Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

А уж до какой степени порвётся шаблон у многих женщин-северянок, которые на полном серьёзе думали, что отстаивание прав негров – есть первый шаг к их собственным правам! Эх, красота да и только! И для воплощения в жизнь этой красоты нужно лишь грамотно провести предварительную работу с теми людьми, от кого это зависит. Вот Мария и начнёт прощупывать почву по сему поводу. Первым делом среди женской части высшего света столицы Конфедерации.

Просто прелесть! Мария сразу взяла сестру в оборот, и теперь обе они тихо шушукались, явно на предмет того, как бы им получше устроить это самое прощупывание почвы в преддверии будущей избирательной реформы.

– Если женский пытливый ум хочет устроить мужчинам не самый приятный сюрприз – будь уверен, Вик, они это сделают, – хмыкнул Степлтон, с некоей долей тоски взирая на обеих сестёр. – Ты выпускаешь джинна из бутылки.

– Только служить джинн будет нам, а враги от этого ещё наплачутся. Женщины – это великая сила. Нужно лишь понимать, куда её направить. Иначе… Полезет во все стороны, как тесто из кадки. Хлопот не оберёшься, но и обратно не засунуть.

Оба моих друга предпочли промолчать. Наверняка представили себе эту печальную картину. Зато Вайнона молчать не хотела, состроив жалобно-печальную физиономию:

– А я могу поехать на этот Конгресс? Не как я, а как тогда, когда пыталась в «дикие» попасть? Меня никто не узнает из посторонних.

Захотелось побиться головой о стену. Девушки порой такие девушки. Вот ведь специально выжидала наиболее подходящего момента. Дождалась, пока будет решена ситуация с Марией, и лишь после этого напомнила ещё и о своём желании. Отказать? Обижать не хочется. Мари-то придумал своего рода отступные, сумел ей найти интересное занятие. А этой что всучить как вкусную приманку? Загадка, да и только.

Друзья с трудом сдерживают смех, ограничиваясь понимающими улыбками. Лена и сдерживаться не пытается, смеётся от души. Мария же, хитрая бестия, смотрит с заметным ехидством то на меня, но на Вайнону. И слова её оказались весьма неожиданными:

– Умница, девочка. Набирайся опыта, он тебе не раз может помочь, – и уже обращаясь ко мне: – Пусть едет. Только переодетая, чтобы приличия соблюсти. А я её потом сама расспрашивать буду о том, как этот Конгресс проходил.

– Что она увидит-то? – усмехнулся я, попутно отмахиваясь от радостной чероки. – Ну, красоты Гаваны, важных европейских персон не с сильно близкого расстояния. Сама понимаешь, сестрёнка, в святая святых её никто не пустит. Я тоже.

– Увидеть можно и издалека, – не согласилась со мной Мари. – Женский взгляд – особенный. Пусть Вайнона посмотрит, мне полезно будет, ей тем более.

– Уговорила, языкастая. А ты, – указываю пальцем в сторону чероки, – если обнаружат, кто ты есть на самом деле, неделю сидеть не сможешь. Понятно?

Понятно ей, ага, прям щаз! Кивает, вся из себя такая довольная и воодушевлённая. Знает, чертовка, что задница по-любому в сохранности останется – просто рука не поднимется выпороть, чай, взрослая уже, хоть местами и дурная. Эх, мля, фортуна! Связался с этим чертёнком, вот теперь и расхлёбываю. Хорошо хоть, Джонни помог, перевел разговор с женской линии, подняв совсем другую тему:

– Сегодняшние газеты читали?

– Недосуг было, а что?

– Да то, Вик, что «Северная компания», в которой ты долю имеешь, обнаружила золото в Русской Америке.

– Удивлён… аж на ногах не могу удержаться от изумления.

– Я не о том, – голос Смита был полностью серьёзным. – Тумбс не совсем понял важность случившегося, но ты-то! Английские лорды и их королева никогда не были тупицами. Поймут, что земли у «Компании Гудзонова залива» купили не просто так.

Твою же мать! Туплю я сегодня, причём сильно. Если известия о найденном на Аляске золоте и покупка «Северной компанией» земель у «Компании Гудзонова залива» уже связали в единое целое – наверняка связали, чего уж тут, – то у британцев появилось чёткое ощущение, что их цинично и с особой наглостью поимели, вырвав из лап загребущих очень жирный и вкусный кусок пирога. Более того, сделали это в присущей именно им манере, что уж совсем ни в какие ворота не лезло.

– Британцы озлобятся на Россию.

– И на тебя, Вик, – добавил Степлтон. – Ты владеешь двенадцатью процентами акций компании, это всем заинтересованным людям известно. Золото Калифорнии. Золото Аляски. Оружейные фабрики. Может состояться ещё одно покушение, теперь уже только на тебя.

– Потому и на улицу без охраны не выхожу. Чёрт бы побрал этих любителей устраивать покушения вместе с их клятым островом! – неожиданно накатил на меня приступ злости. – Неужели они так хорошо спрятали концы в воду, что извлечь их оттуда нет никакой возможности?

Этой вспышкой гнева я поневоле привлёк к себе внимание всех присутствующих. Особенно сестёр. Особенно Марии, которая внимательно посмотрела мне в глаза и сказала:

– Они знают своё дело и долго готовились. Не найти, разве что по случайности. Но если…

– Говори, сестра, не томи!

– Сначала скажи, ты действительно уверен, что они будут снова пытаться тебя убить?

– Да, уверен, – ответил я, не медля ни секунды. – И это желание станет ещё сильнее, если уже не стало.

– Заставь их действовать, Виктор. Тогда, когда ты будешь готов, а они – нет. В удобное для тебя время и в подходящем месте. Пусть оно покажется им хорошим, удобным, а на самом деле это окажется ловчей ямой. Чтобы были лишь острые колья и рядом загонщики с ружьями, а тебя и близко не нашлось!

Женское коварство! Оно и само по себе имеет силу, а уж когда женщина проходит школу жизни в тайной полиции, да ещё заключающуюся не в простой работе с бумагами… Вот что тут скажешь? Хвалить надо! Ведь мог бы и сам догадаться, а как-то пропустил очевидное мимо разума. Зато мне взяли и напомнили.

– Умница ты у меня, сестрёнка. Уж будь уверена, ловушку им такую подготовим, что не смогут туда не сунуться. Достоверную настолько, чтобы ни одна живая душа не усомнилась!

– Это какую? – вскинулся Джонни. – Ты везде окружён «дикими», близко не подобраться. Перед людьми речи говорить не любишь, разве что журналистами, но их обыскивают, даже ножа не пронести, не то что револьвера или пистолета.

– А вот ты подумай, куда джентльмену не резон соваться с большим числом сопровождающих? Ну же!

Секунд пять стояла тишина. А потом Степлтон, кривовато усмехаясь, произнёс:

– Настоящий джентльмен не будет брать охрану туда, где у него назначено свидание с дамой. Охрана останется у дверей дома, и её будет немного. Внутрь может зайти только один человек, да и тот останется в прихожей. Не больше!

– Я готова! – вскинулась Вайнона. – Только скажите, где и когда…

– Да сиди ты спокойно, – отмахнулся Смит. – Знающие люди поймут, что с тобой общаться Виктор и дома может, что и делает. Другая нужна, к которой выезжать надо. Тогда есть шансы их выманить.

– А-а…

Успокоилась, энтузиастка. Оставалось кивнуть, подтверждая правильность высказанной другом гипотезы. Ну, и внести кое-какие уточнения.

– Знающим людям известна моя любовь к прекрасному. Особенно к прекрасным женщинам. Это не вызовет удивления. И ты правильно сказал Вайноне, что кандидатура должна быть… не свободна. Более того, быть необычной, такого рода, чтобы общество даже не подумало усомниться, что у Виктора Станича вспыхнула к ней безумная и непреодолимая страсть. Ко всему прочему муж у неё человек известный в Ричмонде должен быть. Что тогда?

– Тогда шансы станут высокими. Но риск слишком велик!

– А кто сказал, что к любовнице буду ездить именно я, а не похожий на меня человек, которого при помощи парика, грима и прочих инструментов актёрского мастерства можно сделать совсем уж похожим?

Шах и мат! Тот самый довод, против которого и возразить толком нечего. Двойник. Старая по моим представлениям фишка, которой в это время ещё не уделялось достойного внимания. Да и от двойника вовсе не требовалось быть безукоризненным, по большому-то счёту. Он не должен был притворяться мной перед знающими меня людьми, вовсе нет. Требовались лишь прогулки поздним вечером или ночью по улицам Ричмонда и пребывание в доме, где должно происходить свидание с псевдолюбовницей из высшего общества. Для создания ловушки и этого более чем достаточно.