Потусторонний. Пенталогия (СИ) - Муха Руслан

После злости был страх, резко сменившийся радостью. Но радость была совершенно дурацкая. Такая опасливая радость, паническая и неуверенная. С одной стороны, я едва ли был готов стать отцом сейчас. Да какой из меня к черту отец? Мне будет всего девятнадцать, когда ребенок появится на свет. Но с другой стороны. У меня будет ребёнок! Мой ребенок — моя плоть и кровь, с моими генами, а не зачатый в лаборатории от рода Игал.

— Азиз, — осторожно позвал меня Михан, — это твой ребенок?

Я молчал, улыбался как идиот, и молчал.

— Зунар не одобрит, — Михан закачал головой, и снова сурово поглядел. — Был бы ты моим сыном, разукрасил бы тебе морду за такую выходку. Мы все стараемся придерживаться традиций, первенца должна рожать законная жена. Халы как никакой другой род чтят эту традицию, они даже от наложниц никогда детей не заводили. А у тебя? По сути, этот ребёнок будет безродным. Эх, Азиз-Азиз.

— Безродным? Он ведь Игал?

— Разве Айриса твоя наложница?

— Это можно исправить, — сказал я, но получилось очень неуверенно.

Михан нехорошо усмехнулся.

А для меня теперь слова Айрисы, сказанные в Хели-Била, стали яснее некуда. Она не согласится, она обозначила это сразу, от того и закатила истерику. Но это не отменяет того факта, что это ребенок мой.

— Я пойду, — сказал я Михану.

Тот не ответил, просто кивнул и задумчиво уставил перед собой.

Я же отправился в свою палатку с тяжелыми мыслями. Хотелось поскорее позвонить Айрисе, желательно прямо сейчас, чтоб решить этот вопрос и расставить все точки над "i". Но телефоны у нас забрали еще в императорском дворце и в ближайшее время поговорить с ней не выйдет. Мне только и остается, что ждать.

* * *

На следующий день Михана Ракша отправили домой в Сорахашер, продолжать лечение. Без ноги ясное дело на поле боя от него толку бы не будет.

Утром четвертого дня за ним прилетели преданные тамас. И я вышел его проводить.

Вертолет клана приземлился на той самой поляне, где обычно сурират выгружал раненых. Михан сидел в инвалидном кресле, рядом с ним стояли преданные, и кажется, они уже готовились к переносу Михана в вертолет.

Я ускорил шаг.

— Попрощаться пришел? — усмехнулся Михан.

Я кивнул, улыбнулся в ответ.

— Хочешь, чтоб я что-нибудь передал? — Михан помедлил. — Девчонке твоей. Письмо может передать или на словах что-нибудь?

— Нет, не нужно, — отчеканил я.

Это слишком личное, к тому же разговор предстоит непростой. Да и не знал я, что мог бы ей передать. Письмо? Слова? Банальности? Написать, что вернусь, что все будет хорошо, что я ее не брошу. Я не мог этого ей обещать.

— Я могу тебя попросить никому не рассказывать об этом? — спросил я.

Михан издал тяжелый раздраженный вздох.

— Никому не стану, кроме Зунара, — сказал он, избегая моего взгляда.

— Я сам ему расскажу, но позже, — попросил я.

Михан не смотрел в мою сторону и сердито раздувал мясистые ноздри.

— Нет, Азиз. Я не могу этого обещать. Зунар твой опекун и наш нара. Если я буду молчать и покрывать тебя, Зунар будет в ярости. Поэтому прикрывать тебя я не стану. Это слишком серьезно. Но, конечно же, тебе лучше рассказать ему самому.

И так и не посмотрев в мою сторону, он гаркнул преданным:

— Давайте! Полетели!

Я смотрел, как вертолет взмывает в небо и стремительно удаляется, а вместе с ним и мои планы. Все рухнуло. Все летело к чертовой матери. Я уже знал, как все будет. Предугадать действия Зунара совсем не сложно. Раньше у него не было рычагов давления. А теперь будет ребенок, и именно им он будет шантажировать, чтоб выведать место исходной точки. И тогда мне придётся выбирать или сёстры или мой нерождённый сын. Почему сын, я не знал, наверное, мне просто хотелось, чтоб это был сын. Но все это давило на меня с неимоверной силой. Я в тупике.

Чтоб как-то отвлечься от мыслей я отправился в госпиталь, тяжелая, требующая сосредоточенности работа лучшее спасение от мрачных мыслей. Все равно сейчас я ничего не мог изменить или исправить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Все утро я помогал целителям. Несколько часов к ряду я заживлял раскуроченное острыми зубами ракшасов плечо молодой стихийницы, и как раз в этот момент за мной пришел Сэдэо.

— Азиз, вот ты где! Император вернулся, созывает всех, — поторопил он меня.

Я кивнул, снова вернулся к ране, усилил поток, помогая целительнице стянуть края раны, и только когда увидел, что на месте раны появилась запекшаяся коричневая корка, бросил потоки и поспешил на улицу.

Император стоял посреди поляны целый и невредимый. Он сдержанно улыбался и приветствовал окруживших его людей. Он выглядел точно так же, как и обычно. Никаких следов ран, даже шрама на шее не было. Это воистину чудо. Ведь все мы были свидетелями его смерти. Неужели император обладает той же способностью, что и асуры? Но почему тогда ею не обладает Каннон? Ведь ей бессмертной душе приходится искать новое тело для возрождения. А император, получается, просто восстанавливает прежнее. Как-то все загадочно и запутанно с этими бессмертными хранителями.

Амар Самрат, выслушав все приветствия и поздравления с возвращением к жизни, наконец, перешёл к делу.

— Мы напали на след Равана! — сказал он. — В Ашру-Брахма замечен один из них, и так же там сейчас наблюдается самое большее скопление ракшасов. Поэтому у нас есть все основания полагать, что именно там сейчас находится — истинный Раван. Надеюсь, вы все успели уже восстановиться от ран и накопить энергии, — начал он. — У нас мало времени, мы должны вылететь как можно скорее. У вас есть час на сборы.

Император взмахнул повелительно рукой, дав знак все расходиться. И все тут же поспешили в палатки. Хотя, я особо не понимал, что именно нам там собирать целый час. Мне и вовсе нужно было забрать только шлем и куртку имперской формы, оружие я всегда носил с собой и так.

— Свамен Азиз Игал, — внезапно раздался голос императора, как раз в тот момент, когда я развернулся в сторону своей палатки. Я напрягся. Холодный, где-то даже зловещий тон императора мне не понравился, и это его полное официальное обращение.

— Да, Великий, — отозвался я, зашагав к нему.

Император хищно улыбнулся, окинув меня взглядом золотых глаз с головы до ног.

— Азиз, ты никогда не говорил, что обладаешь редким и древним даром брать энергию из любого источника без инициации. Я это заметил в прошлый раз. И как вы только скрыли от меня этот факт?

Император сузил глаза, испытующе разглядывая меня. Я нахмурился, делая вид, что не понимаю, куда он ведет.

— Я не скрывал, — спокойно ответил я.

Император улыбнулся, обнажив ровные зубы с немного выпирающими клыками.

— Ты разговаривал с хладными. О чем? — лицо Амара Самрата стало жестким и непроницаемым.

— Хотел узнать о себе. Узнать, почему они стёрли мне память и отправили на материк. Хотел узнать о родителях и том, как я попал к ним, — как можно безразличнее ответил я.

Любую даже неправдивую и неудобную информацию можно подать под нужным углом. Я был вооружён. Я знал, что император в курсе об особенностях земных агентов. А еще у меня было преимущество — генетический анализ, подтвердивший, что я Игал. Поэтому я был уверен, что император просто сомневается и перестраховывается, но не подозревает меня всерьез.

— Что ответили хладные? — хищный, цепкий взгляд.

— Ничего. Сказали, что не знают меня, — я изобразил разочарование, почесал затылок. — Но у меня такая же способность как и у них. Думаете, они обманывают меня?

Я был очень серьёзен. Я знал, что мой вопрос прозвучит наивно, этим я и собирался брать. Если есть такой козырь как возраст, почему бы его не использовать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Император едва заметно нахмурился. Затем внезапно удивлённо округлил глаза, завертел головой, растерянно, где-то даже беспомощно разглядывая все вокруг. Это было очень странно, и даже более того, он выглядел как ребенок, внезапно оказавшийся в незнакомом месте без родителей.