Меня не удержать - Клара Джексон

— Джинни! — позвал Стенли. — Я уже дома.

Джина сбежала по лестнице и попала прямо в его объятия. Она спрятала лицо у него на груди, обвила его шею руками, будто желая раствориться в нем, и принялась целовать — сначала мелкими частыми поцелуями, скользя губами снизу вверх по его шее и обратно, затем поцелуи стали более продолжительными и страстными.

Стенли, похоже, вначале ошеломило подобное проявление эмоций, но затем его тело откликнулось на эти ласки, загораясь ответной страстью. Подхватив Джину на руки, он отнес ее в спальню и уложил на кровать. Дрожащими от нетерпения пальцами она расстегнула его рубашку и пряжку на ремне, шепча о том, что хочет его. В ее пронзительном шепоте сквозило жгучее желание. Освободив Стенли от рубашки, Джина стала целовать его грудь, подолгу задерживаясь на каждом соске. Затем она вдруг отстранилась и принялась, извиваясь, лихорадочно стаскивать с себя одежду, едва не порвав трусики.

Стенли, захваченный яростью чувств Джины, распластал ее под собою на постели. Джина восприняла прикосновение и тяжесть его обнаженного тела с чувством, похожим на облегчение.

— Сейчас, Стен, сделай это прямо сейчас… — молила она.

Он слегка приподнялся и его возбужденная мужская плоть погрузилась во влажную глубину ее тела. Джина издала едва слышный стон и обвила Стенли ногами. Оказавшись в сладостной ловушке, он уткнулся во впадинку под ключицей Джины. Его дыхание обжигало ее кожу, движения нижней части его тела все ускорялись, пока Джина не начала испытывать внутри себя одно сплошное скольжение. Чувствуя, что горит как в огне, она крепко обняла Стенли за плечи и как будто срослась с ним. Взрыв блаженства настиг Джину внезапно; ей казалось, что нарастание пронзительной неги будет продолжаться еще долго. Она протяжно закричала, ее руки и ноги разомкнулись и безвольно опустились на постель. Джина словно окунулась с головой в темный омут, лишь крошечным участком сознания отмечая, что Стен продолжает с бешеной страстью свое движение внутри нее. А потом и по его поблескивающему влагой телу пробежала судорога оргазма, и он устало откинулся на спину, притянув ее к себе.

Джина лежала в объятиях Стенли, положив голову ему на плечо, и думала о том, что все получилось как-то непривычно, не так, как всегда. До сегодняшнего дня они были равными в постели, брали и дарили, доставляли удовольствие и испытывали его. Их отношения наполнялись той чуткостью по отношению друг к другу, которой обладают лишь истинно влюбленные.

Но сегодня… Джина вдруг осознала, к своему стыду, что сегодня она использовала Стенли. Его любовь помогла ей заглушить чувство неудовлетворенности. В итоге ее тело насытилось, но душа продолжала ныть в предчувствии приближающихся неприятностей. Сегодня все вышло по-другому. Но не лучше, чем прежде. Джина понимала это и знала, что Стенли тоже это осознает.

6

Сентябрь побаловал последними солнечными деньками бабьего лета, и следом пришел более прохладный октябрь. Джина посещала лекции от случая к случаю. Она предпочитала проводить время дома, зарывшись в кулинарные справочники и журналы, содержавшие информацию об оформлении домашнего интерьера. Занималась Джина в зависимости от настроения, временами не заглядывая в книги по целой неделе. Иногда поздно ночью, когда Стенли засыпал, она тихонько прокрадывалась вверх по лестнице в мезонин, движимая чувством вины, и открывала конспект или учебник.

Утром Стенли находил ее уснувшей над книгой. Он сочувственно целовал Джину и приносил ей кофе.

— Бедняжка, — сетовал он, — ты взвалила на себя изрядную ношу.

Джина лишь слабо улыбалась в ответ. Дело в том, что ночные посиделки в мезонине происходили вовсе не потому, что она горела желанием усвоить какой-то новый материал, а из-за того, что не могла уснуть, снедаемая досадой по поводу ужасной запущенности своего обучения. Но усевшись в мягкое кресло и включив тихую музыку, Джина очень скоро начинала клевать носом. Ничто из прочитанного не могло пробиться к ее сознанию сквозь стойкую завесу неприятия.

А Стенли тем временем понемногу начал волноваться. Он заметил, что Джина перестала делиться с ним своими мыслями. Она теперь предпочитала слушать его рассказы о текущих делах клиники и помалкивать. Когда же Бартон спрашивал, как продвигаются занятия и какие шаги она предпринимает в своей внештатной деятельности, Джина становилась замкнутой и отстраненной. Временами он интересовался, что ее беспокоит, но в ответ всегда получал удивленный взгляд и отрицание каких бы то ни было сомнений. Если бы он не был так занят в клинике, то, несомненно, выяснил бы, что за всем этим кроется. Но одно Стенли знал точно — Джине нравилось жить с ним. Она с радостью занималась домашним хозяйством и частенько мурлыкала незамысловатые мелодии, возясь на кухне. Джина делала их совместную жизнь более комфортной и уютной. Но все же он заметил, что с его возлюбленной произошли какие-то перемены.

Джина понимала, что Стенли волнуется, но не могла же она рассказать ему о запущенных занятиях и о том, что даже и не начинала еще поиски объекта для будущего телерепортажа. Недавно ей позвонила Милли и сообщила, что они в редакции отыскали нескольких интересных людей, проживающих в Оксфорде, и вскоре пришлют их имена и адреса. Джина сможет связаться с ними и обсудить некоторые вопросы, чтобы выяснить, подойдет ли этот материал для передачи. Покончив с деловой частью разговора, Милли стала интересоваться, как живется Джине, и той пришлось наскоро придумать какой-то повод, чтобы прекратить беседу.

Джина не могла не услышать озадаченные нотки в голосе Милли. Она подумала, что похожа сейчас на ребенка, пытающегося спрятаться от своих страхов под натянутым на голову одеялом. Джину раздражало и разочаровывало собственное бездействие. Каждый ее новый день был как две капли воды похож на предыдущий. И только в объятиях Стенли она ненадолго забывала обо всем на свете.

Прогулки по магазинам с Мейбл вызывали у Джины раздражение. Ее подруга при этом, имела лишь одну цель — потратить как можно больше денег в наиболее короткий срок. Джина поняла, что таким образом Мейбл тоже пытается спрятаться от действительности. И ее ширмой были дорогая косметика, яркие тряпки с ярлыками известных фирм, а также тайные любовные свидания по утрам, когда Харри уходил в клинику.

Джина чувствовала, что близится момент, когда Мейбл начнет поверять ей свои тайны. Но ей не хотелось ничего знать, и постепенно она стала больше общаться с Рози. С ней Джина чувствовала себя легко— не нужно было опасаться каких-то неожиданностей.