Пираты Тагоры - Антон Первушин

– Грязевики! Увидеть бы хоть одного живого! – командир «аспидов» отвернулся от Птицелова.

– Смотрите! Дэк! – Шеску вытянул руку.

Птицелов повернул голову и тотчас заметил на фоне яркой зелени фигуру, облаченную в клетчатый комбинезон. Дэк уставился на «аспидов» выпученными глазами. Был он грязен, взлохмачен и давно не брит. То есть видом почти не отличался от южного варвара.

Дэк вскрикнул. Но не как человек, а как большая и чем-то встревоженная птица. Потом развернулся и прыгнул в заросли.

– Не дайте ему уйти живым! – прошипел Туус, кидаясь следом за делинквентом.

Птицелов вскинул автомат, но Шеску схватился за цевье и дернул оружие вниз.

– Погоди! Не так громко! – Шеску вынул из ножен тесак с зазубренным лезвием и помчался следом за командиром.

– Ну, молодцы, девки! – бормотал на ходу Туус. – Неприятель скоро цигарки у вас стрелять начнет! Обходи его справа! Хаан! Роод!

В руках у Тууса появился «герцог» с глушителем. Но сплошная стена сплетенных ветвей, лиан и широченной листвы мешала ему взять беглеца на мушку. «Клетчатая» фигурка то появлялась, то исчезала из виду.

Птицелов несся вслед за дэком, толком не зная, что с ним будет делать, если он все-таки нагонит беглеца. Дэк – не грязевик все-таки, а мелкая сошка. Жаль, если за просто так придется проломить ему голову…

– Смотри! – бежавший рядом Шеску поймал Птицелова за плечо, остановил рывком. – Там еще один!

Действительно, второй дэк стоял среди разлапистых ветвей папоротников и лупал глазами, наблюдая за погоней.

Туус развернулся, дважды нажал на спусковой крючок. Второй дэк отступил в заросли, на ветвях папоротников остались темные, почти черные брызги крови.

– Эксперт, Шеску, Загу, проверьте, куда он делся! – крикнул командир и снова припустил бегом за первым.

На половине пути к папоротникам Птицелова посетила мысль, что и дезертировавшие десантники, точно так же носились по джунглям, охотясь за одиночными целями. Пока какая-то ерунда ни взбрела им в головы…

А эти двое дэков – без оружия. Они подобрались к отряду вплотную, несмотря на то что «аспиды» держали носы по ветру. Потом позволили себя увидеть, потом побежали.

Массаракш, они – живцы!

Шеску и Загу обогнали Птицелова. За папоротниками раздался вскрик – опять этот птичий, ненормальный вопль, – а потом послышался шум борьбы. Птицелов отбросил сомнения и кинулся за «аспидами».

Шеску и делинквент, вцепившись друг друга, точно двое мальчишек, которые не поделили песочный окоп, катились по склону неглубокой ложбины. Делинквент был ранен, поэтому и он, и «аспид» изрядно испачкались в крови. Загу вприпрыжку бежал к ним, размахивая мачете.

На палой листве, выстилающей дно ложбины, валялся несвежий покойник в форме военного инженера: наверное, кто-то из шишек, руководивших постройкой Башни. «Аспид» и делинквент тяжело рухнули рядом. Причем Птицелову показалось, что Шеску пытается отодрать раненого дэка от себя, а тот, наоборот, – цепляется в бронежилет «аспида» из последних сил.

Ткань гимнастерки на спине покойника затрещала и лопнула. Сквозь почерневшую плоть проклюнулись острые бутоны, похожие на клейкие от сока весенние почки. Шеску и делинквент этого не видели, продолжая мутузить друг друга. А Загу, наверное, попросту не обратил внимание, высматривая, как бы сподручнее засадить в живучего дэка лезвие мачете.

Бутоны раскрылись на глазах обалдевшего Птицелова, превратились в плоские чешуйки. Выпростались наружу сегментные усики. И через миг с десяток жуков, похожих на мокриц, выбрались из покойника и закопались в прелую листву.

– Загу! Шеску! – заорал Птицелов, еще толком не понимая, что происходит.

Делинквент вдруг выгнулся дугой, отпустил Шеску и замер, уставившись стеклянными глазами на зеленый свод, сквозь который едва пробивался Мировой Свет.

Загу вонзил мачете в землю, присел на корточки рядом с Шеску.

– Эксперт! – проговорил, не оборачиваясь. – Шеску ранен! Спустись, я один его не вытащу!

Птицелов не пошевелился.

До недавних пор он жил и в ус не дул. Мутант в краю мутантов. На ногах – шесть пальцев, и еще – особый дар. От шестого пальца проку не было, только обувь быстрее снашивалась, а вот дар не раз помогал. Правда, полуправда, ложь – Птицелов всегда различал на слух врунов. Профессор Поррумоварруи предполагал, что его протеже каким-то образом улавливает изменения в электрохимической активности разных участков мозга своего собеседника. Птицелову же было все равно, он просто играючи определял ложь и лжецов.

«Аспид» зачем-то ему врал. Нашел время шутки шутить…

Птицелов отступил на шаг.

– Туус! – закричал он, надеясь, что командир «аспидов» неподалеку. – Туус! Бегом сюда!

Загу сорвал с плеча пистолет-пулемет. Птицелов почувствовал себя персонажем известной кинемы о герое революции Маке Симе.

Ее режиссер тоже любил замедлять картинку в самые напряженные секунды. Бежит ли Мак Сим на фоне взрывающейся Башни или дерется в столичной подворотне с забулдыгами в клоунских костюмах.

Вороненое дуло медленно, словно нехотя, выплеснуло пламя, которое отразилось в двух выпуклых зеркалах – в глазах сбрендившего «аспида». Засвистели пули – совсем не страшно, почти нежно. Закружилась сбитая листва…

Птицелов почувствовал, что его будто поперек груди кто-то перетянул палкой. Он повалился навзничь – в колючие кусты.

– Кто стрелял?! – завопил возмущенный Туус. – Кто, массаракш, разрешал?!

В стремительно сгущающемся сумраке Птицелов успел разглядеть двух «аспидов» – Загу и Шеску, которые со всех ног улепетывали на юг.

Для того чтобы присоединиться к армии Бооса Туску.

А потом наступила ночь.

Глава седьмая

Полукруглые плафоны на потолке кают-компании горели вполнакала, словно яркий свет был неприятен присутствующим. Черепа на рентгенограммах злорадно скалились с обитых вытертым бархатом стен. Глухо позвякивали забытые бутылки на барной стойке. Альбомы с личным фотоархивом цунами-коммандера оказались свалены под круглый стол. На самом столе расстелены карты побережья Земель Крайних. Девочка-чучуни в драной кухлянке, высунув от усердия язык, испачканный химическим карандашом, навалившись тощей грудкой на столешницу, вычерчивала на карте пунктирную линию. Время от времени она поднимала чумазое личико и вопросительно поглядывала на субмарин-врача Таттла, тот благожелательно кивал, и девочка продолжала.

Командир атомной субмарины Ц-613 Гогго Раллат внимательно следил за смуглой рукой юной чучуни. Там, где она ставила крестик, цунами-коммандер вписывал цифры координат. А М-агент Васку Саад старательно заносил их в блокнотик. Все это происходило в полном молчании – присутствующие не нуждались в вербальном общении, они понимали друг друга с полувзгляда и лишь изредка пересвистывались. В остальных помещениях белой субмарины также царила тишина, хотя команды: «Слушать в отсеках» не прозвучало. Сдержанно гудели хорошо отлаженные механизмы. Гидроакустики чутко прислушивались к океанской толще. Экипаж исполнял свои обязанности на отлично, без устали неся вахты.