Интимная Русь. Жизнь без Домостроя, грех, любовь и колдовство - Надежда Адамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что применяли женщины для присушки и осушки, мы расскажем в главе 19. А вот мужчины в любовной магии чаще всего использовали особые «магические письма». Помните историю о Степане и Авдотье? Она не была единственной в своем роде.
В XVIII веке крестьянин Василий Герасимов пожаловался своей помещице, что церковный дьячок Максим Дьяконов магическим письмом так приворожил его дочь, что та, мол, от страсти аж «рубахи раздирает». Она прижила с ним незаконно двух детей. Мать с отцом терпели всю эту историю, пока однажды дьячок не выронил случайно это волшебное письмо. Тут родне все стало понятно: конечно, дело в колдовстве!
В 1770 году писарь Василий Рыбаков давал показания о найденном у него магическом письме. Он говорил, что влюбился во вдову Татьяну Ильину: «…и неоднократно в разныя времена видался с нею, к блудному делу ласкался, но она в том ему отказала, потому что не любит его». Тогда-то писарь Василий и встретил служителя Клопского монастыря, который не только продиктовал ему приворотное письмо «на блудное грехопадение»[138], но и указал, как по нему действовать… Писарь, кстати, отделался довольно легко: приворотный заговор был сожжен, а Рыбакову назначили наказание «в светской команде» и церковную епитимию.
Глава 10. Любовь куртуазная
Давайте заглянем в боярский терем (например, XVI века) и попробуем вообразить такую картину: красавица в кокошнике, а перед ней на коленях воин, бледный от любви, благоговеет от созерцания Прекрасной Дамы и, перебирая струны гуслей, поет… Что поет — неважно, поскольку такого на Руси не было, просто не могло быть!
Любовь в том смысле, в каком мы понимаем ее сегодня: любовь романтическую, любовь возвышенную, — как считают ученые, изобрели средневековые трубадуры на юге Франции в XII веке. Историк Мэрилин Ялом (1932–2019), работавшая в Институте гендерных исследований Стэнфордского университета, отмечала, что романтическая любовь возникала между рыцарем и дамой (часто женой короля), отношения с которой были заведомо обречены. Эту обычно внебрачную связь хранили в тайне, что усиливало накал страстей[139].
Именно тогда, как пишет советский публицист и социолог Юрий Рюриков (1929–2009), «на земле появился настоящий культ любви — по преимуществу духовной, психологически развитой, — этим она отличалась от любви Античности. В этом культе был свой бог — Амур, свои богини — Прекрасные Дамы, свои служители — трубадуры, свои поклонники — рыцари. В нем были свои обряды и обычаи, свои нравы и установления»[140].
Сами средневековые трубадуры и родственные им по стилю миннезингеры («певцы любви») не знали понятия «куртуазная любовь», это изобретение XX века. Они говорили о прекрасной любви, истинной любви и утонченной любви. Прекрасная любовь — это преклонение перед дамой сердца.
Смотрю на нее, онемев
И сердце к ней так устремив,
Что и в груди не сдержать,
Если б на нем не лежали
Думы о той, что умножит
Власть надо мною в свой срок, —
Только о том и мечтаю!
Готов я, любви восхотев,
Жечь свечи и масло олив,
Тысячи месс отстоять,
Лишь бы мне счастие дали.
Пусть мне Люцерну предложат, —
Светлой головки кивок
Я на нее не сменяю.
На папском престоле воссев
Иль царственный Рим покорив,
Все соглашусь потерять,
Только б надеяться дале,
Что поцелует, быть может, —
Иначе — ведает бог! —
Нет ей и доступа к раю[141].
Мэрилин Ялом считает, что «это первый случай, когда женщина наделялась властью над мужчиной». Такой взгляд на любовь «позволял переписать всю систему отношений между полами и переворачивал традиционные гендерные роли… Она повелевала им, а он повиновался»[142]. В идеальной модели романтической, истинной любви от трубадуров Прекрасная Дама всегда замужем, а не менее прекрасный рыцарь — юноша из знатного рода — не женат. Благодаря этому их чувства обретали оттенок трагичности, на котором и строились стихи трубадуров. Куртуазная рыцарская любовь — лишенная надежды — возвышалась над браком. Она крайне редко переходила в плотскую, взаимную[143]. Влюбленные могли подолгу не видеться; бывало, они встречались два-три раза в жизни, но их души связывала невидимая нить — великое чувство, которое заставляло обоих совершать подвиги во имя любви. Часто дама отправляла своего рыцаря выполнять рискованные предприятия.
Трубадур и его дама сердца тоже не могли жениться и жить долго и счастливо. Никогда, никак, ни при каких обстоятельствах! Дама сердца должна была быть хоть и достойной поклонения, но замужней, недоступной, занимающей обязательно намного более высокое положение; влюбленный трубадур не смел требовать от нее плотской любви. Конечно же, до интимности у некоторых дело доходило, но идеал — именно платонические чувства. Напомним, в те времена среди аристократов браки заключались исходя из политических соображений, а постельные отношения ассоциировались с грубым, прозаическим супружеским долгом.
Примером такой трагической прекрасной любви может служить популярный сюжет — легенда о съеденном сердце, у которой было множество вариантов. Один ревнивый муж убил трубадура — возлюбленного жены, вырвал у него из груди сердце и велел приготовить его (да, сердце) к обеду. Ну а потом подал это блюдо жене. Та с удовольствием его съела — и только после этого коварный муж рассказал ей, из чего это блюдо было приготовлено. Женщина не пережила такого удара и покончила с собой.
Миннезингер Рудольф фон Роттенберг и Прекрасная Дама (сверху). Миннезингер Алрам фон Грестен. Любовный разговор (снизу). Миниатюры. Ок. 1300–1340. Große Heidelberger Liederhandschrift (Codex Manesse). Zürich, ca. 1300–1340. Universitätsbibliothek Heidelberg
Конечно же, такая любовь была любовью не для простолюдинов. Эти отношения развивались во время блестящих рыцарских турниров и на шумных пирах, а при дворах прекрасных королев вершились «суды любви». Кстати, на одном из таких судов дама, которая после замужества отказала прежнему любовнику в близости, получила «строгий выговор с предупреждением». Драться, чтобы завоевать благосклонность дамы сердца, стало обычным делом для рыцарей. Со временем куртуазная любовь превратилась в настоящее искусство. Завоевание сердца знатной дамы было завязано на поэзии, изящных беседах и галантных манерах. Появилось даже руководство по
