Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

После утреннего моциона Валерий позвал своего пажа, Пелона. Юноша принес выглаженную форму своего повелителя и помог Валерию одеться. Когда слаженный танец между повелителем и его слугой был завершен, и паж пригладил шелковую рубашку и закрепил золотые эполеты, Пелон осмелился нарушить обычное молчание:

— Вы выглядите уставшим, мой повелитель. Сны все еще беспокоят вас?

— Что ты знаешь о моих снах? — спросил Валерий.

— Вы шепчете и кричите во сне, мой повелитель, — сказал Пелон, шнуруя короткие бриджи префекта.

Префект коротко пересказал юноше свой кошмар, обрадовавшись тому, что может поделиться с кем-то тяжестью видений.

— В зависимости от течений варпа лорд Коракс и его легион должны были прибыть на Исстваан семь дней назад, — тихо закончил Валерий. — Неужели это просто совпадение, что мои кошмары начались тогда же?

Валерий сел на край кровати и вытянул ноги. Денщик натянул на префекта традиционные тэрионские сапоги для верховой езды.

— Возможно, это сообщение, мой повелитель, — произнес Пелон. — В некоторых древних историях говорится, что во время снов к нам приходят предзнаменования.

— Суеверия, — ответил Валерий, хотя его словами недоставало уверенности. — Сообщение от кого? Как оно могло попасть в мои сны?

Пелон пожал плечами, и Валерий поднялся. Имперский офицер вытянул руки, чтобы его денщик смог обмотать его талию красной перевязью, перекинуть ее через грудь на левое плечо, так, чтобы край повис вдоль ноги.

— Лорд Коракс не просто человек. Кто знает, на что он способен, мой повелитель, — сказал Пелон.

Валерий задумался, вкладывая меч в вычурные ножны на левом бедре. Он молчал, пока Пелон крепил на его плечах черный короткий плащ, отороченный алой виарминовой опушкой.

— Я хотел отправиться с легионом, — признался Валерий. — Перед отбытием я говорил с лордом Кораксом.

— И что он сказал, мой повелитель?

— Он сказал, что это дело легионов. Ужасные времена, Пелон. Я едва могу поверить в происходящее. Частичка меня еще надеется, что все это неправда. Как поверить, что примарх стал отступником и отринул свой долг перед Императором? Легче поверить в то, что гравитации не существует. Я увидел в глазах примарха… Такого я раньше не видел. Мятеж магистра войны порочит всех Легионес Астартес. Лорд Коракс поклялся при мне, что космодесантники разберутся с ним без помощи людей. Потом он положил руку мне на плечо и сказал: «Если ты мне понадобишься, то услышишь мой зов». Что это могло значить?

— Даже не догадываюсь, мой повелитель, — сказал Пелон, хотя было ясно, что он как-то сопоставил слова примарха со сном. Валерий промолчал.

Ему не было нужды смотреться в зеркало. Префект знал, что выглядит безупречно. Они с Пелоном исполняли этот танец тысячу раз, будь то в палатке на дождливой равнине, пока над головами грохотала артиллерия, в тесной каюте армейского корабля, несущегося в варпе, или на Тэрионе, в фамильном имении, где в окна дворца ветер доносил такой земной, но такой успокаивающий запах гроксовых пастбищ.

Этот ритуал всегда нравился Валерию. Не важно, что происходило, что подкидывала ему жизнь, он каждое утро возрождался, заново превращался в офицера Императора. Сегодня, как и последние семь дней, церемония казалась ему бессмысленной. Она не принесла успокоения, не вселила уверенности. На границе слуха по-прежнему кричали вороны, а на краю зрения — мерцало пламя. Ни красочность традиций Тэриона, ни величие Имперской Армии не могли разогнать страхов префекта. Его роль, его долг лишь усиливали тревогу. Некий импульс в самой его сущности подсказывал Валерию, что во вселенной что-то не так, и что ему, как офицеру Императора, следует действовать.

В сопровождении Пелона он направился в извилистые туннели старых шахт. В темных закоулках лабиринта смотреть было не на что, кроме как на стены, покрытые пласталью, скрывшей следы лазерных киянок и буров. Когда-то миллионы людей работали и умирали здесь, впитывая алчность немногих, но следов их жизни и смерти больше не было видно. Ликей перестал существовать. Валерий знал об этом только по историям, рассказанным ветеранами Гвардии Ворона, которые когда-то были здесь рабами, присоединившимися к Кораксу в борьбе за освобождение, а затем, после прибытия Императора, к легиону.

Спутник Ликей теперь назывался Освобождением, его рокритовые вершины и бесконечные коридоры стали памятником просвещению и решимости лорда Коракса. Валерий почти не задумывался о кровавом прошлом этого места, но временами вспоминал, что воздух, которым он дышит, когда-то вдыхали заключенные, обреченные жалкие создания, которым лорд Коракс принес свободу.

Валерий и Пелон миновали несколько лестничных пролетов на пути к посадочной площадке и вышли к обзорной галерее — армапластовой полусфере, откуда в прежние времена надзиратели смотрели в черные небеса и видели огненные следы транспортов, доставлявших человеческий груз с планеты Киавар, сейчас невидной. Иногда она вырисовывалась на горизонте, будто пылающий злобой глаз.

Валерий не сводил взгляда с громадной иглы, известной как Башня Воронов — бывшая башня стражи, а теперь крепость Гвардии Ворона, цель его сегодняшнего похода. Отвесные стены здания были усеяны орудийными отсеками и освещенными пастями доков. Сотни прожекторов пронзали кромешный мрак лишенного собственного воздуха мира, озаряя шахты и кратеры на поверхности спутника, и отражаясь от силовых куполов, защищавших рабочие поселки и заводы по очистке минералов.

Башня Воронов выглядела опустевшей. Там осталась всего пара сотен легионеров, все остальные отправились со своим примархом в систему Исстваан. Валерий не знал деталей — в точности их не знал никто на Освобождении.

Именно это и тяготило префекта. Сны могли каким-то образом быть зовом о помощи от примарха. Валерий понятия не имел, как такое могло быть. У него была только уверенность в том, что он нужен на Исстваане, и что ему следовало как можно скорее отправиться туда, какая бы судьба его поджидала его там.

Сводчатые залы Башни Воронов были зловеще пустыми. В арсеналах царила тишина, посадочные отсеки подавляли пространством, больше не занятом многочисленными кораблями. Грохот сапог Валерия звучал громче обычного. Возможно, это лишь его воображение. Командор Бранн, начальник гарнизона, оставшегося на Освобождении, обитал на верхних уровнях башни. Когда вошел префект в сопровождении денщика, он в одиночестве стоял у узкого окна, всматриваясь в усеянное звездами ночное небо. Он был без доспеха, обут в мягкие башмаки, а из символов легиона на нем был только простой черный табард.

Он обернулся к Валерию и улыбнулся, взмахом указав префекту на диван у стены. Бранн сел рядом, и диван тревожно пискнул под его весом. Даже сидя, космический десантник доминировал в помещении. Его оголенный бицепс размером был больше бедра Валерия. Префект чувствовал себя рядом с ним ребенком. Что уж говорить о встречах с лордом Кораксом, по сравнению с которым даже легионеры казались крошечными и хрупкими.

Валерий нервно сглотнул.

— Все хорошо, командор? — обыденным тоном поинтересовался префект.

Бранн выглядел задумчивым. Его лицо пересекали несколько шрамов, и, отвечая, он неосознанно провел пальцем по одному из них.

— Это была комната стражи, — сказал он. — Здесь я впервые убил человека, я тогда был даже моложе твоего денщика. Задушил его ремнем винтовки, а потом отобрал оружие. Конечно, тогда со мной был лорд Коракс. Я видел, как он вырвал человеку сердце, а затем кулаком размозжил череп другому, — командор оглядел помещение, видя скорее свои воспоминания, нежели холодные пласталевые стены. — Тут одиноко. Как мне хотелось бы быть сейчас с остальным легионом.

— Почему вы не ушли? — спросил Валерий.

— Не повезло на жеребьевке. Кому-то нужно было остаться и охранять крепость. Командоры бросили жребий, и я проиграл. Вот поэтому я здесь, пропускаю все действо.

— Может, и нет, — произнес Валерий, увидев представившуюся возможность.

— Не понял тебя, — отозвался Бранн.

Денщик подошел к ним с подносом, на котором стояла пара кубков. Командор отрицательно покачал головой, Валерий же принял предложенную воду. У нее было химическое послевкусие, она совсем не походила на свежую воду из ручья в его поместье на Тэрионе. И все же вода означала жизнь, и префект быстро осушил кубок, чтобы избавиться от сухости во рту, которая мучила его с самого утра.

Префект понял, что теряет инициативу. Слова вырвались потоком, преодолев плотину смущения, сдерживавшую их до сих пор.

— Я думаю, что лорду Кораксу нужна наша помощь, в смысле, на Исстваане. Боюсь, битва с Хорусом пошла не по плану.

Бранн нахмурился.

— Почему ты так считаешь? До тебя дошли известия, о которых я не знаю?