Полуночный Сокол - Дэвид Геммел

Юнец вздохнул.

— Но ведь чужеземец не знал, что под окном повозка с навесом, — пожаловался он, — к счастью, материал оказался прочным. Отличное качество, навес даже не порвался.

— Мне нет никакого дела до вашего навеса, — проговорил Оранус, подаваясь вперед и потирая переносицу. — Ты знаешь этого чужеземца? — спросил он у шлюхи.

— Он был у меня на днях, — ответила она жеманно.

— Тогда она и украла у меня кошелек с золотом, — вставил дикарь на сносном тургонском.

— Наглая ложь! — гневно вскричала Рокси, — Почему вы позволяете ему клеветать на честную женщину в доме, где вершится правосудие?!

Она сладко улыбнулась Оранусу:

— Я знаю чудесное средство от головной боли, сэр.

— Ну конечно! — рявкнул Оранус. — Мало мне головной боли, не хватало подцепить что-нибудь еще. А ты. — Орану сткнул пальцем в сутенера Нестара, коренастого мужчину с черными засаленными волосами. У него распух нос и сильно заплыл правый глаз. — Как ты ввязался в эту историю?

— Я был внизу, когда услышал, как кричит Рокси. Я взял дубинку и поднялся наверх, этот парень выскочил прямо мне навстречу, сбил с ног, и я скатился вниз по лестнице. Тогда-то он и украл у Рокси все наши деньги. — Колючий взгляд Нестара скользнул по шлюхе. — Когда он спустился вниз, я велел вышибалам остановить его. Я сказал «вышибалам», но я их уже выгнал, сэр. Более никчемных охранников я еще не встречал. Да он раскидал их в одну секунду, сэр, и вышел на улицу. Они только кажутся крепкими — большие руки, широкие плечи, — на это я и купился, но на деле они никчемные деревенские дурни.

— Это несправедливо, — возразил один из вышибал, — он просто застал нас врасплох.

— Тебе не за то платят, дурень, чтобы тебя можно было застать врасплох.

Оранус хлопнул ладонью по столу, так что все подскочили. Он поднял руку, держа большой палец в миллиметре от указательного.

— Меня отделяет вот столько от того, чтобы упечь вас всех за решетку до завтрашнего утра, — пригрозил он, — а теперь, надеюсь, вы расскажете мне все до конца, или мне придется слушать вас до скончания века?

Нестар кивнул:

— Простите, сэр. Раскидав этих идиотов, парень выбежал на улицу, где, к счастью, стояли несколько караульных, которые его и схватили. Наверное, он их тоже ранил, сэр. Вот что получается, если пустить чужеземца в цивилизованный город. Если вас интересует мое мнение, сэр.

— Твое мнение меня не интересует, — ответил Оранус, поднялся и повернулся к арестованному.

Оранус посмотрел ему в глаза, и его вдруг охватил озноб, нахлынули неясные воспоминания, задрожали руки. Глубоко вздохнув, он попытался успокоиться.

— Что скажешь ты?

Юноша встал и через деревянную решетку взглянул на собравшихся:

— Она говорит, что я украл ее деньги, выбежал из таверны и был схвачен караульными, верно?

— Кажется, так, — подтвердил Оранус, — ты имеешь ввиду, что…

— Спросите ее, сколько было в кошельке.

Ты слышала вопрос, — проговорил Оранус. — Сколько там было?

— Ну, примерно двадцать золотых, — ответила Рокси, — может, тридцать, точно не помню.

— Там было тридцать два золотых, три монеты в полсребреника и пять бронзовых, — холодно уточнил заключенный, — не кажется ли странным, что я успел их пересчитать, выбегая из таверны?

— Да, странно. — Оранус гневно взглянул на шлюху. — Значит, ты украла кошелек, Рокси. Такое преступление карается поркой — пятьдесят ударов.

— И вы больше верите ему, чем честной налогоплательщице? — дрожащим голосом вскричала она.

— Не ему, Рокси, а цифрам.

О краже мне ничего не известно, — поднял руки Нестар, — вы ведь знаете, у меня приличное заведение.

— Да знаю я, что у тебя за заведение, — отмахнулся Оранус, глядя в испуганные глаза Рокси.

— Еще одной порки я не вынесу, — хныкала Рокси, пятясь к двери, — я умру от порки.

— Надо было об этом подумать, прежде чем красть кошелек, — вздохнул Оранус.

— Я не хочу, чтобы ее пороли, — вмешался заключенный, — имеет ли это какое-нибудь значение?

Оранус почувствовал, как стихает головная боль. Если этот дикарь не предъявит обвинения, то происшествие скоро забудется и в его кабинете снова воцарится тишина и покой. Не нужно будет заполнять бумаги, проводить дознание. Он сможет снять нагрудник, лечь на нары и закрыть глаза. Но Оранус строго взглянул на шлюху, а потом снова на арестованного.

— Это твой кошелек, — наконец проговорил он, — и преступление было совершено против тебя, а не против городской собственности. Если ты не хочешь дать делу ход, я не могу тебе препятствовать.

Он попытался изобразить сожаление и бросил испепеляющий взгляд на шлюху.

— А как же я? — спросил юнец с занозами на лице. — Он выбросил меня из окна!

— Ты прав! — мрачно улыбнулся Оранус. — Устроим открытое судебное разбирательство. Вот ты и расскажешь, как был в будуаре у шлюхи, когда ворвался один из ее клиентов и напал на тебя. Итак, — проговорил он, заглядывая в лежащий на столе журнал, — заседание состоится завтра в полдень!

— Я не хочу идти на суд.

— А ты, Нестар, — спросил Оранус, — желаешь выступить на суде?

Сутенер покачал головой.

— Правильно, — одобрил Оранус, — а теперь все вон! Рокси, если появишься здесь еще хоть раз, тебя точно повесят!

Рокси скрылась за дверью, а за ней и все остальные. Оранус отворил дверь камеры и развязал дикарю руки.

— Откуда ты?

— С севера.

— Ты ригант?

— Да.

— Далеко же тебя занесло.

— Люблю путешествовать.

Дикарь нагнулся за кошельком и повесил его на пояс.

— Почему ты не хотел, чтобы ее пороли? — спросил Оранус. — Она вполне это заслужила.

— Мне было хорошо с ней, — ухмыльнулся дикарь, — к тому же я и сам виноват — заснул. Могу я идти?

— Это зависит от того, куда ты пойдешь. У тебя есть друзья в Ассии?

— Я остановился у генерала Аппиуса вместе с заболевшим другом.

— Ах, у Аппиуса! Я уже слышал, что он приехал. Интересно, за какие такие грехи его сослали в наше болото? — Оранус глубоко вздохнул. — Тебе пора идти, — сказал он, — уже темнеет, а чужакам запрещено находиться на улице вовремя комендантского часа. И будь осторожен, этот сутенер Нестар может устроить тебе засаду, у тебя с собой слишком много золота.

Ригант ухмыльнулся:

— Не думаю, что он так поступит.

Дикарь ушел.

Оранус подошел к двери и закрыл ее на засов, затем снял нагрудник и растянулся на нарах.

— Завтра он навестит Аппиуса и засвидетельствует ему свое почтение. Оранус закрыл глаза, вспоминая кровавое отступление с Когденова поля. Вместе с воспоминаниями пришел и безотчетный страх, который преследовал Орануса с того самого дня, когда умерли все его амбиции и ослабла воля. Воображение снова рисовало смешавшиеся ряды солдат, разящие клинки, он снова услышал, как, задыхаясь и захлебываясь, кричат в предсмертной агонии его товарищи. Казалось, на них напал целый сонм демонов во плоти, сгустившихся из дымки, с перемазанными синей краской телами и горящими злобой глазами. Оранус вздрогнул. Ему повезло: он и еще сорок перепуганных насмерть солдат смогли отступить к сформированному по приказу Аппиуса арьергарду, а потом пробиться к укрепленному лагерю. В ту страшную ночь враги пробовали атаковать лагерь, но благодаря Аппиусу оборона была хорошо организована, и враг отступил.