Конан и осквернители праха - Леонард Карпентер

Осгар обернулся к подельщикам:

– Ты, Исайаб, стой на стреме. Отсюда хорошо просматривается весь котлован... – Потом ткнул пальцем в двух других: – А вы, прежде чем отправляться за мной, обождите, пока я скроюсь из виду.

– Я хочу, чтобы Исайаб пошел с нами, – коротко проговорил Конан. – Если тебе так нужен кто-то на стреме, оставь парня.

– Если Исайаб заметит неладное, – терпеливо объяснил Осгар, – он закричит совой, и мы поймем, что настала пора прятаться. Азрафель, ты умеешь кричать совой так, чтобы никто не отличил?..

Юный шемит явно не был настолько уверен в своих талантах. Он отрицательно помотал головой.

– Вот видишь, – сказал Осгар. – Стало быть, Исайаб остается. А теперь смотрите...

И ванир, не вдаваясь в дальнейшие обсуждения, внимательно осмотрел открытое место, после чего стрелой вылетел из укрытия. Плотная тень бегущего метнулась влево, потом вправо и слилась с глубокой темнотой возле стены. Когда Осгар скрылся под деревянным настилом, через площадку, двигаясь чуть менее искусно, перебежал Азрафель.

Настала очередь Конана... Киммериец на миг призадумался, но не потому, что боялся. Ему не хотелось признавать главенство светлобородого ванира. Но тем не менее он понимал – придется, если он хотел использовать людей Осгара и его связи. Что ж, все или ничего!.. Он кивнул Исайабу на прощание – и последовал за спутниками.

Он промчался между рядами обтесанных каменных блоков, то скрываясь в тени, то минуя полосы лунного света. Глыбы были громадные. Высотой они превосходили Конанов рост, и сказать, что они были неподъемно тяжелыми, значит, не сказать ничего. Некоторые были обтесаны лишь начерно и покрыты корками грязи; другие, лежавшие ближе к месту строительства, – тщательно обработаны и лоснились гладкими гранями. Приходилось смотреть под ноги и обходить кучи осколков: не ровен час, затарахтят под ногами.

Готовые блоки покоились на круглых катках, сделанных из бревен. С помощью этих катков их подтаскивали к стене. На некоторых камнях красовалась целая сбруя из канатов и кожи: поперечные жерди позволяли одновременно впрягаться четырем десяткам рабочих. Несомненно, наутро их в первую очередь потащат по земляным насыпям наверх и рычагами установят на место. Конану не раз приходилось слышать, какая это тяжелая и смертельно опасная работа – затаскивать по узким насыпям тяжеленные глыбы...

Все это и еще много другого киммериец заметил, пока крался, как кот, через строительный двор. Еще немного – и он притаился рядом с Азрафелем в глубокой тени под деревянным навесом. Осгар уже лез наверх по лесам с восточной стороны усыпальницы. Когда подбежал Конан, ванир махнул рукой, приглашая присоединиться.

– Вряд ли они навели потолок в погребальном покое, – рассудил вожак шайки, когда они устроились рядом с ним на неструганых досках. – И уж точно не снабдили его богатым убранством. Иначе стражи тут была бы тьма-тьмущая.

– Значит, мы удачно выбрали время, – решился заметить Азрафель.

– Так-то оно так, – мрачно проворчал Осгар. – Только не возьму в толк, что мы станем делать с этими титаническими камнями. Будь нас сто человек, мы, может, и сумели бы выворотить хоть один!

И действительно, какая-либо попытка разрушить стены выглядела попросту невозможной. Осмотрев незавершенные стены, воры с огорчением убедились, что внутренность постройки заполнялась вовсе не мусором. Повсюду громоздились все те же ряды гигантских каменных глыб. Зодчие не соединяли их ни раствором, ни стержнями, которые можно было бы ослабить. Камни удерживались собственным весом и точно подогнанной формой.

Могильные воры живо добрались до самого верха стены. Им пришлось перелезть через один из пандусов; у его окончания торчали к звездному небу рычаги и подъемные устройства, а поблизости виднелся один из громадных каменных блоков. Он стоял там же, где его оставили на закате дня; строители только забили под катки деревянные клинья, чтобы глыба не съехала под уклон. Камень оставалось лишь немного сдвинуть вверх и вперед, и подъемные устройства смогут его зацепить.

Конан тихо крался вперед, силясь разобраться в мешанине теней. Уже можно было рассмотреть внутреннюю часть усыпальницы с ее коридорами, колодцами и переходами. Он прикрыл глаза ладонью от лунного света... и вдруг услышал громкое «Ш-ш-ш!» Осгара.

Конан шарахнулся в тень огромного камня. Мгновение спустя поодаль вновь раздалось шарканье ног и голоса, насторожившие главаря.

Киммериец огляделся, прячась в тени. Ни Осгара, ни Азрафеля не было видно. Может, прятались по другую сторону того же самого камня? Да какая разница! Даже если стражникам взбредет в голову подняться наверх и проторчать здесь весь остаток ночи, трое воров безо всякого труда соскользнут через край пандуса и затеряются в хитросплетении деревянных лесов...

Конан осторожно подобрался к углу каменной глыбы. В это время послышался деревянный стук, потом еще и еще. Конан обернулся и увидел, как полетели прочь какие-то деревяшки. Он узнал в них клинья, которыми были застопорены катки.

Почти сразу раздался низкий рокочущий скрежет, и монолит начал двигаться. Конан стоял прямо у него на пути. Он ощутил тяжелое содрогание камня, потом нижняя грань ткнулась ему в лодыжку и начала придавливать. Глыба явно намеревалась расплющить его в лепешку!

Конан отлетел прочь мгновенным прыжком и оказался несколько ниже по склону, но монолит уже набирал скорость. Перекатившись, варвар вскочил на ноги – и тут же попятился прочь. Глыба неотвратимо надвигалась. Она грозила догнать его. И раздавить.

Клинья, наверное, выскочили все же не все: разогнавшись, камень стал разворачиваться боком. Отчаянным прыжком Конан миновал ближний угол, ободрав бок о твердую, как сталь, вертикальную грань. Камень заскользил мимо. Киммериец затанцевал во всю прыть, перескакивая через катки и пытаясь уберечь ноги.

Еще немного – и глыба съехала с катков, чтобы вспахать земляной накат пандуса и успокоиться посреди тучи поднятой пыли. Бревна, освободившиеся от попиравшего их чудовищного веса, с громким треском запрыгали вниз. Конан, пригибаясь, нырнул под первые два. Третье шарахнуло его прямо в грудь, да так, что из легких вышибло воздух, а перед глазами расцвело багровое солнце. Он упал на колени, мучительно пытаясь вздохнуть. Когда наконец это ему удалось, воздух проник в горло пополам с каменной пылью.

Где-то совсем рядом взревела медная труба. Послышался быстро приближавшийся топот.

Подняться на ноги Конан не успел: какие-то люди в долгополых одеяниях уже хватали его за волосы и гнули за спину руки. Глаза ему запорошило, так что он едва-едва видел. Все же он уложил одного хорошим пинком, а другого боднул в живот головой. Но на помощь поверженным спешили еще и еще. В конце концов киммерийца просто смяли числом и долго били ногами.