Дети наших детей - Клиффорд Саймак

— Очень благородно с твоей стороны, — отозвался Дуглас, не совсем довольный оборотом, который начал принимать разговор.

— Мне, конечно же, потребуются расчеты, — продолжал Чепмен, — но в целом я готов взяться за постройку туннелей, если их будут строить и если стоимость строительства не превысит мои возможности.

— В обмен на?..

— В обмен на эксклюзивную лицензию на постройку и использование туннелей.

— Не знаю, не знаю. — Дуглас нахмурился. — Не уверен, что это законно. К тому же следует учитывать международный аспект…

— Если ты пораскинешь мозгами, — прервал Чепмен, — то точно что-нибудь придумаешь. Ты же знаток законов, Рейли!

— Вероятно, я прослушал. Зачем тебе лицензия? К чему Клинтону Чепмену туннели?

— Пришельцы уйдут, а туннели останутся. Найдется немало людей, которых заинтересует идея путешествия во времени. Новый вид туризма, Рейли! Попадешь туда, куда раньше забирался разве что во сне!

— Бред!

— Не такой уж и бред. Вообрази себя на месте охотника, который получил возможность отправиться на охоту в доисторическую эпоху. Университеты начнут посылать экспедиции для изучения обитания динозавров. Историки продадут черту душу, только бы узнать, что произошло на самом деле под стенами Трои…

— А церковь, — докончил Дуглас язвительно, — потребует билеты в партер на спектакль под названием «Распятие Христа».

— Почему бы нет? — хмыкнул Чепмен. — Разумеется, такое дело нельзя пускать на самотек. Необходимы правила пользования, нужна система безопасности, предохраняющая историю от вмешательства…

— У тебя ничего не получится, — заявил Дуглас. — Нам сказали, что путешествия во времени возможны в одном-единственном направлении, в прошлое. Попав туда, ты уже не вернешься. Путь будет закрыт.

— Не согласен, — возразил Чепмен. — Похоже, наши с тобой источники сведений сильно расходятся во мнениях. Мои физики утверждают, что, обретя способность перемещаться во времени, можно двигаться по нему в обоих направлениях. Они полагают, что иначе не может быть, поскольку трудно представить, чтобы движение осуществлялось лишь в одну сторону. Если ты очутился в прошлом, ничто не мешает тебе перепрыгнуть в будущее, все зависит от твоего желания. Так что, по-моему, твои доводы не выдерживают критики.

— Клинт, я не.

— Поразмысли на досуге, Рейли. Посмотри, как развивается ситуация, прикинь свои возможности. Разумеется, если дело выгонит, то можешь рассчитывать на мою благодарность.

Глава 25

— Объясните мне, пожалуйста, что же такое пикник, — попросила Элис Гейл. — Помните, вы сказали…

— Стив приглашал вас на пикник? — перебил агент ЦРУ. — Смотрите не попадитесь на удочку.

— Но я даже не знаю, что такое пикник, мистер Блэк, — ответила девушка.

— Все очень просто, — сказал Уилсон. — Отправляетесь в парк или в лес и обедаете на природе.

— Ой, мы тоже так делаем, — воскликнула Элис, — только не называем такую прогулку пикником. Кажется, мы ее вообще никак не называем. Во всяком случае я не слушала, чтобы ее как-то называли.

Машина медленно продвигалась к воротам. Водитель сидел за рулем неестественно прямо, словно ему было не по себе. У ворот пришлось остановиться: к машине подошел человек в военной форме.

— Что происходит? — удивился Уилсон. — Меня никто не предупредил.

— Вояки, — хмыкнул Блэк, пожимая плечами. — Белый Дом оцеплен со всех сторон. В парке понаставили минометов и прочей дребедени. Куда ни сунься, везде армия.

— Президент знает?

— Вряд ли. Скорее всего, ему не позаботились сообщить.

Солдат шагнул назад, ворота распахнулись, машина выехала на улицу и покатила к мосту.

— Где народ? — спросил Уилсон, глядя в окошко. — Вечер воскресенья, туристический сезон в самом разгаре, а на улицах ни единой живой души.

— Вы слышали новости? — справился Блэк.

— Разумеется.

— Все попрятались. Закрылись в домах. Опасаются, что на них нападет чудовище.

— У нас очень много мест для пикников, — сказала Элис Гейл. — Парки, дикая природа, — гораздо больше, чем у вас. Тут всюду люди. Но мне даже нравится: я каждую минуту узнаю что-то новое.

— Вы наслаждаетесь новизной, — заметил Уилсон.

— Вы правы, наслаждаюсь. Впрочем, меня преследует чувство вины. Нам с отцом следовало бы быть с нашими сородичами. Но… Да, я рассказывала о том, как мы жили. Нам досталось хорошее время, конечно, если не считать инопланетян, вернее, того периода, когда они стали нападать на нас. Это началось лишь в последние годы. Мы не то чтобы не обращали на них внимания, нет; мы говорили про них, никогда не забывали о том, что они существуют. Что касается меня, они вошли в мою жизнь буквально с первых дней. Порой они изводили нас настолько, что мы принимались оглядываться через плечо; они следовали за нами по пятам. Мы говорили о них, изучали…

— Изучали? — переспросил Уилсон. — Каким образом? Кто именно?

— Биологи, — ответила девушка. — Время от времени в руки ученых попадало тело инопланетянина. Да, биологи, а также психологи и психиатры, равно как и эволюционисты…

— Эволюционисты?

— Ну да, эволюционисты. Ведь инопланетяне, такие, какими мы их знаем, возникли в результате весьма любопытной эволюции. Они как будто могут контролировать процесс собственного развития, даже управлять им. Мне кажется, мой отец говорил вам об этом. За всю свою долгую историю они не утратили ни единого физического признака, который появлялся у них на той или иной стадии эволюции и обещал оказаться полезным для выживания вида. Они не шли на компромиссы с природой, не приобретали одно взамен другого, а сохраняли то, что им было нужно, и одновременно вносили в организм необходимые «усовершенствования». Их можно назвать приспособленцами, в смысле существами с высокой степенью адаптации к природным условиям. На любое изменение окружающей среды они реагируют практически мгновенно…

— Такое впечатление, — проговорил Блэк, — что вы — не лично вы, а ваш народ — восхищаетесь этими тварями.

— Мы ненавидим и боимся их, — произнесла Элис, покачав головой. — Иначе с какой стати нам было убегать? Однако я согласна с вами: мы испытываем перед ними нечто вроде благоговения, которое стараемся скрыть всеми правдами и неправдами.

— Вон Линкольн, — подал голос Уилсон. — Вы, разумеется, знаете, кто он такой?

— Конечно. Моего отца поселили в спальне Линкольна.

Впереди показался заморгал — мраморный старик в мраморном кресле на фоне ночного неба. Автомобиль проехал мимо, и вскоре памятник исчез из виду.