Инопланетянин на Рождество - Реджина Абель

порцию и взяла добавку. Я не мог перестать улыбаться. Мои человеческие вкусовые рецепторы — на удивление чувствительные — тоже наслаждались едой. Но эмоции моей женщины усилили впечатление в целом.

В середине второй порции Кэтлин бросила на меня странный взгляд.

— Что? — спросил я.

— Мне интересно, кто ты сейчас, — застенчиво сказала она. — Ты лирианин? Человек? Смесь того и другого?

— Сейчас я полностью лирианин и останусь им до тех пор, пока мы не свяжемся узами, — ответил я. — Я просто превратился в человека. В этой форме наше тело выполняет те же функции, что и у вида, которому мы подражаем.

— Значит,… Ты можешь принять свою обычную форму? — спросила Кэтлин с искоркой в глазах, которая предвещала неприятности.

Я едва удержался, чтобы не заерзать на стуле.

— Технически говоря, да, я мог бы, — признал я. — Однако мы никогда этого не делаем.

— Почему нет? — спросила она, слегка нахмурившись. — Это запрещено?

На этот раз я поерзал на своем месте.

— Ну, это специально не прописано в наших правилах, но такого просто никогда не бывает, — ответил я. По правде говоря, у меня, скорее всего, были бы неприятности, если бы Джарак услышал, что я это сделал. С другой стороны, когда я вообще следовал правилам? — Вымой свою тарелку, и я покажу тебе, — сказал я, поддразнивая.

Вместо того, чтобы жаловаться, как я ожидал, Кэтлин буквально проглотила содержимое своей тарелки, прежде чем облизать ее.

— Вот, все вымыто, — сказала она, ставя тарелку обратно чуть более решительно, чем это было необходимо.

Я уставился на нее, разинув рот, прежде чем расхохотаться. Ворф ухнул в ответ. Он понятия не имел, что тут смешного, но наше веселое настроение было заразительным.

— Тогда отлично, — сказал я, поднимаясь на ноги.

Я сразу почувствовал себя неловко. Мало кто из людей активно общался с инопланетянами, многие из них даже никогда не встречали ни одного во плоти. Что, если мой внешний вид оттолкнет ее или напугает? Я с трудом сглотнул, прежде чем вернуться в свою естественную форму.

До сих пор я никогда по-настоящему не обращал внимания на процесс своего изменения. Но на этот раз я наблюдал за тем, что видела она. Моя кожа словно таяла, ее цвет потемнел и стал похож на жидкое серебро. Конечности сузились, а тело вытянулось, из-за чего я стал почти на целую голову выше нее. К счастью, мои обтягивающие шорты продолжали облегать мое тело, несмотря на то, что оно стало более тонким.

К моему облегчению, от Кэтлин исходили благоговейный трепет и крайнее любопытство, когда она изучала меня. Не растерявшись, Ворф пробежал по столу и остановился рядом со мной, чтобы прикоснуться к моей коже. Я подвинул руку поближе к нему, чтобы ему не нужно было так сильно тянуться. Фудианы славились тем, что грациозно приземлялись на ноги даже с большой высоты. Но с его коротенькими ногами я не знал, насколько развита эта способность.

Кэтлин, приближающаяся ко мне, полностью завладела моим вниманием. Она подняла руку, чтобы дотронуться до меня, затем, заколебавшись, подняла голову и с любопытством посмотрела на меня. Я кивнул с улыбкой, не зная, насколько она способна прочитать выражение моего лица, видя, насколько нечеткими для нее были лирианские черты. Сильная дрожь пробежала по мне, когда тепло ее ладони коснулось обнаженной кожи моего плеча.

Меня никогда не касалась нелирианская рука в моем естественном обличье. И даже эти контакты были очень редкими, когда мы стали достаточно взрослыми, чтобы самостоятельно удовлетворять свои основные потребности. Как и все остальное в моем мире, это было направлено на снижение риска развития у нас определенных привычек, которые могли помешать нашим будущим отношениям с партнером. В то время это меня не беспокоило. Но теперь, когда я ощутил блаженство объятий, я не мог представить, что вернусь к жизни, где нежные физические контакты не одобряются.

— Не останавливайся, — прошептал я, когда Кэтлин снова заколебалась. — Для меня это такой же новый опыт, как и для тебя.

Еще больше дрожи пробежало по мне, когда ее рука медленно прошлась по мне. Я желал, чтобы на мне не было этой чертовой рубашки, и она могла подарить мне больше касаний. Затем ее пальцы начали исследовать мои почти несуществующие черты лица, на мгновение задержавшись на короне. Хорошо, что я сейчас был в своей лирианской форме. Будь я человеком, моя эрекция снова подняла бы голову с удвоенной силой. Поскольку Кэтлин не видела конца видео, поскольку ее прервало мое пробуждение, она не слышала, как Джарак говорил, что наша корона — сильная эрогенная зона. Прикосновение к ней сигнализировало лирианину, что его пара хочет заняться сексом. Пальцы Кэтлин, порхающие по костлявым гребням моей короны, с таким же успехом могли поглаживать мой член. К счастью, лириане полностью контролировали свои тела, и мой фаллос не выпячивался, несмотря на жгучую желание.

Я склонил голову, чтобы дать ей больший доступ к моим рогам. Было щекотно, когда она теребила их, заставляя меня хихикать. Однако внезапная влага, обхватившая мой хвост, испугала меня. Я резко выпрямился, вырывая рога из рук Кэтлин, и взвизгнул. Она также взвизгнула, испуганно отступив на шаг назад, пока я оглядывался через плечо на то, что происходило с моим хвостом. Ворф, уставившийся на меня своими огромными черными глазами, зажав в пасти раздвоенный кончик моего хвоста, казалось, ждал, когда я его подброшу.

— Серьезно? — прошептал, прежде чем завилять хвостом и направить его в сторону гостиной.

Ворф сделал пару сальто в воздухе, прежде чем грациозно приземлиться на ноги, и заулюлюкал от удовольствия.

— У тебя есть хвост! — воскликнула Кэтлин.

— Да, — сказал я как ни в чем не бывало. Она странно посмотрела на меня, а затем внезапно испустила несколько сильных волн вины и самообвинения. — Что? Какая постыдная мысль только что пришла тебе в голову?

Она снова скривила лицо в той виноватой манере, которую я ожидал.

— Ничего.

— Кэтлин, — сказал я предупреждающим тоном.

Она скорчила мне гримасу, как будто я был совершенно неразумным, а затем обняла себя за талию.

— Я ксенобиолог. Я не могу избавиться от мыслей, которые приходят мне в голову.

Моя челюсть отвисла, когда меня осенило.

— Ты хочешь препарировать меня?!

— НЕТ!! Вовсе нет! — воскликнула она, искренне ужаснувшись — слава богам. — Я не любительница расчлененки.

— Но ты любительница уколоть иголкой и собрать образцы, — возразил я.

— По крайней мере, я не причиняю вреда своим подопечным, — сказала она, не раскаиваясь, пожав плечами. — И это была просто мысль, а не реальный план или намерение. Это твоя вина, что ты