Битва королей - Джордж Мартин

Бриенна кивнула и стала у самой двери в темницу, опустив руку на рукоять меча.

— Зовите, если я вам понадоблюсь, миледи.

Кейтилин, отворив тяжелую, окованную железом дверь, ступила в смрадную тьму. Это было подбрюшье Риверрана, и пахло здесь соответственно. Под ногами хрустела старая солома, на стенах проступила селитра. Сквозь камень слышался слабый плеск Камнегонки. При свете лампы Кейтилин разглядела кадку с нечистотами в одном углу и скрюченную фигуру в другом. Винный штоф стоял за дверью нетронутый. Вот тебе и схитрила. Хорошо еще, что тюремщик сам все не выпил.

Джейме прикрыл руками лицо, звякнув цепями.

— Леди Старк, — произнес он хрипло. — Боюсь, я не в том виде, чтобы принимать дам.

— Посмотрите на меня, сир.

— Свет режет мне глаза. Повремените немного. — Джейме Ланнистеру не давали бритвы с той ночи, как взяли его в Шепчущем Лесу, и он оброс косматой бородой, утратив сходство с королевой. Эта поросль, отливающая золотом при свете, делала его похожим на большого зверя, великолепного даже в цепях. Немытые волосы космами падали ему на плечи, одежда сопрела и превратилась в лохмотья, лицо побледнело и осунулось, но сила и красота этого человека до сих пор останавливала взгляд.

— Я вижу, присланное мной вино не пришлось вам по вкусу.

— Столь внезапная щедрость показалась мне подозрительной.

— Я могу отрубить вам голову, когда захочу. К чему мне травить вас?

— Смерть от яда можно представить как естественную — а вот притвориться, что моя голова сама собой свалилась с плеч, будет потруднее. — Он поднял на нее прищуренные зеленые кошачьи глаза, медленно привыкающие к свету. — Я предложил бы вам сесть, но ваш брат не позаботился снабдить меня стулом.

— Я вполне в состоянии постоять.

— Так ли? Вид у вас, должен заметить, ужасный, хотя, возможно, дело в освещении. — Он был скован по рукам и ногам так, что не мог ни встать, ни лечь поудобнее. Ножные кандалы крепились к стене. — Мои браслеты достаточно тяжелы для вас, или вы пришли, чтобы сделать их поувесистее? Я могу побренчать ими, если желаете.

— Вы сами навлекли это на себя. Мы поместили вас в башне в соответствии с вашим родом и положением, вы же отплатили нам тем, что попытались бежать.

— Тюрьма есть тюрьма. У нас под Бобровым Утесом есть такие, рядом с которыми эта покажется солнечным садом. Когда-нибудь я надеюсь показать их вам.

«Если он и боится, то хорошо это скрывает», — подумала она.

— Человеку, скованному по рукам и ногам, следует выражаться более учтиво, сир. Я пришла не затем, чтобы выслушивать угрозы.

— Вот как? Зачем же тогда — чтобы поразвлечься немного? Вдовам, говорят, надоедает пустая постель. Мы в Королевской Гвардии приносим обет безбрачия, но я мог бы оказать вам услугу, если вы этого хотите. Налейте нам вина, снимите ваше платье, и посмотрим, гожусь ли я еще на что-нибудь.

Кейтилин посмотрела на него с отвращением. Обитала ли когда-нибудь столь порочная душа в столь красивом теле?

— Если бы вы сказали это при моем сыне, он убил бы вас.

— Разве что скованного. — Джейме погремел цепями. — Мы оба знаем, что ваш мальчик боится сойтись со мной в поединке.

— Пусть мой сын молод, но если вы принимаете его за глупца, то горько заблуждаетесь… и вы не очень-то спешили послать ему вызов, когда стояли во главе войска.

— Старые Короли Зимы тоже прятались за материнскими юбками?

— Довольно, сир. Я пришла кое-что узнать.

— С какой стати я должен отвечать вам?

— Чтобы спасти свою жизнь.

— Вы думаете, я боюсь смерти? — Эта мысль как будто позабавила его.

— А следовало бы. За ваши преступления вам уготовано место в самой глубокой из семи преисподних, если боги хоть сколько-нибудь справедливы.

— О каких богах вы говорите, леди Кейтилин? О деревьях, которым молился ваш муж? Хорошо же они послужили ему, когда моя сестра сняла с него голову! Если боги есть, почему тогда в мире столько страданий и несправедливости?

— Из-за таких, как вы.

— Таких, как я, больше нет. Я один в своем роде.

«В нем нет ничего, кроме надменности, гордыни и пустой отваги безумца. Я попусту трачу с ним время. Если и была в нем искра чести, она давно умерла».

— Ну что ж, не хотите со мной говорить — не надо. Можете выпить это вино или помочиться в него — мне дела нет.

Она уже взялась за дверь, но Джейме окликнул ее:

— Леди Старк. — Она обернулась. — В этой сырости все ржавеет, даже правила хорошего тона. Останьтесь, и я отвечу вам… но не даром.

Стыда у него нет.

— Узники не назначают цену.

— Мою вы найдете достаточно скромной. Ваш ключарь все время потчует меня ложью, притом неумелой. То он говорит, что с Серсеи содрали кожу, то такой же участи подвергается мой отец. Ответьте на мои вопросы, и я отвечу на ваши.

— Правдиво ответите?

— Так вам нужна правда? Осторожней, миледи. По словам Тириона, люди всегда требуют правды, но она редко приходится им по вкусу.

— У меня достанет сил выслушать все, что вы скажете.

— Что ж, как угодно. Но сначала, будьте добры… вина. У меня в горле совсем пересохло.

Кейтилин повесила лампу на дверь и пододвинула ему штоф и чашу. Джейме прополоскал вином рот, прежде чем проглотить.

— Кислятина — ну ничего, сойдет. — Он привалился спиной к стене, подтянув колени в груди. — Я слушаю вас, леди Кейтилин.

Не зная, сколько будет продолжаться эта игра, она не стала терять времени.

— Джоффри — ваш сын?

— Вы не стали бы спрашивать, если бы уже не знали ответа.

— Я хочу услышать его из ваших собственных уст.

— Да, Джоффри мой, — пожал плечами Джейме. — Как и весь прочий выводок Серсеи, полагаю.

— Вы сознаетесь в том, что были любовником своей сестры?

— Я ее всегда любил, а вы теперь должны мне два ответа. Мои родственники живы?

— Сир Стаффорд Ланнистер убит при Окскроссе, как мне сказали.

— А-а, дядюшка Олух — так сестра его называла. Я спрашивал о Серсее и Тирионе — и моем лорде-отце.

— Все трое живы. — (Но им недолго осталось, если будет на то воля богов.)

Джейме выпил еще вина.

— Спрашивайте дальше.

Осмелится ли он ответить на ее следующий вопрос, не солгав при этом?

— Как вышло, что мой сын Бран упал?

— Я выбросил его из окна.

Легкость этих слов на миг отняла у нее дар речи. «Будь у меня нож, я убила бы его на месте», — подумала она, но вспомнила о девочках и сдавленно выговорила:

— А ведь вы рыцарь, поклявшийся защищать слабых и невинных.

— Ваш мальчуган был слаб, спору нет, но не столь уж невинен. Он шпионил за нами.