Журнал «Вокруг Света» №07 за 1992 год - Вокруг Света

Вот так живут в знойной степи эчкиэмары, и полезные, и безвредные для людей эчкиэмары. И зачем им коровы? И козы? Совсем не нужны.

Эчкиэмары не должны исчезнуть!

Могила Манаса

До революции некоторые знаменитые сказители национального киргизского эпоса «Манас» наизусть знали от нескольких сот до многих тысяч строк. Такие сказители — манасчи обычно пели по нескольку месяцев подряд. И люди каждый день с вечера и до полуночи слушали их.

У манасчи своеобразная манера исполнения и свои собственные мелодии, которые веками передаются от сказителя к сказителю. Традиционное исполнение «Манаса» так живо и увлекательно, что полностью захватывает мысли любого слушателя, завораживает и увлекает, и люди, слушая «Манас» каждый день по нескольку часов, никогда не уставали, а только получали истинное духовное удовольствие.

Несколько таких сказителей-феноменов свои долгие годы прожили и при советской власти. И именно от них был полностью записан эпос.

По своему объему среди эпосов мира «Манас» не имеет себе равных. Если всемирно известный «Шахнаме» состоит из ста двадцати тысяч строк, то «Манас» насчитывает миллион строк. Удивительным является и тот факт, что такой по численности маленький народ, как киргизы, по своему устному творческому развитию оказался величайшим народом мира.

У Манаса — героя нашего эпоса — много памятников. И каждый из них имеет свою легенду.

В Кыргызстане множество камней, скал и целые горные хребты, которые связаны с деятельностью и походами Манаса. Но почему-то до сих пор большинство тех камней, мест, горных гряд остаются не описанными и не отснятыми на пленку. В результате они неизвестны широкому кругу людей. А ведь при Академии наук в Бишкеке имеется специальный сектор Манаса, где трудится большая группа ма-насоведов.

Пока известны две могилы Манаса. Одна из них — гумбез (мавзолей) Манаса — находится в долине Таласа, на родине Манаса. Гумбез был недавно реставрирован. А вторая могила Манаса — в Таджикистане, на высокогорном пастбище Бургучак в Джиргитальском районе.

Сколько веков живут в здешних местах киргизы, столько же веков они называют это обнесенное камнем место могилой Манаса — Манастын бейити. Ежегодно в летние дни, когда киргизы-животноводы перекочевывают на это высокогорное пастбище, они приходят к этому месту, чтобы поклониться могиле. Можно сказать, что Манасу поклоняются как народному герою, а не как какому-то религиозному святому. Он для киргизов — историческая фигура.

Манастын бейити расположен на высоте трех тысяч метров над уровнем моря, на самом перевале, и перевал называется его именем — Манастын-бели, а склон горы — Манастын-кыясы, косогор Манаса.

Почему у Манаса несколько могил? По преданию киргизского устного творчества и в самом эпосе объясняется это так: в те далекие кровавые века, когда маленький киргизский народ под предводительством Манаса без конца вел войну, когда киргизы часто лишались родных очагов, похоронить Манаса и любого его соратника где-либо публично было нельзя. Потому что враги, узнав, где находится могила, во что бы то ни стало надругались бы над останками. Они могли, например, раскопать могилу и выбросить останки, куда им захочется. Таким образом надругаться над телом и путем вандализма нанести моральную рану народу Манаса.

В те века отсечение головы побежденного вождя и доставка ее своему хану были обычны и узаконены. Такого рода глумление над вождями-богатырями в то время приравнивалось к большому успеху, почти к победе над народом.

Опасаясь таких действий врагов, киргизский народ похоронил Манаса скрытно. Но где именно скрыл? Не на перевале ли Манастын-бели хранится ключ к тайне? Иначе почему народ веками поклоняется этому месту?

На одной из вершин у этого перевала имеется другая одинокая могила. И недалеко от этого места, на самой макушке вершины Ашкана-Ашуу, есть еще одна могила. Эти одинокие могилы на вершинах гор всегда скрыты от людских глаз. Во-первых, чужие люди никогда не догадаются, что на высоких вершинах гор могут быть захоронения. Во-вторых, снег там тает позже, чем в других местах. Так что эти могилы надежно спрятаны от чужих глаз.

Высокогорное пастбище Бургучак только после первого июля принимает к себе чабанов. А в конце августа и в начале сентября вынуждает их спуститься вниз, так как становится холодно. И могилы вновь остаются одни.

Красный тюфяк

Киргизская мать еще до рождения ребенка готовит для него особый тюфячок.

Матрасик для младенца должен быть мягким, но не слишком, чтобы тот в нем не утопал и не потел от жары. Он должен быть мягким, но и упругим: младенец должен свободно и ровно лежать на его поверхности. И, конечно, тюфячок не должен бояться сырости: дело, как известно, молодое.

Так из чего же мастерят такой тюфячок? Из пуха пернатых? Нет. Готовят из шелухи зерен самых обыкновенных полевых растений. Не каждых, естественно, а из тех, что киргизы называют «кызыл куурай» — красный бурьян.

Весной красный бурьян растет буйно. Его длинными сочными листьями лакомятся домашние животные. Но основной ствол быстро вытягивается вверх и быстрее, чем другие травы, становится твердым. Красный бурьян относится к грубым кормам.

Достигнув высоты в метр, верхняя часть ствола обраСтаст множеством тоненьких стебельков. И на этих стебельках появляются густые и очень маленькие тоненькие кругленькие листочки-цветочки.

Постепенно они начнут краснеть, а осенью становятся совсем красными, даже издали заметны. И сам ствол краснеет. Отсюда и название — кызыл куурай.

Осенью ствол становится совсем крепким и сухим и идет на топливо. И сухи его красные листочки-цветочки. В это время их собирают и еще немного подсушивают. Тогда они делаются воздушными и легонькими, как пух.

Этими красными тоненькими кругленькими листочками плотно набивают маленький тюфячок для младенца, и он натягивается, как будто воздухом надут.

За те два-три года, пока на тюфячке спит младенец, красные листочки не ломаются, не крошатся и не прессуются. Они все время такие, словно их только вчера собрали: всегда сухие и влагу почти не принимают. И при этом всегда держат нормальную температуру.

Много чего преподносит сама природа людям. Только надо знать. Киргизы живут среди природы, и им без такого знания никак нельзя.

Тайтуре Батыркулов

Кресты Беленджера

Мурада Магомедова в Махачкале не было. Говорят, летом его всегда трудно застать в городе, что, впрочем, и неудивительно, он же археолог, а археологи летом в поле, в поиске, и если что-то находят, потом весь год живут только этим, тщательно исследуют находки, показывают друг другу на конференциях, а в свободное время пишут статьи и книги.

Книга Мурада Магомедова (Магомедов М.Г. Живая связь эпох и культур, 1990.) попала ко мне случайно и в счастливую минуту; она на сей раз привела в любимый Дагестан, а потом в кумыкское селенне Чирюрт... Чирюрт — селение как селение, ничего особенного, в нем я бывал и раньше, бывал, как многие, ни о чем не догадываясь, ничего не ведая. Не задумываясь даже, что означает слово «чирюрт».

Там, где сомкнулись равнина и горы; там, где буйный Сулак утихает и его берега покрывают песок с галькой; там, где кончаются горные дубравы и начинается степь, прикрытая редким кустарником; там, на границе двух миров — равнины и гор,— нашел себе место Чирюрт.

О его почтенном возрасте ничто не говорит: смотри — не увидишь. Скорее наоборот, все говорит о его молодости. Поэтому-то, видимо, я и проезжал мимо. Небольшая ГЭС. Кого она удивит в конце XX века? Как и ее водохранилище, кажущееся заросшим озером среди гор? Одноэтажные домики с обыденным обликом, выглядывающие из зелени садов, тоже совсем не архитектурное чудо, ради которого стоит останавливать машину. Даже мечеть, сверкающая краской, смотрится точно так же, как любая другая сельская мечеть — их ныне предостаточно в Дагестане.

Словом, в Чирюрте все будничное, простое. Правда, в названии слышится птичья игра звуков — чирюрт, чирюрт; «чир» — по-тюркски «стена», а «юрт» — «селение», выходит, «стена у селения». Или «селение у стены». Но что это за стена?

О ней-то я и узнал в Москве, из книги Мурада Магомедова, тогда и захотелось посмотреть все самому. Показывал стену Зайналабид Батырмур-заев, ученик Мастера, сельский учитель и блестящий знаток истории Дагестана (наверное, мы доживем до того времени, когда сможем познакомиться с его замечательной диссертацией). Зайнал привел меня в Чирюрт и, словно по райскому саду, долго водил по выжженной земле, оживленно рассказывая и рассказывая.

Поток сведений обрушивался водопадом, и — что ценно! — иные исторические факты можно было тут же, на месте, проверить, потрогать руками, например... Потрогать руками время — о таком только мечтают.