Твоя кровь в моих венах (СИ) - Солнышко Светлана

Остальные, как показалось девушке, обходили его стороной и старались лишний раз не беспокоить. Все-таки, Джойс им внушал уважение и даже какое-то безусловное принятие его лидерства, подчинение на уровне подкорки. Была ли это заслуга его как личности, или все же он умелый манипулятор, Есения понять не могла.

Он производил на нее такое же впечатление — вызывал восхищение и согласие с его первенством. Но какая-то маленькая и, как надеялась Есения, разумная ее часть, постоянно ее одергивала и шептала в ухо: «Подожди, подожди! Ты о нем ничего не знаешь! Он может оказаться на самом деле совсем не таким, каким ты его вообразила!»

Есения надеялась, что, может быть, Джойс каким-то образом проявит себя. Например, подойдет к ней, напишет или, в крайнем случае, пришлет Умника, но нет. После занятий она в одиночестве вышла из университета, без задержек добралась до парковки авиатакси и без приключений долетела до дома.

Приняв душ и наскоро перекусив (принтер не подвел), она села за занятия, но сосредоточиться получалось плохо. Мыслями она снова и снова возвращалась к тем событиям, который сегодня произошли. Поэтому дверной сигнал она восприняла даже с каким-то облегчением.

Есения поняла, что хотела увидеть Джойса, лишь тогда, когда за открытой дверью замаячила физиономия Бледы.

— Ну и зачем ты здесь? — с подозрением спросила Есения.

— Никакого пиетета к будущему командиру! — усмехнулся парень. — Ты о субординации что-нибудь слышала? Не боишься, что передумаю тебя брать?

— У меня сложилось впечатление, что я по какой-то причине тебе нужнее, чем ты мне.

— Вот ты пакость мелкая! — снова ухмыльнулся Бледа. — Пустишь или на пороге будем разговаривать? Аттила, между прочим, подслушать может. А если я заэкранирую твое жилье, то придется ему утереться.

— Заходи, — Есения посторонилась. — Заэкранировать я и сама могу.

— Что ж вчера не сделала?

Есения только молча улыбнулась.

— Аттила знает, что ты не так проста, как кажешься? — спросил он, проходя за девушкой в кабинет, где она начала составлять программу экранирования.

— Не знаю, он мне не сообщал, — Есения даже не повернулась, когда Бледа плюхнулся на строгой формы диван и закинул ноги на низкий столик.

— Ничего не меняла? — он оглядел окружающую обстановку. — Не креативная ты какая-то! Видела, как Джойс в своем доме намудрил?

— Я креативная. Руки просто не дошли. С вашими танцами баранов нормальной жизни не увидишь.

— Что? — заржал Бледа. — Такого эпитета я еще не слышал!

— Удивительно, — сказала Есения, подходя и усаживаясь в кресло напротив, — ты ведь командир не менее хороший, чем Джойс. Почему ты более эмоциональный? То есть вас не учат быть людьми-машинами? Это его личные качества?

— Что это ты комплиментами стала разбрасываться? — прищурившись, спросил Бледа. — Откуда тебе знать, хороший ли я командир?

— Потому что Джойс хороший. И раз у вас с ним противостояние, то ты как минимум не хуже. Ну и все-таки ты сегодня первое место занял.

Бледа махнул рукой:

— Это мелочи. А насчет эмоций… Да, я могу и прикрикнуть, и врезать. Это не мешает руководить людьми, когда они понимают, что ты это делаешь ради достижения общей цели.

— Понятно. Так что ты хотел?

— Обстановку разведать. Как там Аттила? Надумал ко мне идти? Тебя отговаривал?

Есения засмеялась:

— Ты неподражаем! То есть я сейчас должна тебе все выложить?

— А что тебе мешает? — наигранно удивился Бледа. — Ты присягу еще не принимала, так что это не предательство. Да и просто… Что я теряю? Вдруг ты проникнешься симпатией ко мне и выложишь все, как на духу? — парень явно забавлялся.

Есения от души посмеялась вместе с ним, а потом ответила:

— Ладно, скажу, это все равно не тайна и тебе ничего не даст. Джойс выслушал мнения своих однокурсников и сказал, что будет думать. Надумал что-то или нет, я не знаю, он мне не сообщал.

— Что, меня живьем сожрали, да? — хмыкнул он.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Да нет, — пожала плечами Есения. — Не все. Некоторые высказывались за то, что вам пора помириться, и что глупо двум лучшим командирам на факультете быть врагами.

Бледа посерьезнел и даже сел прямее:

— Не шутишь?

— Нет. Зачем мне? — Есения приняла насколько возможно честный-пречестный вид и сразу перевела разговор. — Хочешь ласси?

— Покрепче ничего нет? — подмигнул Бледа.

— Могу предложить крюшон или имбирный эль. Безалколгольные. Дальним космонавтам нельзя изменяющие сознание вещества.

— Правильная ты! — усмехнулся парень. — Ладно, давай ласси. С солью и кумином.

— Пойдем.

Они переместились в кухню, где Есения ткнула в кнопку ласси и заодно потыкала в разные вкусности, подходящие к напитку.

Когда она подала все на стол, Бледа потянулся к розетке с миндалем и как бы мимоходом спросил:

— Откуда ты, говоришь, перевелась?

— Я тебе ничего не говорила. И вообще, что вы так привязались ко мне с этим местом моей бывшей учебы? Не все ли равно!

— Просто я хочу понять твой уровень, — серьезно ответил Бледа. — Я вижу, ты Аттилу в тупик поставила.

— Не говори ерунду, — отмахнулась Есения и неожиданно для самой себя решилась спросить, — Максим, можешь рассказать, что случилось с твоим братом? Все говорят какими-то намеками, недомолвками, и это ужасно раздражает. Если я буду понимать, что же произошло на самом деле, мне легче будет разобраться в своем отношении… ко всему.

— Макси-им! — передразнил Бледа. — Подлиза!

— Перевожу разговор в личностное русло, — подмигнула Есения.

Парень усмехнулся и покачал головой, но похоже было, что одобрительно.

— Ладно. Лучше я тебе сам расскажу, потому что если тебя начнут просвещать все, кому ни лень, то у тебя может создаться неверное впечатление. — Бледа вздохнул. — Ник не сразу попал на курс к Аттиле. Сначала он учился на факультете физики космоса, здесь же, в Космостаре. Но со временем он стал считать, что чистая теория его не устраивает, и что он хочет быть настоящим космонавтом, причем не в нашей галактике, а дальником, как и я. Я к тому времени стал уже довольно известным командиром. Несмотря на то, что был на третьем курсе, я иногда даже старшекурсников побеждал. И Нику, возможно, было… не по душе, что он находится в моей тени. Мне кажется, ему хотелось доказать мне и всем вокруг, а может быть, самому себе, что он ничем не хуже меня.

Бледа замолчал, словно погрузившись в воспоминания, а Есения сидела тихо как мышка, даже практически не дышала, чтобы не дай бог не сбить его. А то вдруг возьмет и передумает рассказывать? Было видно, что это давалось ему тяжело.

— Закончив первый курс, он подал заявление о переводе к нам на факультет, прошел недостающие тесты, и попал на второй курс к Аттиле. Я думаю, что, когда Ник переводился, он надеялся, что станет командиром и… будет со мной на равных. На первом курсе Аттила хоть и был старостой, но особо себя не проявлял. Во всяком случае не так, чтобы это было заметно. Тогда он еще и Аттилой не был.

Бледа уставился невидящим взглядом в окно.

Есения ждала, но он молчал.

— А потом Аттила стал Аттилой? — тихонько спросила она, чтобы поощрить его продолжать.

— Не сразу. Аттилой он стал гораздо позже. Тогда он еще был Кантом.

— А ты Берсерком?

Бледа кивнул.

— Но на втором курсе Аттила и его отряд зазвучали. Они чуть ли не везде были первыми или в крайнем случае вторыми, после меня. Чтобы второй курс опережал старшекурсников? Да еще и на далькосме? Немыслимо! Даже то, что я на третьем курсе выходил вперед, уже было необычным. Моя слава гремела, и вдруг младшекурсник-выскочка… Ты не думай, — прервался Бледа и посмотрел на Есению, — что я это говорю из желания похвалиться. Я просто обрисовываю ситуацию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})