Раненые Звезды 5 (СИ) - Котов Сергей

Противник упал на пол. Выгнулся. Дёрнулся пару раз и затих. Вокруг его головы растекалась лужа крови.

Мне же срочно нужна была еда.

Я чувствовал, как сердце сбоит, пропускает удары и бьётся неправильно. Руки задрожали, навалилась слабость.

Я выронил меч и бухнулся на колени, не замечая боли.

Свет медленно гас.

Я думал, что есть в этом доля иронии: одержать такую тяжёлую победу и погибнуть рядом с поверженным врагом.

И тут я снова ощутил эмоцию, которая не была моей.

Что-то вроде ярости. Животной, неодолимой. И — желание жить. Во что бы то ни стало.

Если бы не это чувство — вряд ли мне бы в голову пришло сделать то, что я сделал.

Из последних сил я дополз до врага. Прильнул к его ране. И начал жадно пить кровь, которая всё ещё толчками вырывалась из его черепа. Сердце всё ещё отсчитывало последние удары, на автомате.

С первыми глотками начала возвращаться энергия. Но меня было не остановить: я хотел восполнить её до максимума. Так, чтобы хватило ещё на две такие же битвы. Я жаждал снова ощутить то чувство наполненности, которую мне подарил слизень. И был готов на всё ради этого.

Я не думал о том, что именно поглощаю. Мне было всё равно. Это была жизнь. Моя жизнь — и стремление выжить.

Я сорвал чёрный капюшон с поверженного врага. Лицо я даже не запомнил — а скорого его не стало. В ход шло всё: уши. Мягкие ткани. Язык. С помощью меча я вскрыл черепную коробку и продолжил трапезу.

Когда я поднялся, то чувствовал себя в два раза больше и в четыре раза сильнее. Какая-то часть меня в ужасе забилась на дно сознания и отрешённо наблюдала за происходящим.

В этот момент свет в тоннеле померк. Замигало красное освещение и послышался противный звук.

«А вот и тревога», — подумал я. И почему-то эта мысль принесла удовлетворение. Наконец-то меня воспринимают всерьёз.

Это действительно было так.

Миновав короткий переход, я вышел к небольшому и скудно освещённому тамбуру, за которым виднелась лестничная клетка и открытый, промышленный лифт — подъёмник.

Меня встречали. Я насчитал четырнадцать человек в бронежилетах и шлемах, с автоматами.

Что ж, на этот раз защита и экипировка были вполне традиционными.

Подняв верхнюю губу, демонстрируя клыки, я ринулся вперёд, конечно же, входя в режим.

Резервы я решил не экономить. Как малозначимый факт я отметил про себя, что, когда увидел мясистые шеи боевиков — во рту появилась слюна.

Они начали палить. Все разом.

Реакции едва хватало, чтобы отбивать пули мечом. Точнее, не отбивать даже — слега менять траекторию. Этого хватало, чтобы продолжать двигаться вперёд.

Стрелки что-то орали друг другу. Я не воспринимал слова. Я вообще не считал, что они способны говорить. Они перестали быть для меня людьми — с того момента, как начали пытаться меня убить.

В плотном огне начались первые прорехи: кто-то, отстреляв магазин, тратил несколько секунд на замену.

Я продвигался быстрее.

Когда я приблизился на расстояние удара мечом, самые умные побросали оружие и бежали — к тому самому подъёмнику.

Остальные взорвались кровавым дождём.

Я отсекал головы — это было просто и максимально эффективно.

У последнего оставшегося боевика я перехватил автомат.

Несколько точных выстрелов догнали бежавших. Модель бронежилетов, которые они использовали, плохо защищала крестец и шею.

Кто-то из нападавших успел вызвать лифт. Платформа медленно опускалась. А я вдруг осознал, что до сих пор воюю в чём мать родила. Не то, чтобы меня это напрягало в том состоянии, в котором я был — но это определённо будет связано с проблемами, если мне удастся выбраться из этого места.

Вернувшись, я нашёл боевика примерно своей комплекции, не слишком испачканного кровью. Этот был повёрнут шеей в промежуток между лестничными пролётами, так что кровь стекла туда.

Хмыкнув, я быстро раздел его. И так же быстро оделся сам. Даже бронежилетом не стал пренебрегать.

Мозги я есть не стал, на это нужно время. Обошёлся кровью. Она оказалась неожиданно калорийной.

В подъёмнике было всего две кнопки. Не раздумывая долго, я нажал ту, где была изображена стрелочка вверх. Послышалось электрическое гудение, и решётчатая клеть двинулась наверх.

По дороге я старался угадать, что это за место. Бетонированные стены сменились голой породой — но я не специалист, не мог сказать, что именно это за пласт.

Вообще это было похоже на шахту. По глубине так точно. Но какие шахты в Подмосковье? Или я где-то дальше? Сколько же тогда я был в отключке? Или меня намеренно держали без сознания?

Вопросов много — и единственный способ на них ответить это продолжать пробивать дорогу к свободе.

Подъёмник выскочил в ярко освещённое помещение с серыми бетонными стенами. Возле него стояли трое: два мужика в чёрной униформе, но без бронежилета, и девушка в белом халате. В руках она держала планшет и что-то сосредоточенно в нём тыкала.

— Что там произошло? — Спросил один из мужиков, — камеры вырубило, техники разбираются. Мы слышали выстрелы.

— Он… ушёл? — спросил второй.

— Нет, — ответил я.

— Вы что, завалили его? — снова заговорил первый, — да шеф с нас голову снимет!

— А ты бы сам попробовал туда сходить! — Зло заметил я.

— Ты задаёшься, рядовой! — рявкнул тот в ответ.

— А… ты кто? — робко спросил второй, снова вмешавшись в разговор.

В этот момент девушка оторвалась от компьютера и заинтересованно поглядела на меня. Её глаза тут же расширились от ужаса.

Медлить больше было нельзя.

Одним движением меча я снёс головы обоим. После чего направил остриё на шею девушки и произнёс:

— Будешь пищать — отправишься за ними. Это ясно?

Она поглядела на меня с таким ужасом, что я не был уверен, что до её сознания дошёл смысл сказанного.

Я подошёл, забрал планшет. Посмотрел, что на экране. Поморщился. Там был голый я, а ещё какие-то диаграммы, цифры и прочее. На секунду я вошёл в режим, чтобы считать информацию.

Интересно: там были данные сопоставления анализа ДНК с данными анализов, фенотипа и реакций. И для его этого могло бы им понадобиться?

Впрочем, есть способ это узнать.

Я встряхнул девушку — довольно ощутимо. Её голова мотнулась из стороны в сторону, но зрачки стали более осмысленными.

— Жить хочешь? — повторил я.

Она кивнула.

— Ты на работу на машине добираешься?

Снова кивок.

— Веди меня к ней, — потребовал я.

— Охрана на выходе, и охрана в гараже… тебя вычислят… — пробормотала она.

— Плохо, — я покачал головой, — тогда придётся тебя убить. И съесть.

У меня оставалось достаточно энергии, и никакой необходимости в том, что я проделал не было. Просто каким-то десятым чувством я понимал, что сейчас надо, чтобы эта девушка-учёный считала меня монстром. И боялась соответственно. Тогда был шанс выжить у нас обоих.

Наведя на неё конфискованный у одного из нападавших автомат, я поднял с пола одну из голов, откусил ухо и нарочито медленно прожевал его.

У девушки начали закатываться глаза. Пришлось рвануться вперёд и похлопать излишне впечатлительную даму по щекам.

Это помогло.

Кажется, эпизод с ухом сломил её волю. Она покорно опустила взгляд и пошла к ближайшей двери.

— Элина Петровна, нормально там всё? — спросил охранник на посту возле выхода из зала с подъёмником.

— Да, — кивнула моя пленница, — всё хорошо.

— На вас лица нет… подопечный погиб? — посочувствовал охранник.

— Нет, — бесцветным голосом ответила Элина, и мы прошли дальше.

— Камеры, говорят, скоро починят! Ремонтники уже на месте! — крикнул нам вслед охранник.

Если так — надо спешить. Хотя… там, внизу, есть ведь ещё слизень. Не думаю, что Захар решил оставить его просто так.

Мы вошли в ярко освещённый коридор с мраморным полом. Метров через десять была дверь с магнитным замком, который Элина открыла, приложив свою карту.

Тут меня снова остановило какое-то необычное, резкое чувство. Мне вдруг стало неприятно держать автоматическую винтовку.