Гриф – птица терпеливая - Джеймс Чейз

– Почему бы не разрешить им проникнуть сюда? Вы же сами сказали, что женщина привлекательна. Любопытно будет посмотреть, каким образом Феннел, которого считают знатоком своего дела, попадет ко мне в музей. Надо дать им шанс. Детали предоставляю вам.

– Так вы хотите, чтобы преступники ушли с добычей, сэр?

– Мы дадим им возможность без труда проникнуть на территорию, но покинуть ее им будет нелегко. Если же им удастся это сделать, то их старания нужно вознаградить. Правда, лишь в том случае, если они окажутся за пределами моих владений. – Внимательно изучив лицо Така, Каленберг спросил:

– Вы понимаете?

– Понимаю, сэр.

– Итак, мы их впустим, но выход сделаем затруднительным. Если с ними что-то случится, то, думаю, разнообразие в пище крокодилам придется по вкусу.

Сузив глаза, Так полюбопытствовал:

– Так вам угодно, чтобы с ними произошли неприятности, сэр?

– Ну а разве это дело, если негодяи проникнут в музей, а потом всем разболтают об этом? Нам ни к чему, чтобы нами заинтересовался Интерпол. Особенно возмутились в Ватикане, когда у них похитили бюст Юпитера. Для меня осталось загадкой, как этот подлец унес его из Ватикана. Нет, Интерпол ни в коем случае не должен узнать, что наш музей находится под землей.

– Но разве вы не упомянули о том, сэр, что намерены вернуть перстень Мерсиалу?

– Совершенно верно. Но перстень, а не его наймитов.

Не уловив мысль шефа, Так промолчал.

– Разве нашим зулусам не захочется устроить для разнообразия охоту на человека?

– В этом можно не сомневаться, сэр.

– И я так думаю. В них все еще много от дикарей. Конечно, такой вариант может оказаться излишним. Наши предприимчивые друзья могут просто заблудиться. Так что помогите славной четверке. Позаботьтесь о том, чтобы их старания были вознаграждены, и представьте мне соответствующее доказательство.

– Слушаюсь, сэр.

– Должен признаться, что такого рода охота меня позабавила бы. – Сжав и без того тонкие губы, Каленберг добавил:

– После того как четверку поймают и перстень вернется ко мне, я отправлю его Мерсиалу по почте. – Продолжая изучать лицо Така, Каленберг потер подбородок. – Нам нельзя допустить ни малейшего промаха. Нельзя, чтобы хотя бы один из них уцелел. Как вы полагаете, сколько у них шансов против моих ста зулусов и джунглей?

Поразмыслив, Так покачал головой:

– Ни одного, сэр.

– И я того же мнения. – Плантатор помолчал, вспомнив о фотографии, которую он запер у себя в столе. – Жаль только женщину.

– Что-нибудь еще изволите, сэр? – поднялся на ноги его личный помощник.

– Да. Принесите мне перстень. После того как Так ушел, Каленберг нажал на клавишу на переговорном устройстве.

– Пришлите ко мне Кемозу, – произнес он. Спустя несколько минут в кабинет вошел скрючившийся от старости негр-банту в ослепительно белой одежде из тика. Кемоза служил еще отцу Макса и теперь возглавлял прислугу из темнокожих, которых держал в ежовых рукавицах. Он выжидающе остановился перед хозяином.

– Старый колдун все еще в имении? – спросил тот.

– Да, хозяин.

– Я что-то не вижу его. Я думал, он умер. Старик промолчал.

– Отец говорил мне, что человек этот хорошо изучил яды, – продолжал Каленберг. – Это правда?

– Да, хозяин.

– Ступай к нему и скажи, что мне нужен медленно действующий яд, способный убить человека через двенадцать часов. Как ты думаешь, у него найдется такой яд?

Кемоза кивнул.

– Вот и отлично. Яд этот мне понадобится к завтрашнему утру. Позаботься о том, чтобы его надлежащим образом наградили.

– Слушаюсь, хозяин, – поклонился старик и ушел.

Пододвинув к себе какой-то юридический документ, Каленберг принялся изучать его. Несколько минут спустя появился Так. В руках у него был небольшой стеклянный футляр, в котором на бархатной подушечке лежал перстень Борджиа.

– Оставьте его у меня, – произнес Каленберг, не поднимая глаз.

Положив футляр на стол. Так удалился. Дочитав документ, Каленберг взял в руки футляр и, откинувшись на спинку стула, снял его крышку и извлек перстень. Вынул из стола лупу часовщика, вставил в глаз. Несколько секунд изучал перстень, прежде чем обнаружил микроскопических размеров замок, закрытый алмазом, открывавший крохотный резервуар, в который наливался яд.

Участники экспедиции покинули отель «Рэнд интернешнл» утром, в самом начале девятого, и направились к Гаррисмиту по шоссе номер 16.

На всех были рубашки, шорты, гамаши, башмаки на толстой подошве и панамы с полоской шкуры гепарда. Все мужчины уставились на Гею, устроившуюся на переднем сиденье «лендровера». Одежда и оснастка ловко сидели на ней. И снова Феннела кольнуло чувство неутоленного желания.

Кен Джонс сел за руль, а Гарри с Феннелом расположились на заднем сиденье. В машине, до отказа набитой снаряжением, вчетвером было тесновато, тем более что каждый захватил с собой рюкзак с личными вещами. Их сунули на заднее сиденье между двумя пассажирами. Было пасмурно, душно, и, когда выехали из города на широкое шоссе, все облегченно вздохнули.

– Придется поскучать, – заметил Кен. – До Гаррисмита двести километров. Потом мы свернем с главного шоссе в сторону Бергвилля. К ленчу прикатим в Мейнвилль, там прихватим проводника, а потом через джунгли поедем к лагерю. Вот тогда повеселитесь: дичи будет достаточно.

– А кто приглядывает за «птеродактилем»? – спросил Гарри, подавшись вперед. – Не бросил же ты его прямо в джунглях?

– Я нанял четверых банту, чтобы его охраняли, – засмеялся Кен. – Я их знаю. Ребята надежные. Машину доставили только вчера. Беспокоиться нечего.

Гея призналась, что Йоханнесбург не пришелся ей по душе:

– Не понравился мне он.

– А кому он нравится? – возразил Кен. – Кейптаун – другое дело, а уж от Дурбана вы были бы без ума.

Пока спидометр «лендровера» накручивал милю за милей, трое его пассажиров болтали без умолку. Лишь Феннел, как заметил Гарри, угрюмо молчал. Наклонившись вперед (тяжелая сумка с инвентарем медвежатника стояла у него под ногами), он неотрывно смотрел своими свиными глазками на спину Геи и лицо – в те минуты, когда она оборачивалась. Путешественникам то и дело попадались похожие на муравейники хижины туземцев, бесцельно слонявшиеся банту и маленькие ребятишки, которые пасли тощих, унылых коров и стада коз.

Гея засыпала Кена вопросами, на которые тот едва успевал отвечать. Медвежатник на их болтовню не обращал никакого внимания. Единственное, что его заботило, – это как остаться с Геей вдвоем. А уж там-то он ее уломает. До черномазых ему не было никакого дела, так что лучше бы Кен этот заткнулся.

В третьем часу пополудни все четверо оказались в центре Мейнвилля. Неряшливо выглядевшая площадь была окружена роскошными деревьями в цвету. Слева – почта. Рядом с ней лавка, которой владел абориген. Через дорогу магазин, принадлежавший голландцу, который, казалось, торговал всем, чем угодно, начиная от башмаков и кончая микстурой от кашля. Сидевшие под деревьями банту с любопытством разглядывали приехавших. А двое лениво помахали Кену, который поприветствовал их в ответ.

– По-моему, вас тут все знают, – заметила молодая женщина.

– А то как же. Умею находить общий язык. Мне эти парни по душе, и они меня помнят.

Объехав вокруг площади, Кен повернул в сторону большого обшарпанного гаража. Затем въехал в ворота.

Едва он вылез из «лендровера», к водителю подошли два банту и поздоровались с ним за руку. Кен заговорил с ними на африкаанс, и те, сияя улыбками, закивали.

– Ну вот и лады, – заявил он, обращаясь к своим спутникам. – Все свои вещи можете здесь оставить и сходить в отель пообедать. Я так готов съесть хоть быка.

– А черномазые не сопрут что-нибудь? – спросил Феннел.

– Это мои друзья, – внимательно посмотрел на медвежатника Кен, сжав губы. – Так что все будет в целости и сохранности.

– Ну что ж, раз ты так уверен… – отозвался Феннел, вылезая из автомобиля. Остальные трое их спутников уже оказались под ослепительными лучами солнца. После того как экспедиция выехала из Йоханнесбурга, небо очистилось от туч и солнце нещадно палило.

Отель оказался непритязательным, но вполне приличным. Кена тепло приветствовал толстый потный индус, одаривший ослепительной улыбкой и остальных гостей.

– Тембу видел? – спросил Кен у хозяина гостиницы, входя вместе с ним в просторную столовую.

– Да, мистер Джонс. Он где-то неподалеку. Сказал, что через полчаса придет.

Заказав на обед приправленное пряностями куриное жаркое, орошенное пивом, вся компания плотно поела. Из окна был виден гараж, на который озабоченно поглядывал Феннел.

– Ничего они у тебя не украдут! – резким тоном проговорил Кен. Подозрительность медвежатника вывела его из себя. – Ешь свой обед и не порть аппетит.

– За инструмент, который лежит у меня в сумке, – искоса посмотрел на водителя взломщик, – я заплатил большие бабки. И собирал его не один год. А некоторые приспособления смастерил сам. Я вот и смотрю, чтобы никакой стебучий «снежок» не спер их у меня.