Зов горы - Светлана Анатольевна Чехонадская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Разбираюсь… Вы привезли мне распечатки звонков Арцыбашева?
– Да.
Официант, уловив паузу, подносит водку, Демичев опрокидывает рюмку в рот. Затем открывает сумку, лежащую на соседнем стуле, достает оттуда папку. Роется в ней, сопит. Наконец вынимает несколько листов, скрепленных степлером.
– Вот…
Я внимательно смотрю на столбики телефонов.
– Вы начали с середины ноября.
– За месяц до его поездки в Москву. А также во время поездки в Москву и после поездки в Москву. До той минуты, когда он якобы погиб на пожаре.
– Можете мне вкратце расшифровать все это? Хотя бы примерно?
– А чего примерно? Я их уже наизусть знаю. Крестный, крестный, жена, сын, крестный, крестный, крестный, жена, сын, крестный, у них там этих крестных, как собак нерезаных… и еще этих… кумов!
– Есть звонки из других городов?
– Дядя из Пятигорска. Кум из Черкесска. Сын из Мурманска. Один звонок от Гали из Москвы. Крестный из Междуреченска.
– О нем подробнее.
– А что подробнее? Крестный. Переехал в Междуреченск десять лет назад. Периодически перезваниваются. Раза три в год…
– А подальше города были?
– Куда уж дальше Междуреченска? Было два звонка из Санкт—Петербурга. Двадцатого декабря и двадцать первого.
– Вот эти? От кого они?
– Мирзоев Григорий, 1951-го года рождения.
– Полиция его допрашивала?
– Да. Он сказал, что они с Арцыбашевым учились в Высшей школе милиции, очень дружили. Потом жизнь их развела по разным городам. Но они иногда звонили друг другу.
– В какой именно школе милиции они учились? В каком городе?
Он терзает буженину, кладет кусок в рот.
– В Омске.
– Фоменко с ним не встречался в девяностые?
– Нет.
– И о чем Мирзоев говорил с Арцыбашевым?
– Арцыбашев рассказал ему, что хочет купить машину в Москве. А на следующий день Мирзоев перезвонил, сказал, что друг продает старый мерседес. Правда, в Петербурге, но какая разница.
Я внимательно рассматриваю листы.
– Вот еще один звонок на этот номер, – показываю пальцем. – Исходящий. Арцыбашев позвонил Мирзоеву уже после возвращения из Москвы. И за два дня до своей якобы гибели на пожаре.
– Да, я знаю. Он сказал Мирзоеву, что в Москве ничего не нашел, спросил про мерседес. Но тот уже был продан.
Я кладу бумаги на стол. Официант ставит тарелки с Пожарскими котлетами. Я придвигаю тарелку поближе. Начинаю есть, не отрывая взгляда от столбиков телефонов.
– Кстати, я думаю, что Арцыбашев нашел дом Фоменко по журналу «Мезонин», – говорю с полным ртом.
– Возможно.
– Странно, не правда ли?
– Почему?
– В интернете есть точный адрес его офиса.
Он пожимает плечами.
– Не думал об этом… Света, я вам и Галины распечатки на всякий случай привез…
Демичев снова лезет в сумку, достает папку. И опять передо мной листы бумаги с птичьими следами цифр. Он локтем задевает салфетки, они падают со стола, как снежная лавина.
– Снег идет, снег идет, – угрюмо бормочет Демичев. – К белым звездочкам в буране тянутся цветы герани…
– Из-за чего Галя поссорилась с отцом перед его отъездом? – спрашиваю я.
– Из-за ее пацана. Он Фоменко не нравился.
– Почему пацана не подозревали?
– Стопроцентное алиби… Был у родителей во Владивостоке…
– Итак, отец с мачехой уехали восемнадцатого декабря. Она им звонила?
– Нет. Когда они ссорились, они друг другу не звонили…
– А кому она звонила до и после встречи с Арцыбашевым?
– Подружки всякие, парикмахер, массажистка, косметолог, спортивный клуб, заказ еды из разных ресторанов… Мне звонила. Двадцать седьмого. Вон там, видите? – он тычет вилкой.
– Она вам и раньше звонила?
– Да. Мы часто общались.
– И зачем она вам звонила двадцать седьмого?
– Спросила, как папочка. И когда он приезжает.
– Какой она вам показалась?
– Обычной, – отвечает Демичев. – Серьезной. Спросила: папа не задержится? Он точно завтра прилетит? Мне показалось, что ей нужно с ним поговорить. Но если бы она сочла, что разговор очень важный, она бы мне это обязательно сказала. А уж если Арцыбашев выдал ей какую-то эксклюзивную информацию, она бы позвонила папе сама. Они часто ссорились, но она его любила.
– А вас? Вас она любила?
– Меня? С чего бы?
– Вы богатый и красивый.
В глубине его взгляда мелькает усмешка. Я смотрю на него, не моргая.
– Не гипнотизируйте меня, Света. – произносит он. – Я не сектант. На меня ваш гипноз не подействует… Кстати, давно хотел спросить. А с чего вы вообще решили спасать сектантов? Как вы попали в вашу организацию?
Вопрос сложный, и я решаю тоже хлопнуть водочки.
Закусываю миногой.
– Я никого не собиралась спасать, – поясняю, пытаясь отдышаться. – Я полюбила того, кто спасал. И захотела ему помочь. Так что в нашу организацию я попала из-за любви.
– О! – он уважительно кивает. – А тот, кто спасал? Он зачем это делал?
– Он…
Я оглядываю зал. Водка на мой организм действует быстро, и вот уже люди за столами доброжелательно глядят на меня, пытаясь передать свою любовь. Они все меня любят, ну надо же.
– Он считал, что во всем должен быть порядок, – говорю я. – Что у всех есть обязанности перед близкими людьми. Что нельзя распускаться, нельзя пить, лениться, предавать, заниматься саморазрушением, потому что мы должны быть хорошими и правильными. Тогда мир будет хорошим и правильным. Вот так он говорил.
– Романтик? – иронично глядя на меня, Демичев откидывается на спинку стула.
– Лжец.
Он молчит, улыбается, глаза у него абсолютно трезвые.
– Поэтому вы и сломались?
– Я сломалась не поэтому… Но взгляды свои пересмотрела. И теперь я не считаю, что нужно вытаскивать людей из сект. Не нужно никого перевоспитывать. Надо дать человеку свободу. Наши близкие опутывают нас сетями любви не ради нашего блага, а ради своего.
– Никто никому ничего не должен? – уточняет он.
– Никто никому, – подтверждаю я. – Даже себе.
– Как я устал, – Демичев потер лицо ладонями. – История тянулась полтора года, мы все были нечеловечески напряжены, но у меня была надежда, что время решит эту проблему. Труп найдут. Я был уверен, что Гали уже нет в живых. Что она провалилась под лед, попала под машину, поскользнулась на трамвайных путях, упала с крыши небоскреба, о, сколько чудесных смертей вокруг! Но теперь не осталось никакой надежды. Потому что Алина исчезла точно так же. И все начинается заново.
Последние слова он поддержал взмахом руки по столу, как бы подводя черту под сказанным. Вся посуда рухнула вниз, к нашему столику побежала охрана.
Глава 14
Весь вечер мы с Денисом репетируем.
Перед нами экран ноутбука, Денис старательно повторяет напечатанные мною слова. Наконец, часов в
