Агерский лекарь - Наталья Караванова

– Не трогайте зверя! – ясно и твердо сказал жрец. – Мальчик не умрет. На кошке – магический ошейник.

– Вам снова что-то нужно от меня? Я уже вроде бы доказал, что готов выполнять все ваши приказы.

– Этого мало, князь, – печально улыбнулся жрец. – Мало подчиняться и выполнять приказы. Вы не слуга и не раб. У вас прекрасные шансы быть равным среди равных… но вы почему-то раз за разом вынуждаете нас применять… всякие неприятные меры.

– Чего вы хотите на этот раз?

Тигр ударил себя по бокам хвостом и, припав на передние лапы, двинулся к жертве – чисто как домашняя кошка к зазевавшимся голубям. По рядам зрителей прокатился гул сдерживаемого ужаса.

– Вы – повелитель этой страны, ваша светлость.

– Хорошая шутка.

– Вы – повелитель, хозяин, князь, – настойчиво повторил жрец. – Прикажите! Прикажите распорядителям прекратить убийство. Дайте понять вашим подданным, кто здесь истинный владыка!

Так вот в чем дело! Видимо, в городе люди еще недостаточно верят, что все, что происходит, – происходит по приказу князя. Если он сейчас промолчит, парень погибнет. Если нет – выживет. Вот только остатки репутации князя Эрно окончательно канут в Лету. Впрочем, это случится, даже если он промолчит.

Тигр прыгнул. Отчаянно вскрикнув, парень отскочил, неловко упал на спину и, не дав хищнику добраться до себя в тот же миг, перекатился к решетке, окружавшей арену.

– Ну что же вы молчите! Надо только встать и приказать прекратить бой! Или…

– Что?

– Или мальчишка погибнет. Но виновным в его смерти будете вы, князь. Вы и только вы!

Эрно поднялся, вскинул руку, крикнул:

– Довольно! Остановите бой! Кто придумал выставить против зверя ребенка?

Вновь шум прокатился по рядам. Облегчение? Изумление? Разочарование?

Эрно возвратился на свое место.

Что дальше? Кто будет следующим? Кого они выставят против тигра на сей раз?

Но кошку увели с арены. Ее «противник», прихрамывая, тоже покинул поле. По бедру струилась кровь, а ведь казалось, что тигр его лишь чуть задел лапой.

– Не желаете ли, – спросил жрец с легкой усмешкой в голосе, – сами утверждать списки бойцов и распорядок боев на арене?

– Нет. Но не хочу впредь видеть схватки, в которых одна сторона заранее обречена.

– Отлично, ваша светлость! Наконец-то вы начали проявлять собственную волю! Признаться, я не надеялся…

Эрно не ответил. Он точно знал, что брат очень внимательно слушает их разговор. Слушает и запоминает. С этим надо что-то делать. Иначе он попросту сбежит из Китшоэ и попытается встретиться с кем-нибудь из сопротивления. И его, конечно, выследят…

Толпа шумела, приветствуя начало нового боя. Люди против людей – о, это не так зрелищно, как сражение с тигром, но тигра нужно беречь – ведь, вполне возможно, другого такого добыть больше не удастся.

«А ведь им нравится, – подумал он о зрителях. – А может, ими движет другое чувство. Почему-то всегда кровавые трагедии привлекают толпы зевак. И потом, после, люди долго не расходятся, а, напротив, обсуждают увиденное, смакуя подробности, заново переживая собственный страх, отвращение и любопытство.

Что я только что сделал? Спас Лоса Милеша? Поддался жрецам Заточенных? Выиграл время?

Что решит толпа? Что я поступил милосердно? Или что я, продемонстрировав, что могу повелевать этими людьми, подтвердил, что все иные приказы я отдавал добровольно и точно зная, чего хочу?

Да нет, нет же! Толпа не умеет думать. Толпа уже забыла этот маленький инцидент…

Разве только спектакль этот был разыгран специально для одного-двух человек, которые все поймут так, как должны понять, и сделают именно то, что нужно Заточенным…

Звон мечей, гортанные выкрики, первая кровь на песке. Люди против людей. Наверное, у сражающихся есть имена. Наверное, эти имена уже хорошо знакомы зрителям, и толпа с удовольствием делает ставки. Толпа не вспомнит…

И нужно слиться с толпой. Выбрать себе бойца и болеть за него… и радоваться, если победит или хотя бы выживет».

Боец, которого Эрно выбрал «своим», упал первым. Из распоротого живота на песок вывалились внутренности, и распорядитель приказал остановить бой.

До конца кровавого представления оставалось еще много времени. И все это бесконечное время нужно сидеть ровно, смотреть, не отворачиваясь, и копить, копить ненависть, не отдавая ни капли черному амулету…

Когда бои закончились и люди потянулись к выходам, Эрно еще долго сидел в ложе, взвешивая все «за» и «против», проверяя и перепроверяя решение, которое он осознал еще неделю назад и которое только сегодня стало окончательным. Когда начнется бунт, брата не должно быть в столице. Он должен выжить. У самого Эрно шансов не было. Но брат должен выжить. И Эдит, и Лорант.

Но нельзя вывезти их одновременно. Нельзя, чтобы поборники Хаоса – теперь он называл их только так – заподозрили неладное.

Да, поборники Хаоса, не просто последователи каких-то там Заточенных. Те, у кого на знаменах – восьмилучевая звезда. Те, чья магия чуть больше пяти лет назад заставила содрогнуться Землю, снова подняли голову. А ведь казалось, это зло уничтожено навсегда…

Значит, Эдит и Лорант еще какое-то время побудут рядом. Недолго. Пока не найдется благовидного предлога и их вывезти из страны.

Что же касается Джерго – он уедет завтра. Не сможет не уехать. Не сможет не подчиниться приказу.

А следом за ним отправятся письма с распоряжениями, которые он обязательно прочтет и выполнит. Письма эти уже подготовлены, и гонцу выдан пакет. Он отправится в путь, как только получит тайный знак.

Все кажется продуманным. Все кажется простым. Кажется, что нет слабого звена…

– Я тебя ненавижу, – в который уже раз сказал Джерго.

– Знаю. Однако это не должно помешать твоей миссии в Богемии.

– Значит, ты высылаешь меня в Богемию?! Что ж! Не самое плохое место! Там сейчас оказалось много хороших людей!

– Вот именно. В Богемию, разрушенную войной. В Богемию сожженных городов и деревень. В Богемию, с которой нам необходимо восстановить дипломатические связи. Ты будешь официальным представителем Паннонии при дворе князя Богемского. Вот свиток, в котором перечислены твои обязанности. Часть распоряжений от меня тебе придет позже – с особым гонцом. Кроме того, – Эрно посмотрел брату в глаза, – ты немедленно пойдешь к графу Теранену и получишь от него дополнительные инструкции.

– Нет.

– Пойдешь. Ты же понимаешь, что иначе пересечь границу Паннонии тебе никто не позволит?

– Я не собираюсь пересекать…

– Джерго. От твоей миссии зависит судьба Паннонии. Как бы пафосно это ни звучало.

– В слово «судьба», – ядовито бросил брат, – мы с тобой, похоже, вкладываем разные значения!

– Вероятно. Ты присягал мне, помнишь? Так вот. Это не просьба, это приказ князя.

– Да я скорей стану клятвопреступником…

– Чем что? Чем выполнишь мой никоим образом не порочащий твою честь приказ?

Джерго промолчал. Эрно подождал пару секунд, не последует ли еще возражений, и тихо сказал:

– Иди к графу. А потом сразу – в конюшню. Там тебя уже ждет лошадь и готово все необходимое для путешествия. Можешь взять с собой двоих… настоятельно рекомендую вывезти Лоса Милеша. Несмотря на полученную рану. Посольство из одного человека будет смотреться странно. Да, наверняка граф подберет тебе еще спутников. Надеюсь, ты меня понял…

Парень как будто утратил половину собственного гнева и желания спорить. Он поднял на Эрно нерешительный взгляд, но не дождался комментариев и молча покинул княжескую гостиную. Эрно долго смотрел на захлопнувшуюся дверь – он был уверен, что видел Джерго в последний раз.

Разговоры. Вся тогдашняя жизнь казалась Фергу чередой бесконечных разговоров. Вопросов и ответов.

Он и сейчас мог прокрутить их в уме почти дословно. Он часто возвращался к ним, ища ту точку, откуда все покатилось под откос. Разговор, который, если бы сложился иначе, изменил ход истории. Он точно знал: точка невозврата была где-то там, среди бесконечных, до одури, бесед. Та самая точка, в которой имеет значение знаменитое «если». Если бы я тогда не промолчал. Если бы я объяснил… если бы она захотела понять… если, если, если…

Но он и сейчас, почти через сорок лет после тех событий, не мог вычленить тот единственный важный разговор. Он все еще перебирал диалоги, как бусины на четках, и не находил ошибки.

– У тебя усталый вид.

– Да, дорогая.

– Ты мало спишь.

– Много работы.

– Если бы я могла…

– Ты не можешь.

– Почему ты отталкиваешь меня?

– Разве отталкиваю?

– Эрно! Я же вижу, что тебе плохо. Зачем ты отправил брата? Любой другой мог бы…

– Так было нужно.

– Вы поссорились с супругой, князь?

– Вас это удивляет, Великий?

– Вы не ответили.

– По вашей милости, господин верховный жрец, я поссорился со всеми, с кем мог и с кем не мог.