В нейстральной стране - Жан Брюс

Закончив, он почувствовал, что выиграл партию. Густав расслабился, и недоверчивость, не скрывавшаяся им вначале, исчезла. Однако, поскольку он не переставал его разглядывать, Юбер решил принять дополнительную предосторожность. Нахмурив брови, изображая старание припомнить, он медленно сказал:

– Простите, товарищ, но у меня такое чувство, что я вас где-то видел раньше.

Густав выразил искреннее удивление, потом рассмеялся и ответил:

– Вполне возможно. Я много разъезжаю.

Он подошел к столу, наполнил стаканы, отпил и продолжил:

– Вы приехали в очень неудачный момент. Мне будет трудно не только обеспечить ваше возвращение на родину, но, боюсь, я даже не смогу надолго оставить вас здесь.

По его лицу пробежала тень, и он продолжил, понизив голос:

– В последние дни у нас возникли неприятности. Агент американского ЦРУ приехал в Стокгольм и задал нам много работы. В данный момент он находится в руках шведской полиции по обвинению в убийстве, но шум, поднятый этой историей, нанес нам серьезный ущерб. Власти этой страны закрывали глаза на нашу деятельность до тех пор, пока все шло тихо. В последние два дня нам пришлось приостановить деятельность нашего туристического агентства в Стокгольме. Я решил из осторожности укрыться здесь... Нужно немного подождать, чтобы быть уверенными, что буря прошла без особого урона. А пока мы поселим вас в этом доме. Я покажу вам вашу комнату. В принципе, ваша свобода передвижений ничем не ограничена, но на практике вам лучше не выходить. Собаки, охраняющие парк, иногда бывают не в настроении, а с другой стороны, вам не стоит появляться в деревне.

Юбер улыбнулся:

– Мне безразлично. За последние дни я достаточно находился по свежему воздуху, так что мне не повредит немного посидеть в комнате.

Густав нажал кнопку на столе. Они одновременно осушили свои стаканы. Когда Юбер ставил свой, в дверь постучали. По разрешению Густава вошел человек, и Юбер безо всякого удовольствия узнал его. Это был напарник Улофа, с которым он имел дело в кабинете Густава в агентстве «Ландснорр».

– Это Лаврентий, – представил Густав. – Он поступает в ваше распоряжение. Лаврентий, ты займешься размещением нашего товарища Петера Ханко. Дашь ему все необходимое.

Юбер простился с Густавом и последовал за Лаврентием. Миновав большую каменную лестницу, они пошли по другому коридору, в который выходило много дверей. Некоторые из них явно были прорублены недавно. Лаврентий остановился перед одной из них, достал связку ключей, открыл ее, включил свет и сказал Юберу:

– Вот твои владения, товарищ. Что тебе нужно?

Юбер вошел, бросил взгляд на комнату, обставленную простой современной мебелью. В углу на стене висел умывальник. Юбер ответил:

– Предметы туалета и тапочки, если возможно.

Через оставшуюся открытой дверь долетел женский смех. Юбер вздрогнул. Этот смех он узнал бы из тысячи... Видя, что Лаврентий смотрит на него, он подмигнул ему и тихо попросил:

– И, если можно, женщину.

Огромное тело Лаврентия сотряс сильный смех. Он пожал своими широченными плечами и ответил:

– Здесь всего одна женщина, но она не про твою честь. Это добыча шефа.

Он вышел в коридор и добавил:

– Через пять минут я все принесу.

Оставшись один, Юбер почувствовал груз усталости, накопившейся с ночи. Он решил поспать. В его намерения не входило форсировать события... Он разделся и влез под одеяло. Лаврентий принес ему то, что он просил, и сразу же ушел. Юбер выключил свет и заснул, стараясь прогнать раздражающий образ Карин Бервальд. Пытаясь отвлечься, он заставил себя думать о сокровище организации «Ландснорр», об ускользнувшем от него миллионе двухстах пятидесяти тысячах крон, которые он надеялся «вернуть».

Он проснулся, как от толчка, с неприятным ощущением, что в его комнате кто-то есть. Не шевелясь и стараясь сохранять ровный ритм дыхания, он осторожно приоткрыл глаза.

В окно без ставен проникал тусклый серый свет. Возле кровати стояла фигура, наклонившаяся к нему... Его сердце подскочило в груди. Это была Карин Бервальд, молча рассматривавшая его.

Чтобы избежать этого опасного для него рассматривания, Юбер, ворча, повернулся, стараясь сделать это как можно естественнее. Почему молодая женщина пришла посмотреть на него? Неужели у Густава возникли сомнения относительно личности Петера Ханко? Это было тревожно.

Карин быстро вышла. Он услышал слабый скрип двери, потом щелчок осторожно отпущенного язычка замка. Он подождал несколько секунд, потом повернулся и осторожно открыл глаза.

Комната была пуста. Судя по идущему через окно свету, было около полудня. Его желудок ныл от голода, и он решил встать и сходить поесть.

Он быстро умылся и с помощью принесенной ему бритвы постарался придать трехдневной щетине вид бородки. Затем оделся, сунул ноги в тапочки и вышел из комнаты.

Пройдя по коридору до лестницы, он спустился в холл. Тип со шрамом, открывший ему дверь утром, сидел в кресле и читал газету. Неожиданно он поднял голову и стал молча смотреть на Юбера, который остановился на нижней ступеньке и спросил, потирая живот:

– Я жутко проголодался, товарищ. Ты не мог бы мне показать, где кухня?

Человек собирался ответить, но тут открылась дверь слева от лестницы и появилась улыбающаяся Карин Бервальд в своем комбинезоне из черной фланели.

– Вы Петер Ханко, последний прибывший? – спросила она. – Я Карин Бервальд. Проходите сюда, я скажу, чтобы вам принесли поесть.

Юберу удалось улыбнуться. У него почему-то перехватило горло. Она прошел следом за ней в большую столовую.

– Хорошо поспали?

Он ответил утвердительным бурчанием. Она рассмеялась тем смехом, что действовал Юберу на нервы.

– А вы неразговорчивы, – заметила она. – Вы меня остерегаетесь?

Он решил для большего удобства сыграть «неотесанного медведя» и ворчливо ответил:

– Я остерегаюсь всех людей вообще, а женщин в особенности.

Она перестала смеяться, и ее прекрасное лицо застыло.

– Извините, – сказала она, – я не стану дольше надоедать вам своим присутствием. Я схожу на кухню отдать распоряжения...

К его облегчению, она ушла. Если кто и мог узнать его, несмотря на изменившееся лицо, то только она... Он подошел к окну, выходившему в парк за домом. Снег, деревья, снова снег и снова деревья. Малопривлекательный пейзаж. В сотне метров от дома быстро пробежала собака.

Через пять минут после ухода Карин Лаврентий принес полный поднос, поставив его на стол перед Юбером и сказал:

– Когда закончишь, поднимись к шефу. Он хочет тебя видеть... Дорогу найдешь?

– Да, – уверил Юбер. – Не беспокойся.

Еда по шведской моде состояла из большого количества сэндвичей со сладким пористым хлебом, похожим на бисквит. Юбер не особенно любил эту пищу, но, проголодавшись, съел за милую душу все, что находилось на подносе.

Он до последней капли выпил бутылку темного пива и вышел из столовой, чтобы отправиться к Густаву.

Что ему нужно? Юбер не особенно беспокоился... если бы Карин его узнала, она бы, наверняка, подняла тревогу немедленно. Он неторопливо поднялся по лестнице и пошел по коридору.

Сидевший за столом Густав читал газету. Он принял Юбера холодно, предложил сесть и недовольно сказал:

– Сегодня ночью в деревне произошел инцидент. Загадочно исчез один из наших людей. Исчез бесследно. Дело усложняется тем, что один из постояльцев той же гостиницы, кажется, утонул этой ночью в озере. Некто Гуннар Виммерби. Он будто бы пошел на рыбалку с другим туристом. Я велел расследовать эту историю.

В дверь постучали. Густав встал и открыл сам. И тут Юберу показалось, что ему на голову рушится весь дом. Стоявший на пороге человек был хозяин гостиницы...

Раздумывать не было времени. В любом случае дело провалилось. Юбер разогнался и со всей силой бросился к двери. Ему удалось нанести Густаву мощный удар в ухо, но огромного хозяина отбросить не сумел. Он завопил, зовя на помощь. Юбер попытался провести прием дзюдо, чтобы избавиться от него, но Густав, пришедший в себя, набросился на него сзади. От удара дубинкой по голове у Юбера посыпались из глаз искры. Он почувствовал, что у него подкашиваются ноги, и упал на колени, в то время когда удар ногой в живот добил его.

11

Юбер очнулся от удара, показавшегося ему ужасным. Ошеломленный, не в силах понять, что с ним случилось, он сначала увидел перед собой только быстро вращающийся огненный шар, похожий на искусственное солнце. Потом огненный круг расширился, мало-помалу теряя свой блеск. В прямоугольном пространстве, возможно, комнате, появились нечеткие человеческие фигуры, словно из китайского театра теней. Все это продолжало вращаться перед мутным взглядом Юбера, и казалось, что вращается сам мозг в черепе.

Затем все остановилось после нескольких толчков, и Юбер услышал радостный голос: