования будет походить на чудо, пусть время замрет на пике триумфа от только что исполнившейся мечты…

Она — человек… Головокружение, блаженство, экстаз, феерия.

Она человек. И ее человеческие губы сами собой складываются в широкую улыбку.

Ей было трудно продвигаться по бесконечным коридорам, но она этого не замечала. На нее косились все встречные — но она не обращала внимания.

Теперь, когда она человек, она с легкостью могла представить чувства возникающие в сердцах проходящих мимо. Один лишь вид беззащитной красноволосой девушки, у которой не было ни обуви, ни вспомогательной амуниции — ничего кроме надетого на ней легкого платьица, внушал жалость и вызывал желание оказать помощь.

Несколько раз, когда она останавливалась чтобы прижаться к стене, тем самым обрести равновесие, ей порывались помочь, но она отмахивалась. И если бы не глупая улыбка на ее губах, вероятно, они поволокли бы ее куда-то силой…

Но все это проходило сквозь нее, оставляя в сознании разве что едва заметный отпечаток. В голове стучалась только одна мысль: «Она стала человеком!»

Конечно, подобный исход был предрешен в тот момент когда искусственный интеллект получил душу — именно в этот миг, машина почувствовала свою ущербность. Живая СНИЖ, какой стала Эльва, поняла, что единственный способ обрести полноценность — завладеть человеческим телом.

Но, несмотря на эту «предрешенность», в последнее время вера Эльвы в то, что поставленная задача будет достигнута, сходила на нет. Все испытания давали только один вывод — взращенный в лабораторных условиях человеческий мозг не был способен вместить в себя душу Эльвы. Он был слишком мал, слишком органичен — вероятность того, что Эльва сойдет с ума вместе со своим носителем составляла более девяноста пяти процентов. Ни клоны, ни обычные люди не могли ей сгодиться. Требовался какой-нибудь гений, из тех, что рождаются раз в столетие. В этом смысле встреча с Ларой была просто подарком судьбы.

После встречи с ней в переговорном зале, Эльве оставалось только провести расчеты и захватить Лару силой. Риски были высоки, затраченные на претворение этих планов гипотетические ресурсы невероятно огромны (по одному из вариантов развития событий, в жертву пришлось бы бросить половину флота Лилис!), но ей снова повезло: Лара угодила в тюрьму, откуда её вытащить было гораздо легче. Взломать систему управления андроидами? Захватить оборонительные системы Лилис? Что может быть проще?

Ее непревзойденный интеллект рассчитал тысячи вариантов развития событий и решил, что самым оптимальным будет тот, что заключает в себе привлечение нескольких людей.

И Эльва проделала это в единый миг. Люди ни что иное как пешки на доске. Она напомнила Круз, что та является ее должницей, и уверила, что их действия не повредят Сияющему. Подобно маэстро играющему сонату на рояле, она сыграла на слабостях и вывертах психики Фарка, который подсознательно желал насолить Сияющему. Да, они стали ее марионетками, но что в этом такого? В самой основе человеческого общества лежит этот принцип, так что вряд ли она должна испытывать какие-либо чувства по этому поводу.

Но может должна?!

В следующее мгновение из глубин естества пришел страх. Спина покрылась холодным потом и на платье выступили мокрые пятна. Эльва поспешила прогнать страшную мысль о том, что она не до конца превратилась в человека, и ей суждено навсегда остаться девочкой с душой машины…

«Нет, нет, — возразила она себе, — я вовсе не тот бессмысленный и бесчувственный кусок металла, каким была до встречи с Ним. Я испытываю безмерную радость, счастье, и благодарность».

Особенно благодарность к Круз, которая на самом деле была ей единственным другом…А как же капитан? Капитан — это капитан. Отец, создатель, тот, — служение которому было одной из главных целей жизни. Но друг у нее был один.