Крах операции «Фокус» - Янош Берец

К сожалению, руководство ВПТ и тут проявило непоследовательность. Заигрывание с И. Надем привело к новому наступлению ревизионистов на партию и социалистический строй. Составители изданной на Западе биографии И. Надя имели полное основание назвать период с июля по октябрь «увертюрой вооруженного выступления».

Накануне контрреволюции

Новая атака на социалистический строй началась со страниц прессы. Сигналом к ней послужила статья Г. Лошонци в газете «Мювелт неп» от 2 сентября, где в качестве главной предпосылки дальнейшего продвижения вперед назывался полный пересмотр политики ВПТ и наказание виновных за допущенные ошибки.

Новое выступление группы Надя стало возможным благодаря тому, что руководство ВПТ, состоявшее в подавляющем большинстве из сторонников М. Ракоши, проявляло колебания и страх, судорожно цеплялось за старую политику, а некоторые члены руководства сознательно саботировали проведение в жизнь новых мер. Значительная часть руководящего звена, и в первую очередь сам Э. Герё, уже не могли отрешиться от отживших, дискредитировавших себя методов, с подозрительностью и тревогой относились ко всему новому.

Э. Герё не смог оказаться на высоте требований, предъявляемых к первому секретарю ЦК ВПТ. Боязнь разоблачения старых ошибок мешала ему с полной энергией и отдачей взяться за претворение в жизнь решений июльского пленума. К тому же после первых успехов у него проявилась старая болезнь видеть все в розовом свете, Э. Герё явно переоценил достигнутые результаты. В заключительном слове на июльском пленуме ЦК ВПТ он говорил, что «сейчас необходима чрезвычайная активность нашей печати, радио, членов Центрального Комитета, всех партийных органов и организаций, каждого коммуниста…», однако сам оказался неспособным направить эту активность в нужное русло.

Дееспособность руководства еще больше была ослаблена тем, что Э. Герё уехал проводить свой отпуск за границу. Я. Кадар 9 сентября был направлен во главе делегации на VIII съезд Компартии Китая. Оба они вернулись в Венгрию только 7 октября.

Неуверенность, беспомощность высших руководителей передалась и активистам партии. 10 сентября ЦК ВПТ обратился с письмом ко всем организациям и членам партии о положении в стране. В ходе обсуждения письма на партийных собраниях высказывалась резкая критика в адрес руководящих работников за бездеятельность, за недостаточно энергичный отказ от старых методов управления и медлительность в переходе к новой линии. В ЦК ВПТ поступала информация о недовольстве коммунистов на производстве тем, что, «несмотря на принятые в июле постановления, решение имеющихся проблем осуществляется непоследовательно».

Необходимо сказать, что положение внутри ВПТ не было лишено известной противоречивости, которая в сложных условиях проявлялась все более заметно. Численный состав ВПТ к тому времени составлял около 900 тыс. человек, значительная часть которых не являлась убежденными коммунистами, не имела прочных идейных позиций. Большинство членов ВПТ, скорее всего, только симпатизировало ее политике и легко подпадало под влияние различных идеологических течений и настроений. Среди членов партии из кругов интеллигенции и служащих было немало таких, кто играл роль прямых проводников мелкобуржуазной идеологии. Такие члены партии в свое время составляли базу политики Ракоши с его догматическими и сектантскими методами, в период же открытого наступления правых ревизионистов и вскрытия партией допущенных ошибок в их кругах возобладали упаднические настроения и фактически они выступили против целей ВПТ.

Неоднозначные процессы происходили в рядах рабочего класса. Численность пролетариата в период 1949–1956 гг. возросла с 387 тыс. до 729 тыс. человек. Само по себе это было значительным результатом, однако столь быстрый рост сопровождался и неблагоприятными явлениями, которые создавали в рабочем классе почву для колебаний и восприимчивости к ревизионистской подрывной деятельности. Примерно 50% рабочих крупных промышленных предприятий происходили из непролетарских слоев. К тому же несколько десятков тысяч лучших представителей рабочего класса были выдвинуты на руководящие посты в политической и экономической сферах, и таким образом влияние потомственных, наиболее закаленных рабочих в трудовых коллективах упало. Из более чем 300‑тысячного пополнения рабочего класса 35% пришли из сельского хозяйства, 25% – из пролетарских слоев, не связанных с фабричным производством, 10% – из деклассированных кругов общества и только 30% – из семей потомственных фабрично‑заводских рабочих. Заметно усилилась текучесть кадров на производстве. Результаты обследования, проведенного в 1955 г., показали, что в течение 5 предшествующих лет только 27% рабочих не меняли места работы. На судостроительном заводе «Ганц» в течение года сменилась треть рабочих. Все это мешало тому, чтобы, пройдя «школу завода и фабрики», молодые рабочие становились убежденными и стойкими носителями классовых черт пролетариата, и, напротив, открывало возможности для одевших рабочую спецовку враждебных элементов (из числа представителей бывших эксплуататорских классов, мелких предпринимателей, кулаков и т.д.) выступать против подлинных интересов трудящихся. На эти круги и опиралась ревизионистская группа, а также сплотившиеся вокруг нее силы, начавшие «третью волну» наступления против народной власти.

Подготовка ревизионистов к открытому выступлению по всему фронту была проведена на общем собрании венгерских писателей 17 сентября 1956 г., где целиком и полностью господствовали сторонники И. Надя. Они разглагольствовали о «медлительности и проволочках», не говорили ни о чем другом, как только о «бедах», «ошибках» и «топтании на месте» в их исправлении, причиной чему, как утверждалось, является «сопротивление бюрократических и сектантско‑догматических сил». Громыхали предостережения об опасности «ракошистской реставрации», «заскорузлых реставраторах», которые якобы всячески стремятся вернуть в общественную жизнь «принципы и методы сталинизма».

Выступавшие на собрании ораторы сводили причины ошибок «к деятельности отдельных влиятельных людей партийного и государственного аппарата», который «сложился в период безраздельного господства культа личности и единоличного руководства и в котором на ответственные, ключевые посты выдвинулись не лучшие, а худшие». Каков же выход? Выход один – Имре Надь. Эта мысль рефреном повторялась на собрании.

Много громких слов было сказано о «национальном единстве венгерских литераторов» в интересах всего венгерского общества. «Мы, венгерские писатели, – заявил Д. Хай, являвшийся, кстати, членом партии, – вне зависимости от различия наших партийных и философских позиций заключаем между собой священный союз в борьбе за право говорить правду. Подлинной основой этого союза, по моему убеждению, является то, что в нашей писательской борьбе за правду мы не можем обойтись друг без друга». Вновь и вновь лицемерно ссылаясь на XX съезд КПСС, выступавшие клялись в верности идеям «полной свободы», «служения прогрессу и справедливости», «верности народу» и т.д.