Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков - Женевьева Брюнель-Лобришон

Поэт Альфонс II стоит на позиции «богатых людей» его сословия, тех, у кого в руках власть и богатство. Тема богатства и довольства привлекала внимание многих трубадуров, вне зависимости от их происхождения и состояния, и в решении ее они были единодушны: все люди стремятся к одним и тем же благам, а те, кто их уже добился, мечтают лишь о том, чтобы сохранить их или приумножить.

Многие трубадуры, будучи происхождения благородного и владея замком или крепостью, тем не менее занимают весьма скромное положение. К ним относится Джауфре Рюдель, «сеньор Блайи», как именуется он в жизнеописании, составленном в XIV веке, автор которого черпает сведения в основном из песни трубадура о «дальней любви»[109]. Текст песни повествует о сентиментальном путешествии Джауфре, отправившемся в 1147 году из своего маленького замка на берегу Жиронды за море, дабы лицезреть прекрасную графиню Триполитанскую. Из похода влюбленный трубадур не вернулся: согласно преданию, он умер в объятиях прекрасной графини. Тема «дальней любви», одна из самых романтических в мировой литературе, стала сюжетом, бесспорно, наиболее поэтичного стихотворения всей окситанской лирики; у Джауфре Рюделя будет множество подражателей и последователей; ни время, ни границы не получат власти над его кансоной, она будет вдохновлять Петрарку и Эдмона Ростана, Генриха Гейне и Роберта Браунинга, не говоря уж о Стендале с его трактатом «О любви».

Уроженец Верхней Луары Гильем де Сант Лейдьер, увидевший свет в последней четверти XII века, происхождения был также скромного. Самым же могущественным из рыцарей-сеньоров, владевших замком, равно как и самым воинственным, является, разумеется, Бетран де Борн; ему принадлежало два замка, один из которых, Аутафорт, чьи развалины все еще можно видеть в Перигоре, он оспаривал всю свою жизнь, и не только у собственного брата Константина, но и — в порядке очередности — у короля Франции и короля Англии. Поклонник и певец войны, постоянно раздувавший угли вражды между Генрихом II Английским и его сыновьями и междоусобицы между братьями, он незадолго до смерти удалился в цистерцианское аббатство Далон в Лимузене, где и скончался, приняв постриг.

Другой сеньор, Саварик де Малеон (1180–1230), выступавший попеременно то в роли рыцаря, то трубадура, всю жизнь воевал на стороне Аквитании. «И воин-то он был, какого свет не видывал», — гласит его жизнеописание, составленное, скорее всего, другим трубадуром, Юком де Сент-Сирком в XIII веке[110].

В конце XII века в Лимузене жил некий сеньор по имени Ги д’Юссель; у него были братья Эблес и Пейре, с которыми был дружен их кузен Элиас. Живя в родовом замке, все четыре трубадура д’Юсселя поддерживали романтические отношения, подлинные или вымышленные, с благородными дамами из прилегающих окрестностей; среди этих дам выделялась Мария Вентадорнская, принадлежавшая к одному из четырех тогдашних крупных владетельных домов Лимузена.

Жена виконта Эблеса II, Мария Вентадорнская чудесным образом соединяла в себе все возможные функции дамы-трубадура, или, говоря иначе, трубадурки. Она являлась и автором стихов, и сочинительницей музыки, и вдохновительницей многих трубадуров, и вдобавок арбитром в придворных дебатах на темы, которые в XIII веке становятся наиболее актуальными в Лангедоке. Из обмена куплетами с Ги д’Юсселем родился поэтический диалог, или тенсона (tenso). В нем спорщики полемизировали о любви, причем дама защищала и превозносила любовь, исполненную взаимного уважения: по ее мнению, друг и подруга должны быть на равных. Умерла эта талантливая женщина в 1221 году.

Трубадуры из рода Юсселей являют собой примечательный образец интеграции знатного семейства в мир трубадуров; помимо знатности они привносят в него еще две свои особенные ноты: эротизм Элиаса и изощренную изысканность Ги, ставшего одним из великих лимузенских трубадуров золотого века.

Несомненно, творчество женщин занимает полноправное место в лирической традиции трубадуров. Они внесли свой весомый вклад прежде всего в любовную поэзию и, подобно большинству мужчин, сочинявших в этом жанре, писали в манере trobar leu. Но кто были эти женщины? Какое положение они занимали, каково было их образование? Отличалось ли отношение к женщине-поэту от отношения к женщине в целом? Средневековые источники говорят об этом скупо или же опосредованно; уровень информации зависит от жанра текста: юридического, теологического, житийного, философского… Средневековый взгляд на женщину был сформирован прежде всего церковниками, и взгляд этот сугубо отрицательный: женщина — орудие греха и погибель мужчины, женщина — существо нечистое и чувственное, и ей пристало занимать положение гораздо более низкое, чем мужчине. Она была создана для того, чтобы жить в подчинении у мужчины и от него зависеть. Однако что бы женщина ни делала, даже руководствуясь предписанной ей ролью, на каждом шагу ее поджидают препятствия, особенно если женщина эта принадлежит к благородному роду. Замужняя дама и монастырская затворница равно вынуждены соизмерять свои поступки с поведением мужчин.

Активная роль женщины в окситанской литературе может быть истолкована как своего рода реванш по отношению к окружающей их женоненавистнической среде.

Итак, женщины-трубадуры, иначе говоря трубадурки (trobairitz), два десятка имен которых дошли до наших дней, принадлежат исключительно к аристократическому сословию. И пишут они не слишком много, ибо число сохранившихся стихотворений не превышает четырех десятков, и делают это вовсе не для того, чтобы заработать на хлеб насущный, как многие из их собратьев по перу противоположного пола, также принадлежащие к благородному сословию.

Что известно о жизни женщин-трубадуров? Едва речь заходит о женщинах, как биографы XIII–XIV веков тотчас становятся на удивление немногословными — по сравнению с тем, когда они повествуют о трубадурах-мужчинах; тем не менее в их рассказах присутствуют стандартные фразы о красоте, куртуазных манерах и владении трубадурским искусством. Зато на миниатюрах в рукописных сборниках сохранилось более пятидесяти изображений женщин-трубадуров[111]. В одном из известных песенников, составленном в XIII веке, а сейчас хранящемся в Ватикане, на всех миниатюрах изображены trobairitz (трубадурки), женщины, одетые в длинные платья, сшитые из цельного куска материи; платья некоторых из них украшены золотым шитьем. Рисунки отражают иерархическое расслоение аристократического сословия, к которому принадлежат все эти дамы; судя по богатой одежде, самое высокое место занимает графиня де Диа: ее плащ подбит мехом горностая; столь же высокий ранг и у Марии Вентадорнской.

Графиня де Диа, несомненно, самая знаменитая из женщин-трубадуров, хотя сведений о ее жизни сохранилось крайне мало. Она была влюблена (не исключено, что в Раймбаута Оранского) и, как никто иной, умела славить любовь; сохранилось четыре ее стихотворения, одно даже с мелодией — поистине, уникальный текст в песенном наследии трубадурок. Обрывочность биографических сведений определенным образом компенсируется относительно большим количеством ее предполагаемых изображений, на основании которых пытаются воссоздать ее портрет; попытки эти, иллюзорные по своей сути, породили настоящий миф, героиней которого она стала[112].

На самой низкой ступени социальной лестницы располагаются трубадуры неимущие, бедные рыцари, а также простолюдины и трубадуры скромного или же вовсе неизвестного происхождения; но по мере роста городов многие незнатные горожане начинают постепенно богатеть.

К одним из самых первых и одновременно самых бедных трубадуров относится бродячий гасконский жонглер с характерным профессиональным прозвищем Серкамон («ходок по миру»); этот, в сущности безымянный, поэт является современником Гильема IX. Он бродит по свету в поисках средств к существованию и покровителей. Творчество его относится к первой половине XII века; жанровый репертуар его необычайно разнообразен: он сочиняет кансоны (canso), или любовные песни; сирвенты (букв.: «служебные песни»), или песни, написанные «по поводу» (любовь таковым поводом не является), плачи (planh), песни, в которых оплакивают и восхваляют умерших (первая песня в этом жанре была сочинена на смерть Гильема X, графа Пуатье, сына первого трубадура, умершего 9 апреля 1137 года); и, наконец, тенсоны (tenso) или перебранки между трубадурами по спорному вопросу. Тенсона чаще всего представляет собой диалог, в котором мнению мэтра противопоставляется мнение ученика, подмастерья-жонглера; подобная расстановка действующих лиц дает основания говорить о существовании школ трубадуров[113].