История России с древнейших времен до конца XVII века - А. Боханов

Началось это, согласно летописи, с прибытия в Киев посольства волжских булгар, «веры бохмиче», т.е. мусульман, которое будто бы предложило князю стать почитателем Мухаммеда. Рассказ летописи и здесь сопровождается полулегендарными деталями, которые с той поры неоднократно цитируются не только специалистами. В частности, в ответ на соблазны со стороны мусульман узаконить многоженство Владимир, узнав, что их вера запрещает есть свинину и пить вино, якобы заявил: «Руси есть веселие пить, не можем без того жити!»

Затем в летописи приведен знаменитый рассказ об испытании вер Владимиром. Он, разумеется, дошел до нас в обрамлении разного рода легенд, но, возможно, имеет рациональное зерно. Последнее состоит прежде всего в том, что киевский князь действительно задумался над необходимостью принять какую-то монотеистическую религию, по своей сути укреплявшую власть единого государства. Это было тем более необходимо, что такие религии уже исповедовали почти все окружавшие Русь государства.

Еще в 962 г . крестился (от Рима) польский князь Мешко. Еще раньше христианской стала Чехия. На востоке преобладал ислам, но в остатках некогда могущественной Хазарии доминировало иудейство, последователи которого были и в Киеве: недавно найдено письмо, происходящее из иудейской общины (кагала) Киева. К тому же, роль еврейских купцов в Восточной Европе продолжала сохраняться. Даже в Скандинавии тамошние языческие конунги все больше склонялись к христианизации, и не за горами было время, когда шведские короли крестились. Разумеется, не следует преувеличивать влияние на Руси ислама, а тем более иудаизма. Можно даже сразу сказать, что Русь была обречена на христианизацию, и христианская религия пробивала себе дорогу вопреки всем препятствиям уже более ста лет. Однако все говорит за то, что Владимир был осторожным и умным политиком, который стремился прозондировать все варианты и избрать из них лучший для своего народа.

Подробно описанные летописью религиозные искания Владимира в деталях, разумеется, — плод ума позднейших христианских книжников, которые стремились доказать преимущества не только христианства как такового, но и византийской его формы. Уже это заставляет предположить, что эти рассказы сложились во второй половине XI в. после разрыва между греческой и римской церквами (1054). Вполне возможно, что инициаторами такого противопоставления двух ветвей христианской церкви стали внуки Ярослава Мудрого, а точнее — потомки его сына Всеволода, женатого на византийской принцессе (Мономаховичи). Это можно подкрепить и тем, что, например, в сказаниях о славянских просветителях Кирилле и Мефодии, включенных в самые первые разделы ПВЛ, не усматривается никакой вражды по отношению к Риму. Там, наоборот, подчеркивается благовидная роль папы Николая, который способствовал просветительской деятельности моравских братьев (и даже не препятствовал переводу Священных книг на славянский язык, что, в общем, в ту пору принято не было, особенно в Западной Европе, где каноническим текстом Библии считался латинский их перевод — Вульгата).

Иное дело иудаизм. Согласно ПВЛ, Владимир на диспуте выслушал раввина и задал ему один вопрос: где ваша земля? А получив ответ, что таковой нет, отказался вести с поклонниками иудаизма разговор.

Наконец, рассказы летописи о зондаже великим князем «в области исламской религии могли бы быть также отброшены в сторону, если бы в нашем распоряжении не существовало апокрифического рассказа, созданного в Средней Азии и сохраненного одним источником начала XIII в. Этот источник (автор — некий Ауфи) повествует о посольстве русского князя Валдемара (здесь это имя фигурирует как титул) в Хорезм. Дата такого посольства у Ауфи, разумеется, неверна (она на пятьдесят лет старше Владимира), неверно и утверждение о принятии русами после этого ислама. Однако и в русской летописи есть упоминание о посольстве в Волжскую Булгарию, откуда киевские послы могли направиться и в Хорезм, с которым у Поволжья были давние и прочные связи. Поэтому вполне можно допустить, что Владимир направил и посольство в мусульманские страны, а таковыми могли быть именно Волжская Булгария и Хорезм. Но что его послы могли там увидеть во второй половине 80-х годов X в.? Государство Саманидов, еще недавно цветущее и сильное (а ему подчинялся Хорезм), быстро приходило в упадок и было на краю гибели. И если Владимир искал религию, способную подкрепить сильную государственную власть, то на востоке такой власти он в эти годы найти не мог — ее там, в мусульманском мире, просто не было. А вот Византия являла пример не только внутренней стабильности. Она была могущественной державой, ведшей успешную политику как на востоке (против арабов), так и на западе, на Балканах. Власть императора была почти неограниченна, и греческая церковь ее подкрепляла. К тому же, эта церковь, в отличие от римской, была, по сути дела, включена в общегосударственную систему и полностью зависела от императора.

Правда, отношения с Византией со времен Святослава оставались более чем прохладными, а по утверждению некоторых источников — и просто враждебными. Однако здесь именно в эти годы появились обстоятельства, которые должны были такие отношения улучшить.

В Малой Азии то и дело происходили восстания тех или иных мятежных военачальников. В августе 987 г . один из таких мятежников, Варда Фока, провозгласил себя императором, а в начале 988 г . его отряды двинулись на Константинополь. В этой ситуации старший из двух официально правивших тогда братьев-императоров Василий II обратился за помощью к Владимиру, и последний на этот призыв откликнулся, направив 6-тысячный отряд, с помощью которого мятежники были разгромлены. Этот отряд скорее всего состоял из варягов, с помощью которых Владимир за несколько лет до этого одержал победу в борьбе с Ярополком. Русская летопись в связи с этим пишет, что Владимир отпустил этих варягов в Константинополь, одновременно сообщив об этом императору. Князю был резон отделаться от буйных искателей военных приключений, а император получил сильную военную поддержку. К месту сказать, по-видимому, с этого времени такие пришедшие из Руси военные отряды становятся постоянными в Византии, и мы знаем об их использовании, например, в войне империи с грузинами в начале XI в. Состояли они не только из варягов как таковых, но, очевидно, и из славян. Кстати, как раз с этой поры в Византии функционирует так называемая варяжская дружина, также многонациональная по своему составу (позже в ней служили и выходцы из стран Западной Европы).

Помощь империи со стороны Руси была обговорена двумя важными условиями. Во-первых, императоры обязались отдать в жены князю свою сестру Анну. Во-вторых, Владимир обещал со своим народом принять христианство. Это был весьма редкий случай, когда гордые ромейские императоры согласились выдать византийскую принцессу за «варвара», каковым в их глазах был Владимир.

Однако восстание Варды Фоки было подавлено, а императоры тянули с браком Анны. И тогда Владимир с войском направился в Крым и осадил важнейшую византийскую крепость Херсонес (Корсунь). Это и решило вопрос. Анну прислали к Владимиру, а вместе с ней на Русь приехали епископы и митрополиты. Такое сообщение есть у современных арабских историков (христиан), хорошо знакомых с церковными событиями.

Как это ни странно, такое важное событие, как принятие христианства, в русских источниках освещено крайне смутно. Как ни странно, неизвестна даже точная дата крещения Руси. Летопись дает 988 г ., и именно с ней был связан тысячелетний юбилей принятия христианства Русью, отмеченный в 1988 г . Однако один ранний древнерусский памятник («Похвала князю Владимиру» Иакова Мниха) утверждает, что Владимир крестился на десятом году после гибели Ярополка, что приходится уже на 990 г . Христианские же восточные писатели XI—XII вв. позволяют отнести крещение Руси даже на время между 987 и 989 гг. Очевидно, трудно свести дело к одной точной дате, и сам процесс христианизации Владимира и его подданных растянулся по крайней мере на два-три года (987—989).

Неясно и где крестился князь, так как источники называют и Корсунь и Киев. Но вот о крещении киевлян, которых для этой цели загоняли в Днепр, летопись рассказывает весьма живописно, упоминая и крушение идола Перуна и прочих языческих богов. А в северном Новгороде сопротивление христианству было довольно упорным, и дядя Владимира Добрыня вынужден был использовать силу.

Как происходило принятие христианства в других частях Руси, мы не знаем. Очевидно, на юге оно проходило более спокойно и было сложнее на севере. Выступления против новой веры имели место в разных частях страны на протяжении, очевидно, всего XI в. Но можно сказать, что в целом в городах процесс христианизации шел успешно, тогда как в сельской местности, особенно в северо-восточной, да и в юго-западной Руси население упорно держалось за старых богов еще и в XIII—XIV вв.