Кристиан - Елена Андреевна Тюрина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Не исключено, что он явится в парижский особняк отчима. Там и нужно его ждать. И если он уже куда-то дел бумагу, я прикажу разорвать его к черту! – Софано даже повысил голос.
– Ну-ну, потише, детоубийства еще нам не хватало, – осадил его отец Таль.
Шинджу не успела вернуть свиток, похищенный из шкатулки иезуита, и понимала, что этим бросила тень подозрения на сбежавшего юношу. Подслушанный ею разговор отца Софано с де Вардом дал ответы на некоторые вопросы, а ее личная встреча с графом пролила свет на главную тайну – то, кем все-таки был Ихара Касэн. Именно поэтому она решила действовать.
– Я поеду с вами! Я должна увидеть свою девочку! – просила японка де Варда. – Ей угрожает опасность. Софано думает, что его бумаги похищены ими.
Граф поднялся и взял бокал вина, подал ей.
– Выпейте и успокойтесь.
Вельможа скрестил на груди руки. Этa пoзa вeликoлeпнo пoдчeркивaлa рaзмaх eгo широких плeч.
– Вы думаете, их нужно искать в Париже? – уточнил дипломат.
– В Гавре и его окрестностях их не нашли.
– А внимательно искали? – Франсуа улыбнулся, желая немного разрядить атмосферу.
– Очень внимательно, граф, – Шинджу улыбнулась в ответ.
С полминуты она глядела ему в глаза поверх бокала.Насколько кокетлив и игрив был ее страстный взгляд, настолько же спокоен и равнодушен был взгляд графа.
– Так что, вы возьмете меня с собой?
– Понимаете, есть определенные обстоятельства…
– Мой супруг?
– В том числе.
Упоминание о муже заставило японку почувствовать себя неловко. Конечно, это было странно – напрашиваться в поездку с малознакомым посторонним мужчиной. Но госпожа Хоши придумала себе оправдание заранее.
– Он занят своими торговыми делами и ему не до меня. К тому же он поймет. Я так боюсь за девочку!
В ответ на ее просящий взгляд Вард промолчал.
– Вы позволите мне ехать с вами? – снова спросила женщина, посмотрев на него снизу вверх блестящими темными миндалевидными глазами.
Ее яркие чувственные губы подрагивали. А он не отвечал, наверное, целую вечность, хотя, скорее всего вечностью ей показались всего несколько секунд.
– Нет, сударыня, – отрезал, наконец, граф.
Голос его прозвучал бесстрастно. Улыбка совсем исчезла с лица госпожи Хоши. Черт возьми! Она действительно была подавлена. Да и на что она собственно надеялась? Шинджу опустила голову и тихо заплакала. Но заметив, что на это ничего не последовало, она повернулась к французу, украдкой стараясь рассмотреть его реакцию. Он приподнял брови и, кажется, едва сдерживал раздражение. В лице его в этот момент явно читалась так характерная для мужчин его сословия надменность.
– Отец Манами, Изаму Иоири был правителем Канадзавы, и одним из тех, кто желал свергнуть сегунат, – стала говорить молодая женщина. – За это Токугава убил его и его супругу – мою сестру. Мана осталась сиротой. Во время нападения на дворец Ихара вывез ее по приказу князя. После гибели своего господина самурай был обязан сделать сэппуку[2]. Вы же знаете, что это? Но тогда Манами осталась бы одна. Я вам уже говорила, что Ихара считает себя обязанным продолжать служить ей.
Граф был безмолвен, но от Шинджу не утаилось, что он ожидает продолжения.
– Тогда, во время нападения на дворец была… убита моя шестнадцатилетняя дочь Ясу.
Шестнадцатилетняя дочь? Мужчина изучающее глядел на красавицу-японку. Сколько же ей лет? Он не дал бы и двадцати пяти. Во всем ее облике была какая-то свежесть, свойственная азиаткам.
– У меня никого нет кроме племянницы. И если я потеряю и ее…
– То что?
Французский вельможа потрясенно всматривался в красивое лицо, ставшее бледным и неподвижным, как маска.
– То умру. Наш Бог не запрещает нам лишать себя жизни.
– Что вы такое говорите, – пробормотал граф.
Он подумал о своей дочери. И о Кристиане, который будучи еще совсем несмышленышем, лишился отца, а потом потерял всю семью. Хоть и прошло уже много лет, граф отчетливо помнил, как страдала его жена. Тогда у нее случилась истерика, после которой она по-настоящему заболела на нервной почве.
Шинджу, казалось, была на грани обморока. Воспоминания о том дне саданули по сердцу, словно острые мечи. Конечно, она умолчала о некоторых подробностях. Но граф прекрасно знал, что делают солдаты с захваченными городами и людьми. В любой стране. Взгляд де Варда стал пронзительным, испытывающим. Теперь выходило, что это он желает что-то узнать о ней, а она хочет утаить.
Нервное напряжение вылилось в новый, уже вполне искренний, поток слез. Закончилось все тем, что граф де Вард все-таки пообещал взять ее с собой. Шинджу ликовала. То, чего не добились японские дипломаты, оказалось под силу хрупкой женщине. Она будет в Париже!
Улаживание дальнейших вопросов с японской миссией было возложено на второго дипломата, маркиза де Альмарика. Графу же надлежало возвращаться в столицу и явиться к монарху с подробным отчетом о том, как прошла встреча. Благо от Гавра до Парижа путь был не долог.
– Мне показалось, или вы действительно позволили себе насмехаться над нашими дипломатами? – спросила Шинджу, отвлекшись от созерцания вида за окошком кареты.
– Не люблю глупость, показываемую прилюдно. А еще больше не люблю, когда меня пытаются водить за нос, – ответил де Вард.
– Разве это имело место?
– Все усилия ваших земляков были направлены на то, чтобы оказаться на приеме у нашего короля, хотя я практически прямо им в этом отказал.
– Но меня-то вы с собой взяли, – улыбнулась молодая женщина.
– Вы же едете не к королю. Или все-таки я чего-то не знаю?..
Он явно не воспринимал всерьез их беседу, и ее это стало даже забавлять.
– Какая вы авантюристка, судя по всему, – заметил де Вард.
Японка хрустально засмеялась и будто случайно положила руку ему на бедро, а потом, смутившись, поспешно убрала ладонь. Ни капли не изменившийся в лице Вард сдержанно и безучастно отвел взгляд в сторону.
Шинджу понимала, что он
