Бессмертный мятежник - Андрей Плеханов

– Что? – Демид вскочил. – А я-то считал… Я думал, что Петр – ученик Алексея! Он же был таким молоденьким, этот Петя Зиновьев! Ты обманываешь меня, Нуклеус! Не могло быть так!

– Отец Никодим прожил на свете сто пятьдесят два года, и все это время он выглядел так молодо – на те двадцать три года, когда он получил дар Защитника. Иногда он напоминал старца, потому что борода его доставала до колен. Иногда он носил эспаньолку и синий бархатный берет, вращаясь среди богемы. Он нес людям учение Божие и изнурял тело аскезой, он писал стихи и картины, сводящие с ума, он очаровывал дам высшего света и дрался на дуэлях с их разгневанными мужьями. Он сражался в рядах Белой Армии и шел на дно в барже, затопленной большевиками, вместе с сотнями других пленных офицеров. Он сидел в лагерях. И был убит Агеем, так и не увидев твоего появления на свет.

– Он надоел тебе? Почему ты разрешил убить его?

– Мне не может надоесть кто-либо. Я не человек и не испытываю эмоций, сходных с человеческими. Его убил не я, а Гоор-Гота. Просто убил – так получилось.

– Просто?.. Просто так не бывает. Ты позволил Гоор-Готе убить его! Так же, как позволил убить Алексея, когда нашел для своих игрищ более подходящую кандидатуру – меня.

– Демид… – голос Ядра зазвенел, отразившись бесчисленным эхо в пространстве мира-картины. – Я никогда не давил на тебя, Демид. Я предоставил тебе возможности для собственного развития. Согласись, ты никогда бы не познал столько нового, будучи обычным человеком. Точно так же существовали и остальные Защитники – я давал им все, что было в моих силах. Будь моя воля, я не позволил бы им умереть никогда. Но есть судьба, Демид. Я не всесилен, я не в состоянии замедлить колесо судьбы и придать ему обратный ход. Есть силы, стоящие выше меня. А потому поговорим о живых – о тебе, Демид. Ты считаешь свою карму избытой? Ты собрался умереть, погибнуть от руки Духа Тьмы?

– Нет. Конечно, нет. Я люблю жизнь. Я хочу жить дальше.

– В таком случае ты должен направить все свои силы на победу над Духом Тьмы. Над тем, кого ты называешь Табунщиком. Он оказался намного сильнее, чем мог я предположить вначале. Его проделки с Армией Добра – тому свидетельство.

– Почему же эта Армия так легко развалилась?

– Это была лишь разминка, проба пера. Для Духа Тьмы даже сотня лет – краткий миг. Он не спешит, он набирает силы и продумывает свою игру.

– В чьем же теле все-таки присутствовал Абаси? Теле Ираклия? Теле Владислава? Или в туловище дурной рыжей собаки?

– Во всех этих телах одновременно. Ты забыл добавить к этому списку еще три сотни тел АРДов – все они контролировались Духом Тьмы. Искусство расчленять свой дух на сотню и более частей присуще не каждому Абаси. Более того, это явление – очень редкое, и наводит меня на мысль, что мы имеем дело с одним из рода Баал – князей Мира Тьмы.

– Баал-Зебул, Баал-Пеор, Баал-Иал и прочая?

– Да.

– Но это значит, что мы знаем первую половинку Имени Духа?

– Возможно. Но мы можем и ошибиться. А ошибаться нельзя: заклинание, изгоняющее Духа, можно произнести только один раз.

– Каково это заклинание?

– Ты слышал его, и не забудешь уже никогда. Оно очень просто, нужно лишь вставить в него Имя твоего врага. Он не уйдет сразу, но станет уязвим. И как его убить окончательно, ты уже знаешь…

Земля дрогнула, гулкий звук ударил по ушам и растворился в небе. Облака тревожно заметались, принимая оттенок сырого мяса.

– Нужно уходить отсюда, – нервно произнес Нуклеус. – Этот Мир закроется через несколько минут. Навсегда.

– И что тогда случится с нами?

– Об этом лучше не думать.

– Но ты еще не сказал мне ничего существенного.

– Я сказал тебе много больше, чем собирался сказать. Пройдет немало времени, прежде чем ты сумеешь осмыслить мои слова. Но самое главное: ты сохранил Цинн?

– Что?!

– Цинн, серебряный знак, похожий на половинку брошки. Его дал тебе судья Острова Правосудия. Это артефакт высшего порядка.

– Да. Он здесь.

– Покажи его Вану, когда он выйдет из транса.

– Врата… Слушай, Нуклеус, что ты знаешь о местонахождении Врат?

– Ничего.

Из облаков, с хлюпающим звуком сталкивающихся в небе, упали первые капли алого цвета. Демид поднес к лицу руку, на ней шевелилась теплая клякса.

– Кровь?

– Немедленно уходи! – в голосе Ядра появился оттенок ужаса. – Смерть – не самое худшее, что бывает в таких мирах…

– Скажи мне про Врата! Ты должен знать что-то…

– Уходи, безумец!

Рев, шедший из-за гор, казавшийся только что далеким как вчерашнее эхо, вдруг надвинулся сплошной стеной, сдавил грудную клетку так, что вздох застрял в горле колючим ежом. Кровавый дождь хлынул, как из ведра. Деревья на пути существа, несущегося к Защитнику со скоростью поезда, ломались, как хворост. Демид не мог видеть эту тварь – лишь кровавый ливень, стекая по ее спине, грубо обрисовывал очертания зверя. Демид уже видел, как закрываются тонкие миры – он вспомнил разрушение Внутреннего Мира. Поэтому он не стал откладывать. Он схватил Ядро липкими пальцами и прыгнул в светлый квадрат, мерцающий за его спиной.

На руках Демида была кровь. Впрочем, это была его собственная кровь, которую он стер с лица, расцарапанного при падении. И это являлось единственным последствием поспешного бегства из мира картины, если не считать того, что солнечного пейзажа больше не было. Оба пейзажа стали ночными – абсолютно одинаковыми.

"Мир закрылся – подумал Дема. – А что будет, если начнет закрываться картина, на которой изображен Христос? Иисус превратится в Дьявола? В чешуйчатого демона, истекающего вонючей слизью? Господи, прости меня за нечестивые мысли".

Ван открыл глаза.

– Демид, – сказал он, – в скитаниях моих мне открылось множество необычных знаний. Они слишком сложны, чтобы истолковать их однозначно. Мне нужен ключ.

– Вот он. – Демид расстегнул ворот рубашки, достал мешочек из кожи, висевший у него на шее, и извлек из него серебряную безделушку. – Это что-нибудь говорит тебе, шифу Ван?

– Это китайская брошь, Цинн. Ее сделал хороший мастер. Давно не видел такой тонкой работы. – Ван держал Цинн на вытянутой ладони. – Сплетение серебряных нитей изображает гору. Но в узоре этом я могу различить несколько иероглифов.

– Это ключ от Имени Врага, насколько я понимаю. Во всяком случае, мне его вручили в качестве медали, когда я обыграл Табунщика в соревнованиях, которые назывались "Бега кроликов по Высшим Моральным Принципам".

– Это иероглифы Сянь, Дао, Мынь и Шэнь. Возможно, в отломленной верхушке броши были еще какие-то знаки… Если сложить их в определенном порядке, то получится "Дух ворот, охраняющих Опасный Путь".