Полное собрание сочинений и письма. Письма в 12 томах - Антон Чехов

{04153}

Да, я возвратился. Да, Сашичка. Объездил я весь свет, и если хочешь знать, что я видел, то прочти басню Крылова "Любопытный". Какие бабочки, букашки, мушки, таракашки! Возьми в рот штаны и подавись ими от зависти. Проехал я через всю Сибирь, 12 дней плыл по Амуру, 3 месяца и 3 дня прожил на Сахалине, был во Владивостоке, в Гонг-Конге, в Сингапуре, ездил по железной дороге на Цейлоне, переплыл океан, видел Синай, обедал с Дарданеллами, любовался Константинополем и привез с собою миллион сто тысяч воспоминаний и трех замечательных зверей, именуемых мангусами. Оные мангусы бьют посуду, прыгают на столы и уж причинили нам убытку на сто тысяч, но тем не менее все-таки пользуются общею любовью. Когда я плыл Архипелагом и глядел на сантуринские острова, которых здесь чёртова пропасть, то вспоминал тебя и твое: "патер Архимандритис, ти ине авто Синопсис?". Теперь я живу дома с родителями, которых почитаю. Скоро приеду в Петербург и ошпарю твоих незаконных детей кипятком. Очень хочется повидаться с тобой; хотя ты и необразованный человек и притом пьяница, но все-таки я иногда вспоминаю о тебе. Кланяйся Наталии Александровне и незаконным детям. Бедные дети! (вздох). У нас Миша и Иван. Мать благодарит тебя за поздравительное письмо и желает, чтобы ты написал ей такое же и к Новому году. Если Гершка еще не сдох, то поклон ему и пожелание всяких собачьих благ. Не будь Фаистом, пиши. Если в самом деле думаешь приехать к нам, то это идея восхитительная. Только теперь не приезжай, ибо я сам еду в Питер. Если хочешь, вернемся вместе в Москву, родню и зверей посмотришь. В Индии водки нет. Пьют виски. Твой снисходительный Брат А. Чеховской.

{04154}

875. Г. М. ЧЕХОВУ 29 декабря 1890 г. Москва. 29 декабрь. Спасибо, дорогой мой, тебе и всем твоим за память обо мне. В Одессе я получил письмо от твоего папы, а по приезде в Москву от тебя. Не отвечал до сих пор Вам обоим, потому что мешают мне ужасно. Ходят, ходят, без конца ходят ко мне всякого звания люди я без конца разговаривают. Я теперь уподобился твоему папе, которому стоит только взяться за перо или за книгу, чтобы в лавку вошел какой-нибудь словоохотливый монах или великий человек, которому хочется почесать язык. Ну-с, я жив и здоров; вернувшись, застал всех дома здоровыми. Думал, что поездка заставит нас влезть в долги, но и от этого бог избавил. Всё обошлось так благополучно, как будто я и не ездил. Замечательно, что во всё время моего восьмимесячного путешествия, сопряженного с неизбежными лишениями, я ни разу не был болен и из вещей потерял один только ножичек. Рассказать тебе о своем путешествии так же трудно, как сосчитать листья на дереве. Для этого нужно несколько вечеров. Проехал я через всю Сибирь, отмахав на лошадях 4500 верст, прожил на Сахалине 3 месяца и 3 дня, потом возвращался на пароходе Добровольного флота. Был я в Гонг-Конге, в Сингапуре, на острове Цейлоне, видел гору Синай, был в Порт-Саиде, видел острова Архипелага, откуда доставляют нам маслины, сантуринское вино и длинноносых греков, которых, кстати сказать, во всем свете, кроме Таганрога, считают большими мошенниками и невеждами; видел я Константинополь. Приходилось на пути испытать качку, всякого рода муссоны и норд-осты, но морской болезни я не подвержен и во время сильной качки ел с таким же аппетитом, как и в штиль. Миша рассказывает о тебе много хорошего. Радуюсь за тебя искренно. Радуюсь и за Володю. Он стал выше тебя ростом? Это нехорошо. Когда он будет митрополитом, то низеньким дьяконам будет трудно надевать на него митру.

{04155}

Когда увижусь с П. И. Чайковским, то спрошу его о тебе. Что он делал у вас в Таганроге? Был ли он у вас в доме? В Питере и в Москве он составляет теперь знаменитость 2. Номером первым считается Лев Толстой, а я 877. Прислали мне с о. Корфу в подарок бочонок сантуринского вина. Не в обиду будь сказано, какое противное вино! Я отвык от него. Напиши мне письмо поподробнее, не щадя живота и бумаги. Валяй на трех листах. Весною или летом буду в Таганроге. Дяде, тете, семинарии, обеим девочкам и Иринушке нижайший поклон и тысяча сердечных пожеланий. Будь здоров, счастлив и мудр, а главное добр. Вся семья тебе кланяется. Твой А. Чехов.

{04156}

1891

876. В. О. КОНОНОВИЧУ 5 января 1891 г. Москва. Программы училищные законоположения высылаются почтой. Книги привезет апреле Добровольцем. Стоимость определяется приблизительно восемьсот руб. Постараюсь дешевле. Еду Петербург, буду оттуда телеграфировать. Чехов. На бланке: Сахалин. Начальнику острова. 877. А. С. СУВОРИНУ 5 января 1891 г. Москва. 5 янв. С Новым годом, с новым счастьем, драгоценный мой. Желаю Вам здоровья, покоя и 6 миллионов рублей. Приеду я в Петербург, вероятно, 8-го января. Буду у Вас писать, а если не буду, то уеду. Так как к февралю у меня не будет ни гроша, то мне нужно торопиться кончить повесть, которую я начал. В повести есть кое-что такое, о чем мне надлежит поговорить с Вами и попросить совета. Праздники я провел безобразно. Во-первых, были перебои; во-вторых, брат Иван приехал погостить и, бедняга, заболел тифом; в-третьих, после сахалинских трудов и тропиков моя московская жизнь кажется мне теперь до такой степени мещанскою и скучною, что я готов кусаться; в-четвертых, работа ради куска хлеба мешает мне заниматься Сахалином; в-пятых, надоедают знакомые. И т. д. Мне нравится, что Буренин похвалил Андриевского.

{04157}

Был у меня два раза поэт Мережковский. Очень умный человек. Был писатель Виктор Бибиков. Жду лета, чтобы побывать у Вас в Феодосии. До приятного свидания! Ваш А. Чехов. Как жаль, что Вы не видели моего мангуса! Удивительное животное. 878. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ 7 января 1891 г. Москва. Я уеду сегодня, ибо в Москве мне скучно. Буду ожидать Вас в Петербурге: Малая Итальянская, 18, кв. Суворина. Мой московский адрес не корнеевский, а уже новый: Малая Дмитровка, д. Фирганг. Я уже аристократ и потому живу на аристократической улице. В Петербурге давайте пообедаем. Желаю Вам всего хорошего. Ваш А. Чехов. На обороте: Францу Осиповичу Шехтель. 879. М. П. ЧЕХОВОЙ 9 или 10 января 1891 г. Петербург. Цецилия Архимандритова! Я жив и здоров, перебоев нет, денег тоже нет, и всё обстоит благополучно. Делаю визиты и видаюсь с знакомыми. Приходится говорить про Сахалин и Индию. Ужасно скучно. Вчера приходил прокурор. Нализался и ушел. Анна Ивановна по-прежнему славная, Суворин по-прежнему говорит без умолку. Получаю скучнейшие приглашения на скучнейшие обеды. По-видимому, придется скоро уехать в Москву, так как здесь работать не дадут. Ура! Мы отмщены! За то, что нам было скучно, ситцевый бал дал чистого убытку 1500 руб. В удостоверение прилагаю вырезку из газетины.

{04158}

Если соберется что-нибудь в пользу сахалинских школ, то немедленно извещай. Поклон низкий папаше, мамаше, Ивану, Мишке VI класса, жидоватому брюнету из высшего света, Лидии Егоровне Мизюковой, Семашке и изумительной астрономке. Как поживает мой мангус? Не забывайте давать ему пить и есть и бейте его без пощады, когда он прыгает на столы. Он людей ест? Напишите о Иване. Желаю здравия и веселия. Твой А. Чехов. 880. Л. С. МИЗИНОВОЙ 11 января 1891 г. Петербург. 11 январь. Думский писец! Программу я получил и завтра же отправляю ее в каторгу, т. е. на Сахалин. Большое Вам спасибо и поклон в ножки. Насчет того, что я успел пообедать и поужинать 5 раз, Вы ошибаетесь: я пообедал и поужинал 14 раз. Хандры же, вопреки Вашей наблюдательности, в Москве я не оставил, а увез ее с собою в Петербург. Вам хочется на Алеутские острова? Там Вы будете щисливы? Что ж, поезжайте на Алеутские острова, я достану бесплатные билеты Вам и Вашему Барцалу, или Буцефалу - забыл его фамилию. Отчего Вы хандрите по утрам? И зачем Вы пренебрегли письмом, которое написали мне утром? Ах, Ликиша, Ликиша! А что Вы кашляете, это совсем нехорошо. Пейте Obersalzbrunnen, глотайте доверов порошок, бросьте курить и не разговаривайте на улице. Если Вы умрете, то Трофим (Trophim) застрелится, а Прыщиков заболеет родимчиком. Вашей смерти буду рад только один я. Я до такой степени Вас ненавижу, что при одном только воспоминании о Вас начинаю издавать звуки б la бабушка: "э"... "э"... "э"...

{04159}

Я с удовольствием ошпарил бы Вас кипятком. Мне хотелось бы, чтобы у Вас украли новую шубу (8 р. 30 коп.), калоши, валенки, чтобы Вам убавили жалованье и чтобы Трофим (Trophim), женившись на Вас, заболел желтухой, нескончаемой икотой и судорогой в правой щеке. Свое письмо Вы заключаете так: "А ведь совестно посылать такое письмо!" Почему совестно? Написали Вы письмо и уж думаете, что произвели столпотворение вавилонское. Вас не для того посадили за оценочный стол, чтобы Вы оценивали каждый свой шаг и поступок выше меры. Уверяю Вас, письмо в высшей степени прилично, сухо, сдержанно, и по всему видно, что оно писано человеком из высшего света. Ну, так и быть уж, бог с Вами. Будьте здоровы, щисливы и веселы. Чтобы ей угодить, Веселей надо быть. Трулала! Трулала! И в высшем свете живется скверно. Писательница (Мишина знакомая) пишет мне: "Вообще дела мои плохи - и я не шутя думаю уехать куда-нибудь в Австралию". Вы на Алеутские острова, она в Австралию! Куда же мне ехать? Вы лучшую часть земли захватите. Прощайте, злодейка души моей. Ваш Известный писатель. NB Не жениться ли мне на Мамуне? Напишите мне еще три строчки. Умоляю! 881. Е. М. ШАВРОВОЙ 11 января 1891 г. Петербург. 11 январь. Только что прочел Ваш рассказ в корректуре, Елена Михайловна, и паки нахожу, что он очень хорош. Прогресс большущий. Еще год-два, и я не буду сметь прикасаться к Вашим рассказам и давать Вам советы. Рассказ хорош, и потому позвольте мне не говорить