До встречи с тобой (СИ) - Мелихова Юлия

— Нет, нет, — останавливаю его ладони, — ты мне не мешаешь, — он с протяжным выдохом упирается ими о кафель.

Целую каждый сантиметр, радуясь, что он в моей власти и не видит моего лица. Опускаюсь на корточки и провожу ноготками по косым мышцам. Целую….поднимаясь вверх.

— Все… — хрипит возбужденно, — Ляль… я больше не могу.

Поворачивается нетерпеливо и глубоко целует. Исследует мой рот, вылизывает, трахает. Поднимает ногу и акуратно входит, давая время привыкнуть. Ощутить его мощь и желание. Приятную наполненность.

— Блять, я без резинки…

— Говорит мне гинеколог, — еле проговариваю заплетающимся языком…

— От гинеколога слышу. Я успею…

А дальше он быстро начинает в меня вколачиваться, рвано целуя куда дотянется: грудь, шея, губы… доводя нас обоих до оргазма за считанные минуты. После которых я едва шевелю ногами. Илья моет меня, вытирает мягким полотенцем, поднимает на руки, что-то шепчет, мой засыпающий мозг ловит только нежные эмоции и прикосновения. Относит в кровать, укрывает меня одеялом и все, я проваливаюсь в такой крепкий и долгий сон, что утром меня будит будильник, звонок которого я переставляла ни один раз.

Открыв глаза я обнаруживаю, что в постели одна. Подушка рядом в идеальном виде, не тронута. На ней нет запаха Ильи. Осматриваюсь по сторонам в полумраке мартовского утреннего солнца, прислушиваюсь к посторонним звукам в квартире, с надеждой, что он в душе или на кухне. Вскакиваю, игнорируя ноющие боли между ног, прохожусь по комнатам, но меня встречает только тишина и пустота.

На глаза слезы наворачиваются, мне так обидно! Он просто ушел, оставил меня, уложил в кровать, получил все за чем приезжал и вновь я одна.

Сухарь и старый циник!

А чего ты ждала Лялечка? Шепчет мне внутрненний голос. Ты четыре года мечтала, чтобы он просто на тебя посмотрел. А тут он тебя отымел, расцеловал, спать уложил и исчез.

Так то оно так. Вот только нам в одном отделении работать. Как то общаться…

А ты Олька только на одну ночь сгодилась… и так гадко становится… иду в душ, включаю горячую воду и реву там что есть силы. Выползаю спустя пятнадцать минут все такая - же помятая, пережеванная. Мне так плохо не было даже после дня рождения.

На кухне меня ждут герберы. Хватаю их и с психом в урну выкидываю, следом поломанная одинешенька летит. Закрываю дверцу стола со стуком, даже соседям слышно, точно. Наливаю в чайник воду. Включаю. Опять осматриваю комнату и натыкаюсь на ведерко вчерашнего мороженого, открываю дверцу под мойкой. Выкину и его. Напоминает мне тут… грехопадение мое. А в ведре сиротливые ни в чем не виновные герберы… приседаю на корточки, достаю, еще одна сломалась. Что же за черная полоса… и плюхаюсь на задницу, жалею цветы, себя и свою чертову никчемность. Не смогла мужика зацепить… дураааа…

Два слоя корректора, тонального - бледная смерть в эфире. Румяна спасают. Блеск для губ. Намазываю многострадальные колени мазью Чумы. Руки тоже. Выбор нарядов не велик. Скучно. Вот прям как на душе моей. Траур. После такой ночи то…

Вздыхаю, так, не реви. Не реви, иначе на работу опоздаешь.

Не реву. Да пошел он! Реветь еще. Покажу ему сегодня, что он пустое место, просто мой руководитель и все!

— Олечка Валерьевна, — здоровается остроглазая гарберобщица, — Вы вовремя поспели, Олежка… тьфу ты, Олег Аркадьевич на месте. Еще десят минут и у вас пятиминутка. Давайте быстрее шубку, спешите!

Я на всех парах несусь в ординтароскую, слава богу, что пусто. Переодеваюсь в рабочую пижаму и захватив ежедневник спешу в актовый зал.

Мест свободных полно, тихонечко сажусь с краю, сжимая в руках блокнотик с ручкой и на кафедру смотрю, только прямо. Потому что чуть поодаль от меня… сидит мистер хрен с какой-то блондинистой фифой. Правильно, он только блондинок сейчас предпочитает, от одной уехал, другую встретил. И везде ему рады, улыбаются, оголяя все тридцать два зуба, и он в ответ тоже скалится так, что от его улыбки соседи слепнут. Хихикают сидят.

О чем была планерка, я не знаю. Блокнот пуст. Ручка поломана. Когда главврач отпускает нас на рабочие места, я несусь в отделение на всех парах. Игнорируя «Ольга Валерьевна, задержитесь. Ольга Валерьевна, у меня разговор…» обгоняю бодро идущих коллег, попутно здороваясь, залетаю в отделение.

— Анечка, мои карты, — прошу у постовой медсестры карты пациентов и спешу скрыться за дверью палаты. Закрыв ее аккурат перед носом Туманова.

Глава 35. Гарем.

Ляля.

— Как ваше самочувствие? — спрашиваю пациентку палаты закрепленной за мной.

Скрипит дверь и фигура Туманова вырастает в тесной двухместной палате.

— Доброе утро, — здоровается, — Ольга Валерьевна, позвольте, — протягивает руку, прося дать ему планшет.

Отдаю так, чтобы наши пальцы не встретились. Он бровь приподнимает смотря на то как я быстро руку одергиваю. А вот нечего. Отврорачиваюсь, уделяя внимание больной. Проверяю шов после лапороскопии.

— подходите к процедурному кабинету минут через пятнадцать, я осмотрю на перевязке еще раз, чтобы не тревожить сейчас. Температура? Что то тревожит?

— Нет. Все хорошо. Домой хочу, сын скучает.

— Завтра сможете с ним увидеться, смысла держать вас дольше нет. — Вставляет свои пять копеек руководитель.

Прикрываю веки, борясь с жеоанием закатить глаза. Все им произнесенное я могла озвучить самостоятельно. Зная, что пациента к выписке готовят, ординатор сам в силах осмотр произвести и анализы оценить.

— Жду вас в процедурной.

Поворачиваюсь что бы выйти из палаты. Но огромная фигура мать его, Ильи Валентиновича, загородила весь проход, протискиваюсь мимо, втянув грудь и задержав дыхание. Смотрю куда угодно, но не в его глаза, сейчас так отчетливо сверлящие меня как лазерный прицел.

— Ольга Валерьевна, — долетает в спину в коридоре, — На пять минут зайдите, — останавливаюсь и повернувшись вижу, что Туманов отворяет дверь его кабинета, — Нужно обсудить… моменты…с назначениями. — находит что ответить.

Ну окей, с назначениями значит?

Дверь за моей спиной закрывается, погружая кабинет в тишину, отрезая от больничной колготы.

Чувствую его каждой клеточкой, и нервно сжимаю в руках телефон. Вместо антистресса.

Секунда, две. Молчание затягивается.

Глазами по плакатам скольжу. Беременность, способы контрацепции, витамины…

— Ляль, — рука на моей талии, — Ляль.

— Не нужно меня трогать, — снимаю его ладонь с себя. — У вас ко мне какие то вопросы? Мое назначение подкорректировать или изменить? Я вся внимание Илья Валентинович. Буду рада услышать критику и поправки. — оборачиваюсь, сложив руки на груди. Закрываюсь. А сама тону в эмоциях вечера, ощущая его губы на своем теле. Вспоминаю невольно.

— А… хм… Ольга Валерьевна, — сухо и по деловому, хмурясь и сдвигая брови к переносице. — Я хотел бы объяснить вам совсем другое.

Молчу, пусть сам продолжает свою речь, ни в чем помогать не буду. И понять ничего не могу. Ведь можно было просто сказать, написать записку, сообщение в мессенджер. Но просто так сбежать…взрослый мужик…

— Ляль…

—Ольга Валерьевна, — обрываю его.

— Хорошо, я.. мне непривычно это все. Черт… — взъерошивает волосы пятерней, — Блять, Оль, я просто будить тебя не хотел, ты так сладко спала, а я привык дома спать. У меня принцип такой… вот как все это объяснить тебе и не обидеть… По-идиотски вышло.

— Все нормально, — максимально ровным голосом даю ответ. — Как там… сегодня одна, завтра другая, но спать только дома, да? Верно? Вот и спите там Илья Валентинович, а ко мне больше приезжать не стоит. У меня в квартире аура не та, диван жесткий и кровать маленькая. Это все, что сказать мне хотели? Меня ждут в перевязочной. Спасибо за внятный разговор, — просачиваюсь опять мимо него.

— Ну ты чего? — вновь на талию ладони его ложатся. — Ляль, я старый дурак с принципами и… привычками, — носом в мои волосы зарывается. — И отношения на работе это… сложно. И с такой молоденькой девочкой, от которой мозги плывут, когда ты рядом, тоже пиздец как сложно, — сквозь зубы проговаривает. — Мне нужно время, понимаешь? Не психуй. — поднимает мое лицо за подбородок, — Ты такая красивая… — горящими глазами по лицу бегает, останавливаясь на губах, — Крышу рвет. — губами к моим прикасается, раскрывая их. Языком по зубам, небу шарит. — Я сто лет не был в отношениях, Ляль.