Трилогия: Плацдарм, Гарнизон, Контрудар - Игорь Недозор

Явь.

Он сидел, привалившись плечом к борту машины, а перед глазами виднелись проплывающие далеко внизу горы.

Что же произошло? В памяти всплывали какие-то хаотичные обрывки, никак не желающие складываться в цельное полотно.

Перед глазами всплыла недавняя картина, увиденная на дороге: громадная воронка, окровавленные бинты на раненых, ярко контрастирующие с изодранной, закопченной одеждой и что-то лежащее под солдатскими плащ-палатками на обочине. Сквозь тонкий брезент проступали бурые пятна. Пара человек у БМП склонилась над кем-то невидимым за их спинами. Оттуда раздавался хриплый, булькающий нечеловеческий стон, и от этого становилось жутко…

Медленно, очень осторожно Глеб повернулся, попытался сесть ровно, но его качнуло, и он опять привалился к борту, на этот раз уже спиной. Нужно рассмотреть все внимательно. Должен же он найти хоть что-то, что поможет вспомнить!

Его окружают раненые, закрывшиеся в собственном мире боли и горя, не глядящие по сторонам и безучастные ко всему происходящему. А там, на камнях, лежат наспех брошенные тела убитых, у самых же его ног на плащ-палатке непонятные окровавленные ошметки искромсанного человеческого тела. Совсем недавно ЭТО было человеком…

Смилостивившись, память подсказывала, что он имеет прямое отношение и к этим солдатам…

Так, почему же он здесь? Может, он ранен?

Перебарывая собственный страх, Бобров ощупал безвольно висящую правую руку.

Рукав разодран. Ноет плечо. Саднит локоть и предплечье. Бинтов нет. Пошевелил пальцами. Ух, как больно! Но пальцы работают!

Закусив губу, чтобы не застонать, как можно аккуратнее пристроил больную руку поверх лежащего на коленях автомата. Ничего. Это не смертельно. Значит, не в руке дело.

Жутко болит вся левая часть головы и почему-то почти ничего не слышит левое ухо. Нет, туда мы пока не полезем.

Ощупал грудь. Все нормально, да и не болит там ничего. Живот, ноги тоже, кажись, в полном порядке.

На шее пальцы наткнулись на что-то липкое.

Осторожно ощупал голову и, ожидая наткнуться на что-то страшное, коснулся левого уха. Больно, но, кажется, все на месте.

Убрал пальцы. Нечто вязкое потянулось за указательным пальцем, но слышно стало немного лучше. Взглянул на пальцы. Кровь. Это его кровь…

Но ведь он жив! Почему же он здесь, а не там, в горах, вместе со всеми? Как же они теперь без него будут?!

Кружилась и дико болела голова, в ушах стояли непонятный гул и звон. Волнами накатывали приступы тошноты.

Закрыл глаза и все пытался вспомнить: что же все-таки произошло. Раз за разом повторял свои попытки восстановить события.

Вчерашний день, ту бешеную гонку по горам он помнил. Но, кажется, это было и позавчера, и за день до этого…

…Чья-то рука легла на лицо, зажав ладонью рот, не позволяя вскрикнуть от неожиданности. Ладонь Глеба нашарила рукоять кинжала, уже наполовину выдвинутого из ножен.

- Тихо, тихо… Не шуми! - послышался едва слышимый голос Анохина. - Проснулся?

Бобров молча кивнул, хотя в кромешной темноте делать это было довольно глупо.

- Да, а что случилось? - чуть запоздало тихо ответил он.

- Шевеление впереди. Аборигены хотят нас прощупать… Чертовы маги прошляпили, едрить их в корыто!

- Сколько?

- Человек триста… Тихонько собирайся и готовься… Понадобилось всего несколько секунд, чтобы схватить автомат, проверить», на месте ли дополнительный боекомплект и не разрядился ли случайно за ночь аккумулятор радиостанции.

- Готовы? - снова из темноты послышался едва различимый голос начальника разведки.

- Осталось спальник спрятать, - прошептал старлей, пытаясь на ощупь в темноте свернуть свой спальный мешок.

Спустя несколько минут офицеры уже шушукались в кружке:…

- В общем, мужики, ситуация такая: наши засекли врага. Под нами в «зеленке» собрались две банды общей численностью свыше трехсот человек. Три шамана - не меньше. И много амулетов.

- Чего им надо?

- Чего, чего? Резать нам головы… Я принял решение занять круговую оборону с учетом того, что нападение наиболее вероятно с северных направлений, то есть с нашей с вами стороны. Другого выхода у нас просто нет, особенно учитывая, что «духов» в полтора раза больше и половина наших бойцов первый раз в деле.

Анохин на мгновение замолчал, переводя дыхание.

- Короче, друзья мои, вы останетесь здесь, а я выдвигаюсь в сторону рощицы. Если что, то запомните две вещи: вы включаетесь в работу только после того, как противник выйдет в зону надежного поражения или при непосредственном нападении.

Неподвижно постоял минуту. Затем что-то достал из своего РД.

- Ладно, мужики, потопал я, а то что-то разболтался я с вами… Нужно идти делать дело! - прошептал он каким-то обыденным тоном, словно каждый час уходил в ночные засады.

Потом крепко пожал руки товарищам и растворился в ночи.

А следом за ним приперлись ребята из экспериментального отделения и с лязгом принялись устанавливать свои пулеметы, впотьмах тихо матерясь - деревянные магазины никак не хотели становиться на место сверху ствольной коробки.

Глеб наконец-то туго, как хотелось, свернул спальный мешок, засунул в рюкзак и уселся на него как на пуфик. Не спеша принялся раскладывать по карманам пачки с автоматными патронами. Опыт ему подсказывал, что так будет удобнее, особенно если во время боя придется менять позиции и понадобится очень быстро снаряжать опустевший магазин.

- Сколько у тебя патронов? - поинтересовался Стогов.

- Четыре снаряженных магазина и еще сотня патронов россыпью и в пачках. - Бобров прошелся руками по карманам, проверяя все ли на месте.

- Других указаний не поступало…

- А что?

- Да так… Прикидываю, на сколько нас с тобой хватит. А гранаты какие есть?

Глеб немного помедлил с ответом. Да, гранаты сейчас ему точно не помешали бы.

- Никаких, - чуть слышно признался он. - Не успел разжиться еще… В Октябрьске на складе мне вообще выдали только автомат и всего два магазина. Буров вконец забурел - сидит на оружии, как феодал, на каждую железку чуть ли не личный приказ Макеича требует. Я уж пытался добиться своего, а он уперся и ни в какую. Мол, гранаты уже выданы бойцам, которые их бросают лучше всех, а даром тратить ценный боеприпас не дам, хоть с работы меня снимай! Взял, что дали, и поехал. - Старлей хлебнул воды из фляги, почти беззвучно кашлянул. - Спасибо хоть автомат не отобрали… Хотели же офицерам только пистолеты оставить, мол, не наше дело палить, наше дело командовать.

- Ага…

Глебу не хотелось ничего говорить. Шептать долго - утомительно, да и разговоры вести сейчас совсем некстати. Нужно слушать, думать и просчитывать варианты, пока еще есть время.