Арена страсти (СИ) - Ларина Саша

Помощница быстро меня обняла и буквально убежала по коридору. У меня же перед глазами всплывали картины натянутых улыбок Дамиса и Лумны, странных отговорок Фарлеса. Так. Так! Что происходит? Я побежала по арене, в поисках гладиатора и нашла его, на тренировке.

— О Саша! Привет! Как дела?

— Лучше скажи мне как твои дела? И как они меняются каждый раз, когда ты пытаешься пообщаться со мной?

— Хьебова задница. Догадалась?

— Фарлес! Отвечай, живо! Что происходит?

— Не знаю. Правда не знаю. Но я перечистил уже все отхожие места, перетаскал все грузы, а смотритель все придумывает и придумывает мне новую рабскую работу. Причём именно в то время, которое мы обычно проводили вместе.

— Ты же говорил у тебя дела, — упавшим голосом спросила я.

— Так, а разве это не дела? — хмыкнул он — Саша, плевать мне на работу. Я не гордый. Могу и дерьмо поотмывать. Рано или поздно оно закончиться, и мы снова продолжим тренировки, — Фарлес ободряюще мне улыбнулся.

— Почему ты молчал? — в глазах защипали слёзы.

— А зачем тебе это знать? Чтобы ты переживала? Саша, я мужчина, и в состоянии решить свои проблемы сам.

— Но ведь это из-за меня, — хлюпнула носом.

— Нет, это из-за того, что я хочу проводить с тобой время. Перестань винить себя во всех грехах мира. И хватит разводить слёзы. Совсем без моих тренировок расслабилась?

— Не расслабилась, уж не переживай. Увидимся, у меня есть срочное дело.

— Саша, стой!

Но было поздно, я уже бежала по коридорам. И почему они мне казались раньше запутанными? Все понятно. Вот остался один поворот, и я уже перед дверью знакомого кабинета. Только в этот раз меня не вызывали. Я сама пришла. Залетела, даже не обратила внимание на панораму неба. Зато с каким-то темным удовлетворением отметила ошарашенное лицо Родвига. Двинулась к нему, и уже на ходу зашипела, не в силах говорить нормально.

— Доброго вам дня, смотритель Вайлари. А не уделите ли вы несколько минут вашего драгоценного времени, своей презренной рабыне и не самой ликвидной собственности.

— Саша? — он вопросительно оглядел меня.

— Да именно ей. Видите ли, смотритель Вайлари, у Саши появились странные подозрения. Что как будто, всем на арене стало небезопасно с ней общаться. А каждый, кто все таки рискует заняться этим неблагородным делом сразу наказывается. И представляете кем? Вами, смотритель Вайлари? Вот же нелепица и случайная цепочка совпадений, можете в это поверить?

В кабинете воцарилась тишина, ее нарушало только мое прерывистое после бега дыхание. Но я не готова отступать. Тем более куда, что мне ещё терять? У меня и так отняли все.

— Могу.

Одно спокойное слово. Наверное, если бы меня хоронили заживо, то именно оно стало бы надгробным камнем.

— За что? Да чего вы привязались ко мне? Сказали биться — я бьюсь! Сказали не отвечать Гингу — я молчу! Что? Что мне ещё сделать? Чтобы вы оставили меня в покое.

— В покое? — глаза смотрителя загорелись синим пламенем — С чего меня вообще должен заботить твой покой?

— Если я вас не забочу, то чего вы хотите?

Тут Родвиг встал. Медленно, очень медленно обошел стол и встал напротив меня. Близко, очень близко.

— А ты уверена, что готова узнать о моих желаниях? — его голос вибрировал, а внутри меня разгорался предательский пожар. От того что он рядом. Я могла бы прильнуть к нему всем телом. Я бы хотела этого.

— Вы издеваетесь надо мной? У вас там какая-то программа пыток расписана?

— Саша, — прохрипел он.

Родвиг вдруг схватил меня за подбородок и приподнял вверх, а сам приблизился, остановившись в каких-то миллиметрах от моего лица. Его большой палец лёг на мою нижнюю губу и стал поглаживать ее.

— Я ещё даже не начинал тебя пытать. Но если ты попросишь, то обязательно выделю время. Заруби себе на носу, ты моя. Полностью.

— Ещё на восемь боев, — прохрипела я.

— Пока на восемь боев, — усмехнулся он.

— Но…

— Никаких, но, — его большой палец стал давить сильнее. И это была какая-то болезненная ласка. Как и весь он.

Я закрыла глаза. Снова никаких ответов. Снова просто прихоть наследника, которому видно заняться нечем. Снова я стою униженная, оскорбленная.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Больше так не делай, женщина, — он бросил эту фразу словно кость собаке и вернулся к своим делам.

Я развернулась, медленно направилась к себе в комнату. У меня не было ни сил, ни желания больше бороться. Женщина… женщина. Хорошо. Будет тебе женщина. Да такая как у вас здесь привыкли.

Глава 11

Я не жила. Выжидала. Ела, мылась и сидела в комнате. День за днём. Было больно, противно, обидно. Но больше всего меня убивало бессилие. Здесь в этом идиотском патриархате я была абсолютно бессильна. У меня нет прав, нет возможностей, нет никаких вариантов для манёвра. С моим воспитанием, характером — это было равноценно постоянной пытке. Но этому ещё недолго осталось продолжаться, дождаться бы только следующего боя.

Теперь я сама избегала встреч. Дамис слава Богу поправился. Он пытался барабанить ко мне в комнату. Фарлес выслеживал и старался отловить во время еды. Но я не хотела, чтобы у друзей были из-за меня проблемы. Поэтому просто пряталась. Тем более я планировала усугубить собственное положение.

Знаете, в своё время на криминальной психологии меня очень зацепил так называемый эффект Люцифера. Любой, только задумайтесь, любой обычный человек может пойти на крайнюю жестокость, под давлением обстоятельств. Убить, обокрасть, даже пытать. Особенно если он сможет свалить вину за это на окружающие его факторы. Однако, этот же человек может стать и героем найдя в себе силы сопротивляться злу. Не смотря на сложность действительности. Вот сейчас я как раз чувствовала этот выбор. С одной стороны, мне хотелось рвать, метать, мстить. Это дико, бесчеловечно, но зато так понятно этому миру. А вот с другой, мне хотелось хотя бы показать, что может быть иначе. И я копила в себе эти силы, потому что чтобы не говорил смотритель, Саша — не его собственность! И никогда ей не станет.

Я ждала боя с мрачной решимостью. Правда с построения мне пришлось буквально убегать. Дамиса официально освободили, и я не представляла, как смотреть ему в глаза. Фарлес же опять нарвался бы на неприятности. Поэтому я пришла последней, а убегала первой.

Наконец пришло время собираться на арену. Отложила в сторону щит, драконово масло, даже привычную одежду проигнорировала — зачем мне все это? Я же беспомощная женщина. Вот и пойду согласно местными обычаям. Таша, когда ещё общалась со мной, приносила очень красивое платье, чем-то напоминающее древнегреческую тогу. Ткань, ярко синего цвета оставляла одно плечо открытым, под грудью нужно было завязать узел, а от пояса ткань струилась до колен. Драться, конечно, в таком невозможно. Зато очень эффектно. Я распушила волосы, которые уже доставали до плеч. Жаль косметики нет, но будем надеятся сойдёт и так. Судя по всему сошло.

Когда раздался первый горн, и моя клетка рассыпалась бойцы смотрели на меня с искренним изумлением. Даже на трибунах будто все притихли. Другого шанса у меня не будет. Поэтому набрала воздуха и заорала что было сил.

— Что у вас за мир то такой? Вы стоите на коленях! Все вы, поклоняетесь своему рабству и жестокости! Ради чего живут ваши мужчины? У вас есть магия, сила, миллионы возможностей, чтобы сделать этот мир лучше, а что делаете вы? Вспарываете друг другу животы, вгрызаетесь в глотки ради веселья! Притягиваете опасных тварей, чтобы впечатлить толпу. Ах да! Вы вообще знаете, зачем нужны женщины, дикари? Чтобы создавать уют в домах, чтобы дарить любовь, нежность, ласку, чтобы быть счастливыми! Вы думаете им нравится надевать эти пошлые тряпки и ложиться под грубых, озлобленных, грязных воинов? Может здесь, на перекрёстке я — рабыня, но я не такая, как вы. В своём мире я — человек, у меня есть честь, совесть, принципы, свобода! Я больше не играю по вашим правилам. Моя жизнь принадлежит только мне! А вы, продолжайте жить так, как вы этого заслуживаете, в своей грязи!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})