Бушующая стихия - Эрин Хантер

С тяжелым сердцем Огнегрив начал спускаться вниз по склону холма. Прежде всего он пошел к оврагу для тренировок в надежде, что оруженосец вернется в лагерь тем же путем, каким вышел оттуда. Больше всего на свете он хотел бы избежать откровенного разговора, поскольку боялся невольно подтолкнуть Белыша к уходу. И в то же время он понимал, что Песчанная Буря права. Нельзя быть членом Грозового племени, стоя одной лапой в жилище Двуногих. Это было бы нечестно как по отношению к племени, так и по отношению к самому Белышу. Кроме того, неверному, несчастному коту не место среди воинов Грозового племени.

Солнце совсем скрылось за деревьями, когда Огнегрив добрался до дна оврага и уселся на песке. Было очень тепло, хотя наступающий вечер уже разбросал по дну оврага длинные тени деревьев. Скоро наступит время ужина. А что если Белыш совсем не вернется? — встревожился Огнегрив. Затем он услышал шорох кустов и чьи-то тяжелые шаги, по которым сразу узнал Белыша, даже не успев почуять его запах.

Котик выскочил на открытое место и побежал, весело подергивая ушками и высоко задрав белый хвост. В пасти у него болталась крошечная землеройка. Увидев Огнегрива, он изумленно выронил свою добычу.

— Что ты здесь делаешь? — с легким упреком спросил он. — Я же сказал, что вернусь к ужину! Ты что, не веришь мне?!

Огнегрив грустно покачал головой.

— Нет, — признался он. При виде этого маленького дерзкого вруна в голове у него сразу прояснилось. Белыш склонил голову набок и обиженно посмотрел на своего наставника.

— Но я пообещал, что приду, и пришел! — возразил он.

— Я тебя видел, — просто сказал Огнегрив.

— Видел меня? Где?

— Видел, как ты ходил в дом к Двуногим.

— Ну и что из этого? Огнегрив даже поперхнулся от такой наглости. Неужели он не понимает, что натворил?!

— Ты обещал охотиться для племени, — прошипел он, чувствуя, как в животе все сжимается от злости. Каждый волосок на его шкуре встал дыбом при мысли о том, что Белыш снова делает из него дурака.

— А я охотился! — невозмутимо ответил оруженосец.

Огнегрив презрительно посмотрел на землеройку, которую Белыш бросил на землю.

— Сколько котов, по-твоему, смогут наесться такой добычей?

— Ладно, раз так, я сам не буду ужинать, — легко согласился котик.

— Потому что набил брюхо отбросами, которыми кормят домашних кисок! — взорвался Огнегрив. — Зачем ты вообще вернулся в племя?!

— Как зачем? Я же дружу с Царапкой и с Угольком, — с откровенным недоумением ответил Белыш. — А в чем дело? Огнегрив в отчаянии застонал.

— Я все чаще думаю, что твоя мать совершила ошибку, принеся своего первенца в Грозовое племя!

— Что сделано, то сделано! — разозлился Белыш. — Что ты ко мне привязался?! Огнегриву хотелось выцарапать дурь из глупой головы упрямца, но он сдержался, глубоко вздохнул и как можно спокойнее сказал:

— Нельзя жить, стоя лапами в двух мирах, Белыш. Тебе придется сделать выбор. Или ты останешься в племени и будешь жить, подчиняясь воинскому закону, или навсегда уйдешь к Двуногим и станешь киской.

Говоря это, Огнегрив вспомнил, как почти те же слова когда-то сказала ему Синяя Звезда. Это было в тот день, когда Коготь застал его на опушке леса, где он остановился поболтать со старым приятелем. Разница состояла в том, что для Огнегрива не существовало проблемы выбора. С того момента, как он впервые очутился в лесу, он почувствовал себя настоящим воином Грозового племени.

Белыш даже слегка опешил.

— Почему я должен выбирать? Мне нравится жить так, как я живу, ясно?! Я не собираюсь ломать себе жизнь только ради того, чтобы тебе от этого стало легче!

Вовсе не ради того, чтобы мне стало легче! — зашипел на него Огнегрив. — Это необходимо ради блага всего племени! Жизнь домашней киски противоречит самому духу воинского закона! — И тут он замолчал, не веря своим глазам. Белыш нагло повернулся к нему спиной, подобрал с земли свою землеройку и преспокойно направился в сторону лагеря. Неужели он так никогда и не примет воинского закона?! Неужели не видит, что выживание племени зависит от безоговорочной преданности каждого кота?! Огнегрив снова глубоко вздохнул, борясь с желанием немедленно и навсегда прогнать Белыша за пределы Грозового племени. «Позволь ему самому сделать выбор…» Он поплелся в лагерь, твердя про себя слова Песчаной Бури. В конце концов, в отчаянии подумал он, кормясь у Двуногих, Белыш не наносит ущерба племени… Только бы никто не застал его за этим занятием!

Приблизившись к папоротниковому туннелю, Огнегрив вдруг услышал сухой стук земли, катящейся по склону холма. Он остановился и прислушался, всем сердцем надеясь, что это Песчаная Буря возвращается с охоты. Однако теплый вечерний ветерок донес до него запах Пепелюшки.

Маленькая серая кошечка неуклюже спрыгнула с последнего камня и встала на землю. Огнегрив заметил, что она хромает сильнее обыкновенного, а во рту тащит целую охапку каких-то трав.

— Ты здорова? — спросил он. Пепелюшка бросила травы на землю.

— Здорова, честное слово, — пропыхтела она. — Нога что-то стала пошаливать, вот я и провозилась с эти ми травами гораздо дольше, чем собиралась.

— Обязательно скажи Щербатой, — разволновался Огнегрив. — Она не должна так перегружать тебя!

— Нет, нет, ни в коем случае! — торопливо воскликнула Пепелюшка, испуганно тряся серой головкой.

— Ну ладно, как знаешь, — кивнул Огнегрив, слегка удивленный ее резким отказом. — Тогда хотя бы давай помогу тебе отнести травы. Пепелюшка с благодарностью кивнула.

— Вот спасибо! Пусть Звездное племя изгонит всех блох из твоей подстилки! — в глазах ее заплясали озорные огоньки. — Прости, я не хотела тебе грубить. Просто Щербатая сейчас страшно занята. Днем у Синеглазки начались схватки. Огнегрив слегка встревожился. Слишком живы были в его памяти воспоминания о том, как проходили роды у несчастной Серебрянки.

— Все в порядке? Пепелюшка отвела глаза.

— Я… я не знаю, — пробормотала она. — Я вызвалась пойти за травами, чтобы не помогать Щербатой, — лицо ее помрачнело. — Я… я просто не хотела…

Огнегрив понял, что она тоже думает о Серебрянке.

— Тогда пошли, — быстро сказал он. — Чем быстрее узнаем, как дела, тем быстрее перестанем беспокоиться! — И он побежал в лагерь.

— Помедленней! — поморщилась Пепелюшка, тяжело хромая позади него. — Если я вдруг исцелюсь от хромоты, обещаю, что ты узнаешь об этом первым! Но пока этого не произошло, тебе придется идти помедленнее!

Едва переступив порог лагеря, они тут же узнали, что Синеглазка благополучно окотилась. Кривуля и Рябинка, тяжело кряхтя, вылезали из детской. Глаза старух восхищенно сверкали, а довольное урчание разносилось по всей поляне. Песчаная Буря со всех лап бросилась навстречу глашатаю, спеша сообщить радостную новость.

— У Синеглазки две дочки и один сынок! — радостно крикнула она.

— Как она себя чувствует? — встревоженно спросила Пепелюшка.

— Отлично! — успокоила ее Песчаная Буря. — Уже кормит малышей. Пепелюшка с облегчением замурлыкала.

— Я должна пойти поглядеть! — заявила она и поковыляла в детскую. Огнегрив выплюнул на землю травы.

— Где Белыш? — спросил он у Песчаной Бури, обводя глазами поляну.

Золотистая кошечка с улыбкой опустила глаза.

— Когда Частокол увидел, какую козявку он принес на ужин, он тут же послал Белыша чистить подстилки в пещере у старейшин.

— Очень хорошо! — злорадно ответил Огнегрив, впервые обрадованный вмешательством Частокола.

— Ты с ним поговорил? — спросила Песчаная Буря, сразу становясь серьезной.

— Да, — негромко ответил Огнегрив, чувствуя, как стремительно тает его радость, вызванная счастливым разрешением Синеглазки.

— Ну и что? — не унималась кошка. — Что он сказал?

— Мне показалось, он даже не понял, что натворил, — уныло ответил Огнегрив. К его удивлению, Песчаная Буря нисколько не расстроилась.

— Он еще ребенок! — мягко напомнила она. — Не стоит принимать это так близко к сердцу! Постарайся почаще вспоминать тот день, когда он поймал свою первую дичь, и не забывай о том, что в его жилах течет твоя кровь, — она нежно лизнула его в щеку. — Если повезет, в один прекрасный день она даст о себе знать! Их разговор прервал насмешливый голос Дыма:

— Огнегрив, ты можешь по праву гордиться своим учеником! — веселился он. — Частокол только что сообщил мне, что Белыш принес сегодня самую жалкую добычу за день! — Огнегрив болезненно сморщился, а Дым безжалостно прибавил: — Ты воистину великий наставник!

— Убирайся, Дым! — вдруг сердито огрызнулась Песчаная Буря. — Нечего тут злобствовать! Ты ведешь себя безобразно, и сам это знаешь.

К изумлению Огнегрива, Дым как-то сразу съежился и попятился назад. Резко повернувшись, он жалко свесил хвост и побрел прочь, бросая на Огнегрива ненавидящие взгляды через плечо.