Кровавые грехи - Хей Купер

Продолжая игнорировать внутренний голос, он встал с кожаного дивана и потянулся, чтобы размять затекшие мышцы. Затем пересек комнату и подошел к своему столу. Он оставил лампу включенной, и в луче света казалось, что на столе царит хаос из папок, карт и всевозможных бумаг.

Но Сойер прекрасно знал, где что лежит, и когда сел на стул, то безошибочно вытащил папку, лежащую под двумя другими. В ней лежали отчеты о шести подозрительных убийствах — все тела были найдены в реке, но настолько далеко вниз по течению, что дела не попадали под его юрисдикцию.

Черт, двое из них всплыли в другом штате.

Жертвы не были опознаны, впрочем, они остаются такими и до сих пор, и числятся как Джон и Джейн Доу. Четыре женщины и двое мужчин.

Сойер не просил фотографии вскрытия, но к каждому отчету была приложена единственная фотография жертвы в том виде, в котором он или она были найдены. Фотографии черно-белые, холодные, равнодушные, ужасные.

Такими же были и сами отчеты — просто равнодушные факты, описанные бесстрастными медицинскими терминами. Все жертвы были молоды — двадцать — тридцать лет. Ни на одном теле не было найдено признаков болезни или обычных ран, приведших к смерти, причина смерти не была установлена.

Никаких обычных ранений перед смертью. Никаких следов пулевого ранения или ножевой раны, нет признаков удушения или травмы от удара тупым предметом, и никаких следов того, что они утонули. Не было найдено остатков яда, и токсикологические анализы по каждой жертве показали отсутствие наркотиков и алкоголя.

Единственная общая черта у всех этих жертв — они не должны били умереть.

По крайней мере, судя по этим отчетам. Но когда в его округе было найдено тело Эллен Ходжес, Сойер более внимательно посмотрел на то, что до тех пор было вызывающей беспокойство, но неофициальной проблемой. Он сделал запросы и изучил все отчеты, а затем сам обзвонил каждого судмедэксперта или коронера, который был вовлечен в то или иное дело, и задал несколько прямых вопросов.

Он обнаружил, что люди, занимающиеся расследованиями, не обладали живым воображением. Они имело дело с фактами, обычно с безобразными фактами, и если что-то выходило за грань чьего-то опыта или знания, этому обычно уделяли очень мало внимания. В лучшем случае на это смотрели сквозь пальцы, а в худшем — активно игнорировали. Поэтому было нелегко получить ответы, которые он искал, не делясь информацией, а просто задавая наводящие вопросы.

Но терпение и упорство сослужили ему хорошую службу, и он узнал некоторые детали, которые не были включены в отчеты.

Такие как тот факт, что все до единого тела имели, по крайней мере, одну внутреннюю странность, которую детективы и медэксперты не способны были объяснить.

Помятые и даже разорванные органы. Раздробленные кости.

Белые глаза.

— Господи, что же там происходит, — пробормотал он и потер затылок рукой, тщательно изучая отчеты.

Вновь и вновь перечитывая то, что он уже и так выучил наизусть. И вспоминая разговоры, которые, в конечном счете, звучали одинаково.

«Я бы очень хотел помочь тебе. Хотел бы, чтобы у меня было объяснение, как могло быть ушиблено и повреждено сердце без внешней раны, через которую это могло быть сделано. Я не знаю, как это произошло. Я не представляю, как это даже могло произойти. Будто бы… будто бы невероятно сильная рука дотянулась до его тела и… Но это, конечно же, вздор».

Конечно. Именно так.

Вздор. Это — невероятно.

Сойер откинулся назад на стуле, и он протестующе скрипнул. Его взгляд остановился на противоположной стене, но мысли унеслись намного дальше. Он вспомнил другой короткий и на первый взгляд обычный разговор на углу улицы в центре города, который имел место пять лет назад. Разговор, который сбил с толку и растревожил его тогда, и который сейчас очень волновал его.

«— Соейр, ты очень хорошо справляешься с полицейской работой.

— Что? Преподобный Сэмюель у меня не было намерения…

— Я просто надеюсь, что когда придет время, ты будешь знать, кто твои друзья. Кому ты можешь доверять.

— Преподобный…

— Я знаю ты не член нашей церкви, но такие люди как мы… мы должны держаться вместе. Ты согласен, Сойер?

— Я не понимаю, о чем вы говорите Преподобный.

— Нет? Может и нет, — улыбнулся он, вежливо кивнул и пошел своей дорогой, оставляя Сойера смотреть вслед».

Сойер огромным усилием вернул свои мысли из прошлого и понял, что все это время смотрел на телевизор, стоящий на другой стороне комнаты. Он не намеревался сосредотачиваться на нем, но обнаружил, что размышляет над тем, что еще слишком рано для «местных» новостей по каналу Эшвиля.

Лампа на его столе мигнула, а затем ожил телевизор, без звука, как он и оставил его вчера, демонстрируя рекламный ролик.

— Черт.

Он быстро убедился, что жалюзи все еще закрыты, и немного расслабился только после того, как убедился, что никто из офицеров третьей смены не может заглянуть в его кабинет.

Хорошо.

Он опустил взгляд и заметил, что его часы остановились. И вновь выругался, на этот раз сквозь зубы.

Плохо. Но нельзя сказать, что необычно.

Тебе следовало несколько лет назад купить акции в главной компании, занимающейся часами. Или же просто сдаться и купить себе солнечные часы…

Солнечные часы. И сотовый, который продержался бы больше недели. И еще ему следовало закупить целый вагон электрических лампочек. Потому что он взрывает их, когда очень устал или обеспокоен и не может полностью себя контролировать.

Он закрыл глаза, прилагая необходимые мысленные усилия, чтобы собрать блуждающие мысли и свою энергию. Это было несложно, после всех этих лет упорной практики и концентрации. Но это был контроль, который ускользал, когда он был изнурен или растерян.

И это было плохо.

«…такие люди, как мы…»

Это было действительно плохо.

Тесса покачивала головой в ответ на теорию Холлис о физическом удовольствии, которое принимается за духовный восторг.

— Хорошо, тогда объясни мне поведение женщин. Скажи как женщина — взрослая, ведущая половую жизнь, может не понять, что она пережила оргазм. И как женщина может объяснить это чувством сопричастия.

— Мне говорили, что некоторые объясняют это так.

— Холлис.

— Ладно, ладно. Готова поспорить, что это еще один аспект способностей Сэмюеля. Он не может контролировать их разум ментально, но я уверена, может внедрить в их сознание уверенность, что испытанное ими — духовное, а не физическое наслаждение — что-то вроде постгипнотического внушения. Я даже уверена, что те, кого он приглашает в свое личное убежище, скорей всего просыпаются на следующее утро с уверенностью, что у них просто был эротический сон.

— Это… извращение, — поежилась Тесса.

— И даже более того.

— Но он же не может получать всю энергию, которая ему нужна от одних только женщин?

— Это сомнительно. Время от времени для удовольствия или же по необходимости, но они не могут быть первоисточником. Особенно, когда ему приходится расходовать большое количество энергии.

— А мы знаем, как он это делает?

— Нет. Мы знаем, что он делал это в прошлом, но не представляем, сколько энергии у него уходит на то, чтобы контролировать свою паству и добиваться своих целей. Каковы бы они ни были.

— Мы чертовски многого не знаем, — заметила Тесса.

— Это точно, добро пожаловать в наш мир. Здесь это в порядке вещей.

Тесса взяла чашку и сделала глоток остывающего кофе, давая себе время подумать.

— Значит, если мы предположим, что он использует больше энергии, нежели у него есть — по какой-либо причине — тогда мы так же должны предполагать, что он должен восполнять эту энергию каким-то образом.

— Каждый экстрасенс, которого я знаю, вынужден делать это. И хотя отдых — самый естественный способ, но он не самый быстрый; многие из нас могут также получать энергию из внешних источников. Грозы и магнитные поля, например. Неужели ураганы не беспокоят тебя? Из-за них я чувствую себя как один огромный оголенный нерв.

— Я становлюсь раздражительной, — признала Тесса, а затем, нахмурившись, замолчала. — Подожди-ка. Когда я изучала информацию о Грейс, об этой территории, я запомнила одну вещь — погода здесь необыкновенно сурова с весны до осени. Что-то связанное с гранитом в горах, формой долины и тем, как двигаются погодные фронты. Много штормов, особенно грозовых. Вот почему Сэмюель основал свою церковь здесь?

— Мы так думаем. Поэтому он так заинтересован в собственности во Флориде, которой ты якобы владеешь. Последний раз, когда я проверяла, у Флориды был рекорд по всем Штатам по количеству ударов молний за определенный период. Летние ураганы могут быть ужасными. Как здесь.

— Но практически всегда весна кладет им начало. Зимние ураганы очень редки.