Чёрная Пешка - Alexandr Lukianov

Кажется, студент окончательно растерялся.

-Ладно уж, потихоньку проведу в аудиторию. -сжалился Бидзанби Да.

Свершив сие достохвальное благотворительное и богоугодное деяние, умилившись сердцем от собственного человеколюбия, преподаватель Бидзанби Да степенно проследовал на пятый этаж. На кафедре методики преподавания обществоведческих дисциплин никого не было, кроме секретарши и заведующей: первый день учебного года был очень напряженным и суматошным и все сотрудники были заняты. За исключением Бидзанби – его занятия начинались только с второй недели.

-Кто-то пришел? –спросила из своего кабинета Хидзаци Уду, заведующая кафедрой.

-Это чтимый Бидзанби Да. –ответила секретарша.

-Пригласите сюда, пожалуйста.

Всеслав вошел.

-Добрый день. Присаживайтесь. Скажите, Да, вы уже просматривали черновики шестой главы?

Всеслав флегматично кивнул.

-Ваши впечатления?

-Если то, чем мы занимаемся, имеет какой-то смысл и кому-то полезно, тогда всю главу следует отправить в урну. Сплошное пустословие. Очень тонкое и весьма изящное, впрочем. Так что можно и не в урну. Но в любом случае - не в книгу.

-А по существу? –терпеливо спросила Хидзаци Уду.

Лунин по-кошачьи улыбнулся:

-Чтимая Уду, -сказал он. –Взгляните на четыре таблицы, опубликованные кафедрой еще в позапрошлогоднем сборнике. Вот, прошу: учебники, статистика, анализ. Ваше тогдашнее мнение полностью подтвердилось. И оно в корне противоречит содержанию шестой главы монографии.

Заведующая машинально постукивала карандашом по трубке телефона:

-Разрешите взглянуть?

Всеслав отдал ей распечатки, Уду, кивая, сверяла их с пометками на полях черновика.

-Мгу… Мгм… И я тогда, и вы сейчас – мы оба правы. -сказала она, помедлив.

-Разумеется. –согласился Всеслав.

-В таком виде главу публиковать нельзя. А в каком можно?

-Вот если бы… -начал Всеслав, вынимая авторучку и принимаясь расчерчивать чистый лист. Началось горячее обсуждение.

Через десять минут Уду предположила, что она не такая уж дура, а в том, что Бидзанби Да талантлив, она удостоверилась уже при знакомстве с ним и его трудоустройстве. Всеслав выразил полное согласие такой оценке и пожелал руководству университета торжественных проводов на пенсию, а им двоим - внеконкурсного занятия, как минимум, проректорских кресел. Уду оспорила это предложение: это слишком мелко и не стоит даже метить на уровень ниже народного комиссара по науке. Они сияли, рассматривая исчерканную разными почерками бумагу и взмывали в выси самовосхваления, когда в дверь заглянула секретарша.

-Чтимая Уду, –сказала она, -тут как раз звонят из редакционно-издательского отдела по поводу рукописи.

-Соедините.

-Мне можно идти? –спросил Всеслав.

-Да-да, конечно. Спасибо, чтимый Да!

Уже сидя за своим столом, Лунин услышал из кабинета заведующей все более металлизирующийся голос:

-То есть как «сократить объем»?! Ни в коем случае! Это исключено и даже в виде допущения не желаю беседовать на эту тему!

Секретарша довольно улыбнулась.

-Сейчас наша заведующая им покажет. –доверительно шепнула она Всеславу. –Типографы замахнулись на святое - на кафедральную публикацию!

Саракш, Островная империя

Черный Пояс, о.Бацуза, город Цугазай

Общежитие университета

6 часов, 10-го дня 3-ей недели Желтого месяца, 9591 года от Озарения

При распределении в общежитии студентам предоставлялось право выбора между трехместными помещениями меньшей площади или более просторными четырехместными комнатами. Сдружившаяся два года назад еще во время вступительных экзаменов тройка девушек не колебалась. Они заняли триста восемнадцатую «трехместку».

На двери появилась картонная табличка:

«Если ты пришел с добром – сложи его у порога и можешь быть свободен. Киндзецху Иги, Цзанби Охэ, Гакха Адзи»

Киндзецху Иги - высокая, крепкая и стройная, выделявшаяся короткой спортивной стрижкой черных непослушных волос, - прославилась своей решительностью и нестандартностью рассуждений на семинарских и практических занятиях. Слегка склонная к полноте и импульсивная Цзанби Охэ стяжала известность не только в учебе, но и как актриса факультетского самодеятельного театра «Дилетант». Спокойная и уравновешенная, трудолюбивая и старательная Гакха Адзи заслужила у однокурсников прозвище «ходячей энциклопедии», а получение в пользование ее конспектов для пересдачи несданного зачета было страстной мечтой всякого двоечника.

На первом курсе девушек покорил курс истории древнего мира и они решили писать курсовые работы, а затем и дипломные сочинения именно по этой тематике. Киндзецху Иги избрала предметом своих интересов культуру империи Агранат. Но на втором курсе Цзанби Охэ внезапно открыла, что среди ученых-историков наибольшим интересом пользуются, как это ни странно, не экзотические государства древнего Материка, а страна предков – средневековый Грахацукский деспотат. И Охэ предательски перебежала к новому научному руководителю, чем вызвала бурное осуждение со стороны Иги. Кроме того, Иги выяснила, что и Гакха Адзи тоже оказалась ненадежной союзницей и может улизнуть на кафедру отечественной истории, дабы вплотную заняться изучением династической истории ранних Хагидов. Впрочем, эти разногласия ни в коей мере не повлияли на девичью дружбу.

… За отрытым окном мелкий долгий дождь шелестел по жесткой листве пальм. В 318-й вкушали преимущества выходного дня. Киндзецху Иги вернулась с утренней тренировки по ручному мячу, приняла душ и теперь наверстывала упущенное, доедая ватрушки, оставшиеся от завтрака. Цзанби Охэ лежа читала затрепанную книгу, время от времени сладко позевывала. Гакха Адзи смотрела в окно.

-Иги, милая наша, -не поворачиваясь спросила Адзи, -ты не лопнешь?

-Девочка хочет кушать. –Охэ встрепенулась и перестала читать. Она заложила книгу вырванным из тетради листком, хотела было развить тему, но Иги грозно нахмурилась.

-Молчу-молчу. –поспешно сказала Охэ. –Приятного аппетита, сестренка.

-А я забыла узнать расписание на послезавтра, –сообщила Адзи, -и не знаю, по каким предметам готовиться.

-Что бы вы без меня делали? -хвастливо спросила Охэ. –Вот!

Она вынула из книги закладку и, не вставая, перебросила на стол.

-Историография. –прочитала вслух Адзи, -Философия. Методика преподавания истории и обществоведения. У-у, опять…

-Кстати, -заметила Иги, наливая молоко в стакан, -совершенно напрасно прогуливаешь методику. Предмет - сверх ожиданий – интересный.

-Подтверждаю. –согласилась Охэ, зевая в очередной раз. –Эй-эй, оставь мне молока.

-А что тут на обороте? –спросила Гакха Адзи, переворачивая закладку. –Откуда это: «Вузовские премудрости: Если работа кажется легкой, значит, она трудна, а если работа выглядит трудной – она невыполнима. Студент сам по себе может и ошибиться, но полностью провалить дело может только студент с мощным вычислителем. Студент считается толковым, пока не доказано противное, студентка считается бестолковой, пока не докажет обратное.»

-Это как раз изречения Бидзанби Да, который читает лекции по методике. –пояснила Охэ.

-Мужской шовинизм? -с подозрением спросила Адзи.

-Нет, что ты, он достаточно умен и воспитан для этого. Написано же: вузовские премудрости.

-«Ни один преподаватель не помнит того, чего вы добились, зато у каждого есть полный список ваших ошибок. Преподаватели вечно сомневаются, кто из студентов заслуживает поощрения, но всегда знают, с кого взыскать. Если вы хоть раз сделали что-либо хорошо, преподаватель заставит вас это делать постоянно. Если наступает полное непонимание - прочтите, наконец, школьный учебник. Берите в научные руководители того, кто считает, что его работа занимает много времени и обходится дорого».

Адзи задумчиво хмыкнула: -Послушать его лекцию, что ли…

Саракш, Островная империя

Черный Пояс, о.Бацуза, город Цугазай

Лекционный зал № 51 университета

5 часов, 1-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9591 года от Озарения

-Положите, пожалуйста, авторучки.–попросил Бидзанби Да. –Все, что далее – не для конспектирования. Если вероятность того, что вы меня поняли неверно, составляла хотя бы одну миллионную долю процента, значит, вы меня поняли неверно. Так вот, настали сладостные минуты возмездия за вашу непонятливость. Отвечаю на вопросы, поданные в записках.

По аудитории прокатился тихий смешок. Аудитория была готова к окончанию занятия, ставшему уже традиционным.

…-Гм, ну, об этом сказано, об этом – тоже… О, вот… «Покажите, пожалуйста, наглядно, как просчитывается коэффициент легкости чтения учебника». Всего-то навсего? Что ж, имейте в виду: я этого не собирался делать. Сами напросились…. –зловеще протянул Бидзанби и приступил к построению умопомрачительной формулы.