Том Джоу - Владимир Ильин

Полгода назад кто-то из начальства решил, что наша ежедневная война выглядит довольно скучно. Лоббисты корпораций воспользовались возможностью и предложили испытать на практике пару десятков биотварей, специально выращенных для карательных операций. Проект неоднозначный, но продавцы логично предположили, что на экранах их творения будут выглядеть очень эффектно, и это может подтолкнуть генералитет к крупному заказу.

Загон с монстрами расположили рядом с сектором медийщиков, именно туда мы и направляемся. Рядом с клетками бродит расстроенный биотехнолог, то размахивая руками, то хватаясь за голову. Мы действуем по привычной схеме, я иду к биологу, Макс крадется вдоль стены.

— Вильгельм, что-то случилось? На вас лица нет! — участливо спрашиваю его, подхватываю за локоток и разворачиваю спиной к клеткам.

— Томми, это снова вы! Мне кажется, я схожу с ума. — Лицо серое, глаза бегают. Явно не спал ночью.

— Бросьте, вы отлично выглядите и совершенно не похожи на сумасшедшего! — На самом деле — очень похож, но пусть он услышит это не от меня. — Просто вам надо отдохнуть.

— Их было двадцать три вчера. А сегодня двадцать два! Я считал! Давайте посчитаем вместе! Или вы мне не верите? — В голосе слышны истеричные нотки.

— Ну что вы, Вильгельм, как я могу не доверять вашему слову? Раз вы сказали, значит, так и есть.

— Один зверь пропал, это же катастрофа! Я видел открытую клетку, он бродит где-то неподалеку. Бродит, бродит, бродит… он наверняка хочет мне отомстить. — Тех начинает шептать.

— Друг мой, взбодритесь! Это боевая станция, вас никто не даст в обиду! Да и сам зверек наверняка считает вас как минимум отцом, ведь вы с ним с детства. — Стараюсь подпустить в голос побольше уважения.

— Вы слышали? Этот скрип! Оно где-то рядом! — Макс, гад! Я говорил: бери шприц с маслом, чтобы клетка открывалась без звука…

— Скрип? Не было скрипа. Вы просто перенервничали. Хотите коньяку? Нам запрещают, но вы ведь не выдадите своего друга? — Подмигиваю и передаю флягу.

— Нет, что вы. Вы и Федор Иванович — единственные порядочные люди вокруг. Просто поймите: это страшное, смертельно опасное животное! — «И довольно вкусное», хочу я отметить, но благоразумно молчу.

— Все будет хорошо, сейчас мы приляжем на кушетку. Я же ваш лучший друг, помните? А зверушек и было-то — всего двадцать одна, всего двадцать одна… Вспомните приемочную ведомость: на ней цифры два и один… А теперь вы засыпаете… Завтра вы проснетесь спокойным и отдохнувшим. — Специальный коктейль, замаскированный под коньяк, подавляет волю и позволяет навязать мнимые воспоминания. Жаль, что препарата осталось совсем на дне фляги.

Помогаю Максу волочить кабанообразную зверюгу в наш сектор. Перед боевым выходом биотварям вкалывают спецсмеси, взрывообразно увеличивающие массу, стойкость к ядам, живучесть, регенерацию и десятки других параметров. В обычном состоянии зверушка неагрессивна, легко убивается и вполне компактного размера, иначе бы их не перевозили в обычных клетках.

Сегодня очередь Макса колдовать над мангалом, а я до начала шоу как раз успею пару часов подремать: день вышел суетливый.

Противный звук таймера выдирает из объятий сна, на часах семнадцать ноль-ноль. Одеваю парадную форму и мчусь в видеозал. Мне, как непосредственному организатору шоу, оставили место во втором ряду, рядом уже уселся Макс.

Зал предназначен для культурного отдыха личного состава, но никак не рассчитан на несколько сотен человек. Регенераторы гудят по полной, слегка перекрывая шумом звук какого-то патриотического кино из штатной фильмотеки: не сидеть же перед пустым экраном! Экран мигает и поочередно показывает разнообразные залы станции. Это Стас, выступающий сегодня за видеооператора, тестирует доступные видеокамеры. Через пару дней Тор найдет точку подключения к своей сети и удалит ее, но главное, что это случится не сегодня.

Наконец Стас подключается к лайвстриму медийщиков.

— Приветствую всех зрителей нашего канала! Сегодня вас ожидает невероятное шоу с участием звезд поп-эстрады! Мужественные и сексуальные герои на ваших глазах сразятся с бесчеловечными железными монстрами безумной станции «Пэйн», — начинает шоу очередная фотомоделька. — Первый герой — Стас Лайнов, восходящая звезда эстрады, золотой голос России.

Камера показывает щуплого парня лет шестнадцати в камуфляже, прижимающего к груди плазмомет. Ну, или пытающегося не упасть под весом тридцатикилограммовой осадной дуры. Парень активно улыбается в камеру, сила воли достойна уважения.

— Второй наш герой — актер сериала «Менты — три тысячи» Вячеслав Вольцев!

Новый ракурс — перекачанный мужик в полосатой тельняшке по-киношному держит рейлган.

— Короче, слушать сюда. — Федор Иванович поднимается с кресла в первом ряду и разворачивается к залу. — Они притащили шесть звездунов, типа новое шоу. Сейчас эти, — Иваныч махнул рукой в сторону экрана, — будут прыгать перед камерой и расстреливать еле живых дронов. Мы с товарищами, — показывает на нас, встаем с Максом, — решили, что им будет слишком скучно! Смотрим!

Иваныч садится в кресло, на экране уже завершили представление гостей, и первые из них уже мчатся к началу полосы препятствий. Каждого гостя как тени сопровождают трое спецназовцев, чтобы в случае чего мгновенно вытащить к медикам.

После видеообработки все перекаты и ужимки звезд наверняка будут выглядеть сверхгероично и мужественно, но пока присутствующие в зале тихо посмеиваются.

В расчетное время все меняется. Стены, разделяющие зал, технический коридор и внутреннюю вотчину Тора, разлетаются по залу крупными кусками.

Впечатленная звезда умудряется прострелить себе ногу. Слышны стоны и ядреный мат, в панике бегают представители корпов и охрана звезд.

И как гвоздь программы — через дыру в стене в зал вкатываются настоящие боевые машины Тора, разъяренного порчей СВОЕГО организма.

Перед камерой творится настоящий ад, спецназовцы пытаются эвакуировать дорогих гостей, но один за другим падают под выстрелами дронов.

Крики, лязганье стволов и кровавое месиво наблюдаем еще две минуты, до того момента, как камеру сносит пучком плазмы.

Зрительный зал пораженно молчит. Вновь поднимается с места явно довольный Федор Иванович.

— А теперь прошу к столу!

ГЛАВА 9

Со стороны, наверное, произошедшее кажется сюрреалистичным кошмаром. Только что завершилось кровавое шоу, а люди в видеозале уже спокойно окружили столы с угощением и голодными глазами провожают кусочки жареного мяса, которыми угощаются командиры. На лицах солдат нет печати трагедии, большинство шутит и улыбается.

Особо впечатлительные заклеймят нас десятком штампов, среди которых обязательно будут «людоеды», «бездушные», «сволочи» и прочие нехорошие слова. Люди поспокойней тоже руку не подадут, так как вместе со звездами и отрядом спецназа пострадали гражданские — операторы, журналисты, гримеры, редакторы, осветители, продюсеры и многие другие. «Можно ненавидеть звезд, можно говорить о долге спецназа, но простых людей-то за что?» — скажут они и будут правы, однако есть одно крупное «но».

Между станцией, корпами и Минобороны подписано соглашение о правилах войны. Оно регламентирует трофеи, территорию и медпомощь пострадавшим. Гарантом выполнения со стороны станции являются демонтированные кластеры ПКО, со стороны военных и корпов — «заложники», жители станции.

В соответствии с соглашением можно выделить три крупных пояса.

Первый, безопасный — это место проживания личного состава и журналистов, летная палуба, реакторный отсек. Тор не имеет права без весомой причины там появляться, не может осуществлять видеонаблюдение, подключаться к средствам связи и осуществлять мониторинг любого вида.

Второй, боевой — пояс для учений; присутствие и контроль над поясом — у всех подписантов договора в равном объеме. Тор конструирует новые уровни, чаще всего самостоятельно, иногда под указку корпов или Минобороны. Солдаты учатся преодолевать сконструированное, отрабатывают боевое слаживание и поставляют видеоконтент корпам. Особенностью боевого пояса, о которой новобранцам сообщают только через полгода после вербовки, является невозможность умереть в конфликте с дронами станции. Да, солдатам отрывает конечности, прошивает легкие, ломает кости, но — это и есть то самое крупное «но» — станция не стреляет на поражение, ограничиваясь повреждениями, после которых чел не способен продолжить бой. После этого раненого солдата подхватывают специальные боты и утаскивают в медсекцию. За время существования станции «Пэйн» в единичных случаях эвакуированные с поля боя не доживали до регенератора, и то в большей половине случаев — из-за дружественного огня.