Прощальная гастроль - Галина Полынская

– Здравствуйте! – бодро затарахтела я, после того, как в трубке "алокнул" мужской голос. – А могу я услышать Эдика-пе… – Господи, чуть не брякнула "педика"! – Кхе-кхе, Эдуарда я могу услышать?

– А кто меня спрашивает? А-а-а-а? Хи-хи-хи-хи… – похоже, Эдичка был под кайфом и, возможно, даже не алкогольным.

– Вас беспокоит представитель концерна "Мосфильм", – торжественно возвестила я практически голосом Левитана, – я хотела бы встретиться с вами.

Пауза была ну просто длинною в жизнь, у меня даже ухо под трубкой успело вспотеть и зачесаться. Наконец, Эдик начал задавать какие-то бессвязные вопросы, похоже, прикладывая нечеловеческие усилия для включения мозгов.

– Вы знаете, это не телефонный разговор, – еще более грандиозным голосом перебила я, – давайте все обсудим при личной встрече. Когда и куда вам удобно подъехать? – и, не давая ему шансов погрузиться в столь сложные раздумья, сама же и предложила: – Давайте встретимся завтра в час дня у здания киностудии "Эдельвейс", вам удобно?

Он согласно загудел и бросил кому-то в сторону: "Отвали, кретин, не видишь, я по телефону разговариваю!"

"Высокие отношения", – подумала я, и начала прощаться, пообещав завтра еще раз позвонить. А то мало ли, вдруг в его памяти не отложится разговор с красивым таким Левитаном из концерна "Мосфильм".

– Ну, допустим, встретимся мы с ним завтра, – Тая пыталась перевернуть, перекатить Лаврентия на живот, чтобы расчесать спину, но Лавр перекатываться не желал, хитро косился на Тайку, сопел, пыхтел и брыкался задними лапами. – Лаврик! Не дерзи! Переворачивайся, кому сказала? Так вот, ну встретимся мы с ним, а дальше что? Как будем внедряться в "Эдельвейс"?

– Как-нибудь внедримся, нам ли быть в печали. Как думаешь, следует соваться на корабль-ресторан сериального спонсора? Имеет смысл?

– Имеет ли смысл посетить плавучий ресторан? – изумилась подруга столь глупому вопросу. – Да ты что такое говоришь, Сена! Прямо странно слушать твою ерундистику! Я ж никогда не бывала на корабле-ресторане, это ж, наверное, чудо как опупенно!

– А морской болезни у тебя нет?

– А где мы собираемся сильно укачиваться? В огромных волнах-убийцах жестокой и бурной Москва-реки? Конечно, мы посетим кораблик-едальник.

– Ты считаешь, что это принесет пользу расследованию или просто хочешь прокутить последние деньги? – осерчала правильная и экономная я.

– Это принесет огромную, неоценимую пользу расследованию, – закивала челкой жадная до веселого времяпрепровождения Таиска. – А что, деньги у нас и впрямь уже заканчиваются?

– А ты думала, мы как-то сами собой перезаписались в Богатых Буратин? Нет, дорогая, наши финансы по-прежнему поют заунывные, протяжные романсы.

– Надо подумать, – Таисия принялась собирать с паласа все, что начесала с Лаврентия. Придумка созрела моментально: – Ничего страшного, в крайнем случае, займем у Влада. Займем и не отдадим.

Вот так вот просто и радикально мой подруженций решает наболевшие финансовые вопросы. Мы вообще любим всякие вопросы решать путем перекладывания их на чужие плечи, особенно – Владика, у него, по-моему, от решения наших бесконечных вопросов плечи до земли скоро согнутся.

Контрольный звонок великому оператору я осуществила в одиннадцать утра. Эдик совсем не долго тупил и довольно быстро понял, кто я и по какому вопросу разбудила его в такую несусветную рань. Подтвердив, что встреча состоится, я сказала Таисии Михайловне, чтобы она начинала собираться прямо сейчас – двух часов ей должно было хватить, а сама уселась звонить в риелторское агентство «Амиель». Женский голос протарахтел дежурную приветственную фразу и поинтересовался, чем мне могут помочь? На этот сакраментальный вопрос, который теперь можно услышать везде и всюду, мне все время хотелось ответить: «Деньгами», но зачастую приходилось говорить: «Спасибо, ничем». На этот раз я попросила к телефону Римму.

– Сейчас я посмотрю, на месте ли она, – ответила девушка, и я обрадовалась, что какая-то Римма уже в наличии имеется.

– Да, я слушаю, – произнес другой женский голос.

– День добрый, вы – Римма?

– Да, а с кем я говорю?

– Меня зовут Сена. Скажите, пожалуйста, у вас была подруга – актриса Анастасия Серебрякова?

– Что значит, была? – в ее голосе прозвучало волнение. – Что вы имеете в виду?

Ух, ты, значит, она еще не в курсе…Черт, не люблю нести людям дурные вести, но придется.

– Несколько дней назад на съемках с нею произошел несчастный случай…

– О, боже! Где она, в какой больнице?!

– Боюсь, что она не в больнице, – как можно мягче произнесла я, хотя как уж тут смягчишь такие вести, – она в морге. Кстати, вы не подскажете, есть ли у Анастасии какие-нибудь родственники? Кто заберет тело и возьмет на себя организацию похорон?

Какое-то время в трубке раздавалось лишь прерывистое дыхание человека, старающегося не заплакать, затем Римма сдавленно произнесла:

– Вы извините, это такая чудовищная неожиданность… я ничего не могу сейчас сообразить.

– Хорошо, хорошо, конечно. Но мне необходимо с вами встретиться как можно скорее, когда вам удобно?

– А вы вообще, кто? – тихонько всхлипнула Римма.

– Я сотрудница детективного агентства "Фараон", – привычно соврала моя грешная персона.

– Из детективного агентства? – люди всегда-всегда удивляются, когда слышат о детективном агентстве, непривычно еще это словосочетание для ушей соотечественников. – А-а-а…

– Это не телефонный разговор, – мягко перебила я, – давайте поговорим при личной встрече. Когда вам удобно? Завтра подойдет?

– Завтра?.. Пожалуй, да, после шести.

– Отлично, я позвоню вам в течении дня и договоримся о месте встречи. Вы могли бы дать свой мобильный телефон?

Римма продиктовала номер, и мы распрощались.

– Она очень расстроилась, – доложила я Таисии, – чуть не заплакала.

– Ну, хоть кому-то не наплевать на покойную, – подруга залакировала челку и оглядела полученный результат критическим оком. – Глядишь, расскажет что-нибудь полезное. Я готова к труду и обороне.

Вот и славненько.

Киностудия "Эдельвейс" располагалась недалеко от метро Юго-Западная в потрепанном офисном здания, под крышей которого было собрано бог знает что, включая редакцию какого-то журнала. У входа топтался одинокий худосочный дрищ лет шестнадцати на вид с банкой пива в бледной похмельной ручонке, и больше ничего и никого интересного. Мы заняли позицию неподалеку от входных ступенек. Времени было ровно час, пора бы уже Эдуарду и появиться…

– Послушайте, вы не меня ждете? – неожиданным хриплым басом произнес худосочный дрищ.

– А вы… Эдуард? – всей душой надеясь на ошибку, рискнула предположить я.

– Ага! – он промочил горло пивком, откашлялся и голос его стал более-менее благозвучным.

– Кинооператор Эдуард? – никак не могла я этому поверить.

– Ну да, – допив пиво, он смял банку и швырнул в ближайшие кусты. – А вы с "Мосфильма"?

Мы с Таей переглянулись в легкой озадаченности. Немного не так представляли мы себе супер-кино-оператора, да и не то, что на оператора, он и на педика не больно-то и тянул. Да, да, мы с Таисией Михайловной большие специалисты по педикам.

– Где мы можем пообщаться? – проигнорировала вопрос о "Мосфильме" Тая. – Не будем же разговаривать на улице!

Да, да, разговоры разговаривать на улице это ниже нашего великолепного достоинства.

– Там буфет есть, – кивнул Эдик на здании, приютившее в своих стенах киностудию "Эдельвейс".

Что ж, буфет, конечно, не "Астория", но все равно лучше, чем ничего. Мы вошли в фойе и начались препятствия: охрана, пропуска, а у нас нет паспортов, пришлось воспользоваться фальшивыми удостоверениями сотрудников детективного агентства "Фараон". С грехом пополам прорвались на этот "режимный, секретный объект". Пока ждали лифт, пока поднимались, Эдик всем своим видом выражал напряженную работу мысли, ну просто непосильная мозговая деятельность отражалась на его измученном нарзаном лице. Вышли на третьем этаже, проследовали к пункту назначения, завернули в буфет, пришвартовались к буфетной стойке, встали в хвост небольшой очереди, и тут, Эдик, наконец-то отверз уста:

– Так вы не из "Мосфильма"?

Утверждать обратное не имело смысла, ибо удостоверениями мы размахивали весьма активно.

– Мы откуда надо, – многозначительно произнесла Тая, и Эдуард вновь задумался надолго.

Благо в буфете торговали пивом, мы взяли банку и пакетик чипсов для Эдика, и себе по чашке кофе, ибо продвинутые детективы во время ведения следствия обязаны иметь свежие и бодрые мозги. Правильно я говорю? Вот то-то же. Заняв столик у окна, мы приступили к обработке клиента, который очень даже кстати пребывал в состоянии легкого анабиоза, а после пары глотков пива и вовсе перешел к состоянию: "изолью-ка я душу, авось полегчает". На наши с Таиской дотошные вопросы разомлевший Эдик-пе… ладно, просто Эдик, отвечал охотно и многословно, зачастую не по существу, но мы старательно и цепко выуживали, выдергивали полезную для себя информацию. И к третьей бутылке пива, когда язык клиента начал заплетаться, а глаза сонно закрываться, мы надергали весьма интересных ниточек. Оказывается, студия "Эдельвейс" не только занималась производством паршивых сериалов и никому не интересных фильмов, подпольно там еще и производилась весьма и весьма экстремальная порнуха, солидные дивиденды с которой получал все тот же счастливый обладатель яхты-ресторана "Ассоль" по имени Малхаз. Но в последнее время вокруг порнолавочки начали сгущаться тучи, запахло жареным, и ресторатор решил скоренько умыть ручки и свалить в туман, гулко грохоча копытами – а именно, переметнуться в незапятнанную порнопроделками "Захаров-студию" и спокойно отмыть, отстирать денежки на честном и легальном сериале, мол, я не я, лошадь не моя, а копыта вообще неизвестно чьи. И только все пошло как по маслу, как на тебе, несчастный случай с актрисой. Прямо повод напиться в лоскуты, ей богу, кругом сплошная невезуха. И самое печальное (здесь прямо скрипки не хватало), что метущаяся душа Эдуарда никак не могла определиться, к какой же киностудии в результате примкнуть и спокойно поработать, не ожидая каждую минуту развеселого прибытия ОМОНа. Тут уж мы ничего ему не могли посоветовать, да и Эдик в наших советах уже не нуждался. Он сонно клевал носом над недопитой бутылкой и более на контакт не шел. Не желая нарушать приятной дремы, мы тихонько встали из-за стола и покатились на выход.