Миссис Ингланд - Стейси Холлс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ненадолго настала благостная тишина, и вдруг мистер Ингланд спросил:
– А куда лучше встать няне Мэй?
Полагая, что он имеет в виду время, пока фотографы будут делать снимки, я ответила:
– Я могу зайти в дом, сэр.
– Нет, – возразил мистер Ингланд. – Конечно же, вы должны быть на снимке. Как вы считаете, мистер Харпенден, за Деккой подойдет?
– Вполне, – ответил фотограф.
Мои ноги неожиданно сделались ватными. У меня оставалась лишь пара секунд, чтобы придумать отговорку и при этом не показаться грубой или своевольной. Увы, в голову ничего не пришло, шанс был упущен.
– Няня Мэй? – позвал мистер Ингланд.
Сообразив, что все ждут меня, я неохотно пересекла выложенный брусчаткой двор. Третий мужчина, мистер Лоуден, с блокнотом под мышкой и карандашом за ухом наблюдал издалека. Мистер Клив проводил меня к выбранному месту за Деккой и Чарли справа от миссис Ингланд. В голове крутился вопрос: почему меня пригласили фотографироваться, а остальных слуг нет? Трое специалистов, сосредоточенно сдвинув брови, оглядели нашу группу, и мистер Харпенден исчез под покрывалом фотоаппарата.
После того как снимок сделали, а мистер Клив занялся пластинами, я забрала Чарли у Декки, и она облегченно встряхнула руками. В следующий миг подошел мистер Лоуден. Он был в старом коричневом костюме, а испачканными свинцом пальцами, словно сигарету, держал карандаш. Облизнув большой палец, мистер Лоуден перевернул страницу потрепанного блокнота.
– Не скажете ли пару слов о достоинствах Общества, сэр? Почему фабричным рабочим стоит в него вступать? – обратился он к мистеру Ингланду.
У меня внутри все сжалось: мистер Лоуден оказался журналистом! Я стала спешно поправлять детям воротнички.
– Со дня вступления в Общество, – заговорил мистер Ингланд, – каждый член имеет право на выплату по пятнадцать шиллингов в неделю в течение первых шести месяцев болезни, а далее по восемь шиллингов.
– Как эта сумма соотносится со ставкой мужчины-рабочего?
– Выплата отражает среднюю зарплату рабочих долины с учетом всех квалификаций.
Мистер Лоуден записывал в блокнот.
– Как откликаются рабочие? – спросил он.
– Нам еще долго тут стоять? – заныла Милли.
– Пока мистер Харпенден и мистер Клив не закончат работу над снимком, – ответил мистер Ингланд.
– И когда же?
– Когда они объявят об этом.
– Я хотел бы стать фотографом, только ни за что бы не стал снимать семьи, – заявил Саул. – У кузена Кристофера есть фотоаппарат Brownie[35], но он крошечный. Мой будет гораздо больше.
– Оба ваших шурина занимают пост президента и вице-президента, – проговорил мистер Лоуден. – Напомните, как их зовут.
– Генри и Майкл Грейтрексы.
– Ах да. Я пытался договориться с ними об интервью, но эти джентльмены очень заняты.
– Очень, – произнес мистер Ингланд, поправляя галстук.
– А как зовут детей?
Мистер Ингланд представлял каждого ребенка, положив руку на его голову:
– Саул, Ребекка, Миллисента, а малыша зовут Чарли.
– А ваша супруга?
Мы все, включая саму миссис Ингланд, забыли, что она тоже здесь.
Очнувшись, она ответила:
– Лилиан.
– В девичестве Грейтрекс?
– Верно.
– А вас как зовут, мисс?
Я не сразу поняла, что мистер Лоуден обращался ко мне.
– Как меня зовут? – переспросила я.
Он кивнул, держа карандаш наготове.
– Боюсь, я не имею отношения к Обществу помощи больным. Я даже не помню, как оно называется. Прошу прощения, – замотала головой я.
– Нет, мисс, для фотографии в газете, – пояснил мистер Лоуден.
Повисла неловкая тишина.
– Фотографию напечатают в газете?
– В Halifax Courier на следующей неделе. Ваше имя, мисс?
Меня бросило в пот, сердце пустилось в бешеный галоп.
– Вряд ли кого-то заинтересует моя скромная персона, – возразила я.
– Няня Мэй скромна и не любит быть в центре внимания, – вмешался мистер Ингланд.
– Няня Мэй, – тут же записал мистер Лоуден в своем блокноте.
– Вероятно, для газеты будет более приемлема фотография семьи без меня? – поинтересовалась я.
– Ничего подобного! Мы желаем похвастаться своей няней из Норланда, – отрезал мистер Ингланд. – Пометьте, Лоуден, она из лондонского Норланд-колледжа. Говорят, у принцессы Греческой[36] такая же няня.
Мистер Лоуден все зафиксировал, а мистер Ингланд вынул свой портсигар.
– Хотите?
– Нет, благодарю вас, сэр, – отказался журналист.
– Момент, я оставил нож для сигар дома.
Во рту у меня пересохло, а сердце стучало так громко, что, кажется, все слышали его удары. Ну почему я не отказалась? Теперь я вряд ли смогу убедить фотографов, учитывая, что снимок уже сделан и пластины проявляются. И все же я должна была что-то сделать!
– Мэм, вы не подержите Чарли минутку?
Я вручила малыша его матери, которая от неожиданности не нашлась что возразить, и устремилась за мистером Ингландом.
– Сэр, мне очень жаль, что я не предупредила вас заранее, но наш директор, мисс Симпсон, будет очень недовольна, если одна из нас появится в газете без надлежащей формы. Если бы я знала, что окажусь на снимке, обязательно надела бы накидку и перчатки.
– Тогда несите их скорее. Не хватало еще, чтобы вы вызвали недовольство своего директора.
– Я не могу оставить детей без присмотра. Нельзя ли сделать еще один снимок, без меня? Мне бы совсем не хотелось всех задерживать.
– Чепуха! Когда еще вам представится шанс появиться в газете? Переодевайтесь в форму. А я предупрежу мистера Харпендена. Пока вы отлучитесь в дом, дети подождут с матерью.
Я взглянула на детей, стоявших возле миссис Ингланд. Она неловко качала Чарли, а Декка ласково гладила его ножки. Почувствовав, что я смотрю на нее, миссис Ингланд поймала мой взгляд и на сей раз не отвела глаза.
Глава 8
После стольких разговоров о Грейтрексах мне не терпелось их увидеть. Я полагала, что они станут часто навещать Хардкасл-хаус, а на вешалке в холле всегда будут плащи и зонты родителей, тетушек, двоюродных братьев и сестер. Однако родные миссис Ингланд приехали на воскресный ланч лишь спустя три недели после моего появления. В окно детской я смотрела, как дамы в юбках идут по тропинке, а трости мужчин стучат по брусчатке двора. Братья были похожи как две капли воды: оба светлокожие, рыжеволосые, правда, разного роста, с золотистыми усами и умными серыми глазами. К нам также пожаловали родители миссис Ингланд, Хелен и Конрад, – пожилая пара в более дорогих нарядах. Я сразу же обратила внимание на речь гостей: они одевались, как сельское дворянство, однако говорили с таким же характерным акцентом, как и местные жители. Этот любопытный контраст сбивал с толку. Собравшись в холле, Грейтрексы напоминали актеров, участвующих в постановке.
С самого утра дети с волнением спрашивали, когда же приедут гости. Я нарядила младшее поколение Ингландов в вещи, в которых они фотографировались. Газету со
