Ревизор: возвращение в СССР 23 (СИ) - Винтеркей Серж

— Хорошо, Николай Алексеевич, — убрал документы в дело Воронин и вышел из кабинета зампреда.

Нельзя её спугнуть, — думал Вавилов. — Незачем создавать ей проблемы на ровном месте, а то и брата её можем потерять… Обидится на такое непременно. Психолог показал, что семья для него очень важна. А Павла Ивлева нельзя терять… Это уже будет потеря похлеще, чем агент «Скворец». Ивлев может сделать очень серьезную карьеру, и наверху у Комитета будет свой человек на важной позиции. Ну и лекции его… прекрасный аналитик, раз так Межуев тогда перепугался, что за него целый натовский институт доклады пишет…

Москва. Малая Семёновская улица.

Регина не ждала сегодня Рашида и, когда он неожиданно приехал, она сразу заметила, что он не в духе. Побросала учебники и поспешила на кухню, проверять, чем его угостить можно.

— Что ваш рейд на обувную фабрику? — первым делом спросил он.

— В понедельник же, говорила, — беззаботно ответила Регина.

— О. Ну, надо же. Перепутал, думал, что сегодня ходили, — удивился Самедов и тут же заметно повеселел. — Всё очень серьёзно, детка. С этого дня ты во всё вникаешь, слушаешь, смотришь, запоминаешь. Если не запоминаешь, записываешь. Договорились?

— Договорились, — не очень уверенно ответила Регина. — А на что, хоть, в первую очередь, внимание обращать? Если на все подряд, это же сразу всем заметно будет.

— Фух. Ну, любая мелочь может важной оказаться. Короче, ты запоминай и записывай, но аккуратно, не подставляясь. Лучше что-то пропустить, чем вообще доступ к информации потерять.

— Хорошо, я постараюсь, — пообещала Регина, так и не поняв точно, что ей нужно будет делать, и подошла к нему с тарелкой бутербродов, которые только что покромсала, и кусочком сырокопчёной колбаски в тонких пальчиках. — Скажи «Ам», — строгим голосом велела она ему.

Приехали в Брянск, в аэропорт. Билет на Москву взял еще утром, вылет буквально через полчаса, успели в аэропорт чудом. Так-то я рассчитывал, что все в порядке, и времени с лихвой хватит, но метель началась и скорость пришлось сбросить… Позвонить уже никак, как запланировал.

Прошел в самолет, сидел в ожидании взлета, вспоминая сумасшедший день. Фёдор дал мне свой адрес, мол, нужно будет такси, хоть, в Крым, хоть, куда, пиши, приезжай в любое время. Заплатил ему стольник, как договаривались, а он мне двадцать рублей вернул по-приятельски… В знак уважения к моим хитростям с фоторужьем и из солидарности к моим проблемам с тещей… Я понял, что возражения не принимаются.

Домой попал только часам к десяти вечера. Но учитывая, где я успел побывать сегодня, это очень хороший результат, — думал я, отпирая дверь квартиры своим ключом и мечтая об ужине. Те бутеры, что я набрал с собой, мы с Федей съели ещё до обеда.

Но вместо ласковой жены меня ждала насупившаяся Галия. Причём, я ещё войти не успел, а она уже у порога оказалась.

— Что случилось, дорогая? — сразу понял я, что что-то не так. — Блин! Я же позвонить из Брянска забыл, — виновато проговорил я, наивно полагая, что повинную голову меч не сечёт.

Но не в этом случае. Галия молча смотрела на меня испытующим взглядом, а когда я этот взгляд благополучно выдержал, она сунула мне под нос телеграмму.

Прочитав её, я начал смеяться.

В коридор выскочил Загит на мой смех. А за ним мама с Ахмадом.

— Ты уже видел? — спросил тесть, протягивая мне одну руку, а другой обнимая расстроенную Галию.

— Видел, — уже серьёзно ответил я. — Это же кем надо быть, чтобы так с кормящей матерью поступить? Хотя, догадки есть… Дорогая, ты же у меня умная, ну, сложи сама два плюс два. Не так это и сложно. Звонит твоя мать, бабушка совсем плоха, приезжай. Вместо тебя несусь я, и тут же приходит эта нелепая телеграмма… Никаких аналогий не возникает? Про помаду на моей рубашке, например?

— Что ты хочешь сказать? Что это мама прислала? — с сомнением в голосе спросила жена.

— Это легко проверить, — сказал я. — Обратимся в милицию. Они быстро установят, кто отправил эту телеграмму. Клеветник получит по закону. Посадим негодяя.

— А если это, и правда, мама? — растерянно взглянула Галия на отца. — Не надо в милицию…

— Но узнать, чья это работа, — показал я жене телеграмму, — мы же должны?

— Обязательно! Конечно, должны, — поддержал меня тесть.

— За такое морду надо бить… — сказал и Ахмад. — А как это сделать, если не знаешь, кому?

— Не хочешь официально в милицию обращаться, давай, Васе Баранову позвоним, — настаивал я. — Он быстро отправителя найдёт. Согласна?

— Хорошо, Васе, давай, позвоним, — согласилась, наконец, жена.

— Пойдёмте, тогда, на кухню, — попросил я. — Есть хочу, аж живот сводит.

— Давай, давай, доча, корми мужа, — велел ей Загит. — Ну что там, Паш, у бабушки? Рассказывай.

Мама тут же присоединилась к Галие, а мы расселись вокруг стола.

— Прокляли меня раз двести, — начал рассказывать я, — обозвали ублюдком и мерзавцем раз сто, плюнули в мою сторону раз пять. Так что в целом, очень продуктивно пообщались. И ожидаемо.

— Так и что с ней? — спросила Галия.

— Воспаление хитрости, — ответил я. — Взял вчера у сестры халат медицинский и фонендоскоп и пришёл к ней сегодня под видом нового фельдшера. Смотрю, а она бельё на улице вешает. Я с ней по-хорошему, мол, диспансерный обход, как вы себя чувствуете, как ваше здоровье? Так она мне, знаете, что ответила? — сделал я театральную паузу. — Гуляй отсюда, общалась бы я с докторами, уже давно померла бы. А как она по улице бегает, по снегу в одних тапках! Погодите, фотографии проявлю, сами полюбуетесь. Не женщина, а метеор, чуть пацана десятилетнего не обогнала…

— Ну, порода у нее крепкая, это верно, — хмыкнул Загит. — Какая была, такая и осталась. Вообще, она — женщина прямая, не шибко умная, не шибко грамотная, но на всё своё мнение имеет и всегда высказывается. И когда просят, и, особенно, когда не просят…

Он налил нам всем по пятьдесят капель, и мы с Ахмадом не заставили себя уговаривать.

— Тяжёлый случай, — покачал я головой, опустошив свою рюмку и закусывая, чем женщины стол накрыли. — Короче, всё с ней хорошо.

— Да, тут тебе Румянцев с работы звонил, — вспомнила жена, — волновался, куда ты пропал. Я сказала, что ты к моей бабушке срочно уехал.

Блин! Румянцев! Лекция по исламу… Ну, извини, друг. Как в анекдоте про лошадь — не шмогла я…

— Спасибо, дорогая, — улыбнулся я и почувствовал, как после еды и стопарика меня начала накрывать усталость.

Тузик ткнулся мне мокрым носом в колено. Мол, гулять пора!

— А пёс уже гуляный? — с надеждой посмотрел я на Загита.

— А, ну, да, конечно, — тут же ответил он. — Мы с ним целый час гуляли. Недавно пришли.

Вот же хитрая псина! Решил на халяву еще одну прогулку себе устроить. Не прокатило…

— Спасибо. Тогда я спать.

Почему машина не завелась, уже буду завтра разбираться. И Васе звонить завтра, и лекцию по исламу писать…

Утром в субботу раздался звонок в девять утра. От Румянцева.

— Ты куда пропал?

— Бабушка у жены заболела, думали, там всё совсем плохо, как тёща расписала, а она ещё ничего, вполне живая. Но пришлось бросать все и лететь с самого утра в Смелое под Сумами. Ближе к ночи только вернулся.

— Ну ладно, тогда в понедельник жду. Часам к одиннадцати подходи.

Лег было обратно, устал все же после такой дороги. Но сна ни в одном глазу. Собаку взял, и на улицу. Бег, подтягивания, хорошо так позанимался.

После завтрака позвонил Васе и пригласил в гости посмотреть наш новый ремонт, ну, и вообще, давно не виделись. Планов у него никаких не было, и он охотно согласился нас навестить. Вскоре зашли Брагины узнать, не надо ли нам чем помочь, но я так понял, Женька ещё рецептов подсмотреть хотела. Галия, за ночь совершенно успокоившись, тут же припахала её помогать на кухне. А мы с Костяном оставили пацанов дедушкам и пошли смотреть, что с моей машиной.