BRONZA - Ли Майерс

Как ни странно, пьяный устоял на ногах. Лишь в ярко-голубых глазах, сверкнувших недобро, исчез хмель да разбился упавший бокал.

– Я тоже люблю тебя, брат! До смерти…

Дотронулся он до покрасневшей щеки. И в ту же минуту, вешаясь гостю на шею, воскликнул с излишней экзальтацией:

– Позволь же и мне удавить тебя в своих объятиях, братец!

Виконт недовольно оттолкнул его, и пьяница, вдруг забыв про объятия, принялся что-то искать.

– Ну, куда же ты подевалась, милая моя? – бормотал он себе под нос, в недоумении оглядываясь по сторонам.

Поднял за волосы одну из девиц, заглянул под нее. Бросил, голова мертвой девушки с неприятным хрустом стукнулась об пол. Ногой отпихнул другую, лежащую поперек ломберного столика и мешавшую пройти. Тело еще одной девушки, также выпитой досуха, просто отшвырнул в сторону и радостно захлопал в ладоши. Пропажа нашлась. Маленькая курительная трубка с длинным янтарным мундштуком.

Раскурив, он с удовольствием затянулся и только тут, заметив, что у виконта есть спутник, по-кошачьи сощурился на гостя.

– Так ты не один? – удивился он вполне искренне. – Что ж, проходите, располагайтесь… Раз уж вы все равно здесь… – разрешил великодушно, махнув им рукой. Сам этот повеса уже полулежал на диване, подложив под спину несколько подушек. Облокотившись на согнутое колено, курил, выпуская изо рта тоненькие колечки дыма.

Пока гость снимал дорожный плащ и отстегивал шпагу в доказательство своих мирных намерений, юный аристократ разглядывал маленького пажа, и чем дольше смотрел, тем циничней становился взгляд юноши. «Надо же, какая извращенная прихотливость судьбы… или, все-таки… продуманная неслучайность?» – усмехнулся он.

Маленький паж смущенно потупился от столь пристального внимания. Виконту тоже не понравилось, как тот смотрит на отрока и чему-то ухмыляется.

– Призови своих миньонов! Я отправлю их в ту вонючую клоаку, из которой они выползли по недосмотру дьявола! Здесь они уже загостились! – потребовал он сердито.

– Тебе надо… ты и призови… – пожал плечами юноша, продолжая курить. Взгляд его подернулся легкой дымкой.

В воздухе медленно расплывался странный, правда, уже знакомый гостю запах опиума. Аромат Забвения, которым насквозь пропитались крестоносцы, возвращаясь из своих походов в Святые Земли. Но помрачнев, виконт задумался не о том, чем там увлекались его предки в незапамятные времена, и тем более его не волновало, какой дрянью травит себя это длинноволосое отродье сатаны, вальяжно развалившееся на канапе напротив.

Он вспомнил слова Монсеньора, его странную просьбу. «Помирись с ним! Прошу тебя! Он простит! Я знаю…» Неожиданная, она скорее походила на приказ. А после, провожая его в порту, впервые утратив все свое благодушие, хмурясь и чего-то не договаривая, зачем-то поведал эту старую, замшелую от древности легенду о миньонах. На прощание даже взял с него слово на рожон особо не лезть, а он так и не понял, о чем же на самом деле хотел рассказать ему Монсеньор.

«…крылатый Демон, и у ног его зверь с кровавыми глазами его и огромными клыками его…

И сущностью своей, не единожды делимой, явились они на его отчаянный зов из самой глубокой тьмы. Чтобы карать врагов его. Чтобы быть преданными ему до последнего вздоха. Чтобы служить ему вечно и отдать за него свою жизнь.

И мех их густой подобен расплавленному серебру. И кровь их течет ядовитой ртутью. И сила их не знает предела. И нет для них ни преград, ни расстояний, ни времени.

Кровожадные ангелы мести – они смертоносное копье в руке рассерженного бога! И только Призвавшему их дано убить зверя, дабы вернуть обратно в объятия породившей его тьмы…» Книга 12-ти Лун, глава шестая

– Что… не откликаются? – подождав немного, притворно посочувствовал виконту любитель опиума. – А раньше, помню, Стражи Ночи служили и тебе! Да так преданно…

– Тебя это не касается! Тебя вообще ничего не касается! – почему-то загорячился тот.

«О, какие мы вспыльчивые…» Ироничная полуулыбка на юном лице разозлила виконта своей снисходительностью.

– Что ты тут вытворяешь, мерзкая ты тварь?! – нахмурившись, оглядел он гостиную, полную трупов.

– Не видишь? Играем в вампиров… – беспечно отозвался юноша и предложил: – Хочешь, присоединяйся! Не думаю, что мы выпили всех. Уверен, несколько капель должно остаться… Надо посмотреть… – он сделал движение, словно собрался встать и действительно посмотреть. – У тебя такие глаза… вижу, как тебе хочется свеженькой кровушки! В чем же дело? – подался вперед коварный искуситель. Лицо его сделалось вдохновенно-злым и от этого еще более прекрасным. – Перегрызи мальчишке горло и напейся!

Виконт вскочил на ноги.

– Убирайся туда, откуда пришел! Я не собираюсь тут подчищать за тобой! У меня и без тебя забот с нечистью хватает!

– А если не уберусь… то что?! Накажешь меня? Может, выпорешь розгами? – посмеялся злой ребенок. Выбил трубку, достал из кармана маленькую золотую коробочку с опиумом. – О, нет! Ты отрубишь мне голову! – воскликнул он и, паясничая, закрылся руками, изображая испуг.

Левая рука виконта машинально потянулась к пустой перевязи. Отпрыск одного из знатнейших семейств Англии глянул на своего гостя с откровенной насмешкой.

– Если, месье, – перешел он на французский, – вы не прячете за обшлагом рукава высочайший приказ с подписями и печатями, запрещающий мне развлекаться так, как я хочу… то убирайся сам… в ту дыру – откуда явился!

«Ублюдок!» – обжег его взглядом виконт. И тот неожиданно метнулся к нему через стол, сгреб за грудки.

– Не смей смотреть на меня с таким презрением, будто я грязь у твоих ног! – не паясничал и больше не притворялся пьяным этот повеса. – Если ты решил стать цепной собакой своего хозяина и выполнять его команды по свистку – твое дело! Я не осуждаю твой выбор! Только не надо воротить от меня свое добродетельное мурло, будто ты невинней слезы младенца! И тебе незнаком вкус крови! Пусть ты убиваешь по приказу – но ведь убиваешь же! – он довольно сильно для столь изнеженного на вид юноши встряхнул своего противника и зло спросил: – Неужели ты забыл тьму, живущую в твоем сердце? Неужели тебя больше не мучает жажда?!

Виконт в свою очередь вцепился ему в сорочку. Теперь они походили на двух взъерошенных, драчливых петухов, готовых заклевать друг друга насмерть. «Вы еще подеритесь, как мужланы на площади в базарный день…» – посмотрел на них свысока маленький паж. Кажется, эти двое заключили джентльменское соглашение о Неприменении Силы, а в их словесных баталиях его помощь патрону не требовалась.

Первым, разумеется, остыл английский сэр. Легко оторвал пальцы гостя от батиста своей сорочки и вдруг капризно спросил:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});