Мэрилин Монро - Дональд Спото

Мэрилин не хотела играть в этом фильме, «но доктор Гринсон счел, что для меня это было бы полезно» — именно так она доверительно сообщила Ральфу Робертсу. Браун, одолжив песенку из кинофильма Фреда Астера[444], быстро дал своей картине название «С чем-то пришлось расстаться». Кроме того, он ангажировал Джорджа Кьюкора, который также имел обязательства перед «Фоксом»; помимо всего прочего, Мэрилин и Джордж, невзирая на различные проблемы, с которыми они столкнулись на съемочной площадке ленты «Займемся любовью», расстались друзьями, и актриса обрадовалась, что именно Кьюкора выбрали режиссером ее нового фильма. Однако тот очень быстро заметил целый ряд подводных рифов.

Прежде всего, сценарий был неприемлемым — с точки зрения и его конструкции, и достоверности поведения героев; как, например, можно было осовременить комические, сексуальные и сентиментальные грани этой истории? Минула осень, и даже такой разумный и остроумный литератор, как Шульмен, очутился в трудном положении — и из-за сценария, и оттого, что в «Фоксе» проблемы с производством картин только нагромождались и множились. «С самого начала они ничего не могли сделать как следует», — вспоминал через многие годы Шульмен, добавляя, что у него (равно как у Дэвида Брауна и многих других) не было сомнений, что и фильм, и Мэрилин в связи с нарастающими ошибками в управлении киностудией подвергнутся нападкам. Зимой этого года Шульмена сменил Наннелли Джонсон, который был автором сценария и продюсером двух картин с участием Мэрилин — «Мы не женаты» и «Как выйти замуж за миллионера».

— Тебя тоже в это втянули? — спросила Мэрилин у Джонсона, когда они встретились в отеле «Беверли-Хилс», чтобы обсудить проблемы, связанные со сценарием. После завершения дискуссии Джонсон пришел к выводу, что Мэрилин «сообразительна и весела, а ее соображения по поводу картины необычайно точны и проницательны».

Одновременно Дэвида Брауна заменил человек, которого менее всего ожидали увидеть в этом качестве, хотя, если взглянуть на все происшедшее под определенным углом зрения, его кандидатура выглядела совершенно логичной. «Ричард Занук позвонил мне однажды с такой информацией, — вспоминал Браун. — Он ехал в лифте с мужчиной, державшим под мышкой незавершенный сценарий фильма "С чем-то пришлось расстаться". "Я расстроен", — сказал Дик[445]. Я и сам тоже расстроился».

Генри Уэйнстайн, нью-йоркский продюсер телевизионного сериала «Пьеса недели» и сопродюсер пьес для театра «Гильдия», только недавно был принят на работу в «Фокс» — «и киностудия воспользовалась Уэйнстайном [так утверждает Браун], чтобы отстранить меня как продюсера от картины Мэрилин». Соответствующее решение принял в одностороннем порядке Леватес, который 10 января телеграфировал в Нью-Йорк Спиросу Скурасу следующее: «Смена будет произведена на этой неделе, причем настолько незаметно и аккуратно, насколько это возможно». Поборником и ходатаем того, чтобы поручить все это дело Уэйнстайну, оказался не кто иной, как Ральф Гринсон, весьма восхищавшийся молодым продюсером, которого знал по контактам на светско-дружеской почве. Размышляя по этому поводу через многие годы, Леватес понял, «насколько Уэйнстайн и Гринсон взаимно нуждались друг в друге».

«Ее психотерапевт сказал, что было бы лучше, если бы Мэрилин имела дело с кем-то, кто ее понимает и сможет ею заняться, и в результате эту работу получил Генри Уэйнстайн, — вспоминал Дэвид Браун. — Никто не обрадовался его назначению. Джордж Кьюкор, например, во время их первой встречи швырнул в бедного Уэйнстайна бутылкой чернил». Что касается Гринсона, то он получил пост специального советника и консультанта Мэрилин Монро — правда, деньги это давало доктору небольшие, но зато большое чувство удовлетворения. В тот момент он, пожалуй, зашел дальше всего в своей погоне за славой, к которой стремился уже тогда, когда придавал своим лекциям драматургическое обрамление.

Как вспоминал Наннелли Джонсон, все ускользало из-под контроля: «В студии не нашлось человека, у которого хватило бы сил и интеллекта, чтобы положить конец всему этому идиотизму». В то время как он писал сценарий, а производство картины «С чем-то пришлось расстаться» вступило в подготовительную стадию, Мэрилин занялась тем, что всегда придавало ей храбрости: стала позировать для фотографий. Двадцатисемилетний Дуглас Киркленд, в ту пору молодой и способный фотограф, которому вскоре предстояло стать признанным мастером своего дела и одним из лучших специалистов в стране, работал в бригаде журнала «Лук», готовившего в тот момент специальное издание по случаю своего двадцатилетнего юбилея. Элизабет Тейлор, Джуди Гарленд и Шерли Мак-Лейн уже были сфотографированы, а Мэрилин согласилась на проведение сеанса съемки в ноябре.

Дуглас Киркленд трижды виделся с Мэрилин Монро, и, как он потом вспоминал, «всякий раз, когда я встречал ее, это была совершенно другая женщина». В первом случае он с двумя коллегами по работе явился в квартиру актрисы. «Она производила впечатление человека, болезненно оберегающего свою частную жизнь, — вспоминал он, — и нам троим пришлось поклясться, что мы никогда и никому не раскроем ее адрес». Если не считать этого, Дуглас счел ее веселым и беззаботным созданием, напрочь лишенным комплекса звезды, — женщиной, которая оживленно разговаривала и проявляла готовность к сотрудничеству.

Два дня спустя они встретились вновь, теперь уже в ателье фотографа на сеансе съемок, который начался в девять вечера. Как они и договорились, Мэрилин скользнула в кровать, застеленную шелковыми простынями, потом сбросила с себя шлафрок, и Киркленд начал сверху делать снимки. Но в этот момент она обратилась к окружающим с просьбой: «Прервемся на минутку», — и, повернувшись к нескольким сопровождавшим их лицам: парочке своих помощников и ассистентов фотографа, а также к людям из редакции журнала «Лук», — сказала: «Мне бы хотелось, чтобы все вышли. Я считаю, что должна остаться с этим парнем одна. Так мне лучше работается».

Как вспоминал Киркленд, после этого в помещении воцарилась атмосфера, полная сексуального напряжения. Дуглас щелкал затвором, Мэрилин соблазняла фотокамеру, поворачивалась, садилась, откидывалась назад. Потом она попросила, чтобы Киркленд сошел с небольшой балюстрады и присел рядом с ней на кровати. Киркленд, человек женатый, отец двоих детей, не прерывал работы «даже тогда, когда она дразнила его, флиртовала, ясно давая понять, в чем она заинтересована и что именно ему предлагается». После того как последний снимок был сделан, он выпил со своей моделью фужер шампанского и коллеги присоединились к ним.