Дикая ночь - Джим Томпсон

— А? — встрепенулся он. — Пообедать? Ты хочешь сказать… у нас дома?

Ее губы сжались. Потом разжались. Я подумал, что сейчас она набросится на него, но он ее опередил.

— Ладно, ладно, хорошо! — Он похлопал меня по спине. — Буду очень рад принять такого гостя. Я и сам хотел это предложить.

Разумеется, ничего он не хотел. Ему бы это даже в голову не пришло. Конечно, он мог подбросить меня до церкви — почему бы и нет? Но пригласить меня в свой дом… завести со мной знакомство… когда есть хоть один шанс, что со мной могут быть проблемы…

Он чувствовал во мне что-то такое, что ему не нравилось. Что-то такое, что его настораживало.

— Большое спасибо, — сказал я. — Боюсь, сегодня не получится. Меня ждут дома, а мне еще нужно сделать много разных вещей, чтобы подготовиться к школе, и… и все такое.

— Ага. Понятно! — Он кивнул. — Ну что ж, раз не можешь, значит, не можешь… Похоже, нам придется пообедать вдвоем, Бесси.

— Вот что, Билл Саммерс, — прошипела она. — Клянусь, я… я…

— А что я сделал? Я его попросил, разве нет? Ты же слышала, он сам сказал, что не сможет. Разве я… — Он повернулся ко мне: — Разве ты не сказал, что не сможешь?

— Замолчи! Ты невыносим. Абсолютно невыносим… Карл, я бы предложила довезти вас до дому, но боюсь, его высочество придумает какой-нибудь способ, как заставить вас отказаться.

— Но я не собираюсь ничего придумывать! Вот черт… с какой стати я буду это делать?

— А с какой стати ты вообще что-то делаешь, скажи на милость?

Разговор становился опасным. Я решил это прекратить. Я сказал, что действительно не смогу с ними сегодня пообедать, — может быть, как-нибудь в другой раз, — но буду очень признателен, если они подбросят меня до дому.

За всю дорогу они не проронили ни слова. Потом, пока я прощался и благодарил, он заметил седан, стоявший у канавы.

— Эге, — он нахмурил брови, — ведь это машина доктора Додсона, верно? У вас кто-то заболел, сынок?

— Не знаю, — ответил я. — Я ушел из дому рано утром, когда все еще спали.

— Наверняка кто-то заболел. Док не стал бы приезжать к Уинроям просто так. Кто, по-твоему, это может быть?

— Почему бы тебе самому не пойти и не спросить? — Глаза у миссис Саммерс блеснули. — Давай пойди, пожми им руки. Назови каждого по имени. Спроси, как у них дела, как поживают их родные. Не волнуйся обо мне и о том, как я…

Он прервал ее, нажав на педаль сцепления:

— Я уже еду, разве нет? Черт возьми, разве ты не видишь, что я еду?.. Сынок, я не… я…

Я поскорее вылез из машины. Он рванул с места, мотор заревел, и я пошел к дому по дорожке.

Фэй встретила меня в коридоре. Она была вне себя. Ее карие глаза и мертвенно-бледное лицо были переполнены страхом. Я заглянул через ее плечо в гостиную.

Там была Руфь. Руфь, и Кендэлл, и Джейк, и какой-то толстопузый и лысый коротышка, в котором я признал доктора. Джейк лежал на спине, распростертый на полу, и доктор наклонился над ним, прижимая стетоскоп к его груди.

Фэй прошептала, едва шевеля губами:

— Его вино. Оно отравлено. Передозировка. Ты не…

Глава 13

Я прошел мимо нее, ткнув кулаком ей в пах. Черт побери, понятно, она была испугана, но ей не стоило липнуть ко мне у всех на глазах. Она вернулась вместе со мной в гостиную и встала рядом. Я отошел от нее подальше, оказавшись между Кендэллом и Руфью.

Глаза у Джейка были закрыты. Он что-то бормотал, мотая головой из стороны в сторону. Доктор выпрямился, опустил висевший на шее стетоскоп и нахмурил брови.

Он взял Джейка за руку и пощупал ему пульс. Потом выпустил руку, и она снова упала на пол.

— Лежите тихо, — сказал он сухо.

— Спать… снотворное… — Джейк продолжал мотать головой, делая глубокие судорожные вздохи. — Спасите меня… вино… в вине…

— Прекратите! Прекратите немедленно, слышите! — Доктор схватил его за голову одной рукой. — Лежите тихо!

Джейк замер. У него не было выбора. Доктор так крепко держал его за волосы, что он мог потерять свой скальп.

Доктор приподнял ему одно веко, потом другое. Он выпрямился, отряхнул брюки на коленях и кивнул Кендэллу:

— Вы не могли бы рассказать, как это случилось, Фил?

— С удовольствием. — Кендэлл вынул трубку изо рта. — Хотя вряд ли я могу добавить что-нибудь к тому, что уже сказала миссис Уинрой…

— Миссис Уинрой была слишком взволнована. Я хочу послушать вас.

— Ладно. Я и она… то есть я и миссис Уинрой… мы сидели в гостиной и читали воскресные газеты, а мисс Дорн была на кухне и готовила обед. Верно, Руфи?

— Д-да, сэр.

— Меня это не интересует. Расскажите только самое главное. — Доктор нетерпеливо взглянул на часы. — Я не могу тратить все утро на… этого… Значит, вы услышали, как Уинрой спускается с лестницы и производит большой шум. Дальше.

— Я встал. Точнее, мы оба встали. Мы подумали, что он… э-э… что он просто…

— Пьян. Продолжайте.

— Мы вышли в коридор, и он прошел мимо нас, шатаясь и бормоча, что его отравили — подсыпали в вино наркотик или что-то в этом роде. Слова было трудно разобрать. Потом он вошел в гостиную и свалился, а мы… то есть миссис Уинрой… позвали…

— И он нес с собой бутылку вина? Тщательно закупоренную? — Лицо доктора вспыхнуло, казалось, кровь хлынула ему прямо в глаза. — Покажите мне ее еще раз.

Кендэлл взял со стола бутылку и протянул доктору. Тот понюхал вино, попробовал на язык и сделал большой глоток. Потом он с гримасой вытер губы и посмотрел на Фэй:

— Он принимает снотворное? Как часто, в каких дозах?

— Я… я не знаю, доктор.

— Сколько у него было таблеток? Ничего не пропадало в последнее время?

— Нет, я… — Фэй помотала головой. — Я привезла ему немного из города, но я не знаю, сколько у него было раньше.

— Вот как? А рецепт у вас есть? Нет? Вы знаете, что это незаконно? Не важно. В данном случае, по крайней мере.

— Он не…

Доктор фыркнул. Носком ботинка он ткнул под ребра Джейку.

— Все, кончай. Хватит дурака валять. Вставай!

Джейк открыл глаза:

— Что-то было… в буты…

— Разумеется, там что-то было. Вино. Двадцать процентов спирта. — Он потянулся к своему саквояжу и хмуро кивнул Фэй: — С ним все в порядке. Лучше не бывает. Если он не встанет, вылейте на него ведро воды.

— Но… — Теперь ее лицо тоже покраснело. Оно стало даже красней, чем у него. — Почему… Я не понимаю…

— Он симулирует. Он хочет внимания и жалости. Устраивает вам представление… Нет, он не пьян. По крайней мере, не настолько.

Фэй попыталась улыбнуться:

— Мне очень жаль, доктор… Если вы пришлете счет…

— Пришлю. И больше меня не вызывайте, ясно? У меня есть настоящие больные, которые ждут моей помощи.

Он нахлобучил на голову шляпу, пожал руку Кендэллу и быстро вышел из дома.

Джейк сел. Он заставил себя подняться на ноги и стоял, покачиваясь, свесив голову и глядя в пол.

— Руфь, — сказала Фэй, не спуская с него глаз. — Разве у тебя нет работы?

— Я… да, мэм. — Руфь оперлась на костыль и заковыляла на кухню.

— Джейк! — Фэй медленно повернулась к нему. — Джейк. Посмотри на меня!

— Здесь что-то… что-то не так, — пробормотал он.

— О! — сказала она резко. — С тобой что-то не так, вот оно что? Что-то не так! Ты… ты напугал нас до смерти… ты устроил безобразную сцену в воскресенье… заставил меня краснеть перед этим чертовым Додсоном… и теперь ты говоришь, что с тобой что-то не так! Это все, что ты можешь мне сказать? Посмотри на меня, Джейк Уинрой!

Он продолжал смотреть ей на ноги, бормоча свое «что-то не так». Когда она направилась к нему, он начал пятиться назад.

Оказавшись у двери, Джейк, как и в первую ночь, развернулся и бросился на улицу. Я услышал, как он споткнулся на ступеньках, но не упал, как в прошлый раз. Он выбежал из ворот, и, выглянув в окно, я увидел, как он тащится в сторону центра своей тяжелой и неуклюжей походкой.

Фэй повернулась к нам. Ее губы дрожали, она сжимала и разжимала руки. Она передернула плечами — или попыталась это сделать. Потом она попробовала улыбнуться. Она сказала:

— Ну что ж, я думаю, это… это…

С этими словами она рухнула на стул и спрятала лицо в ладонях.

Кендэлл тронул меня за локоть, и мы вышли в коридор.

— Не лучший способ провести воскресенье, верно? Думаю, вы не против небольшого возлияния, мистер Бигелоу?

— Не против, — согласился я. — И необязательно небольшого.

— Неужели? Вы окажете мне честь.

Мы перешли через улицу к бару. Посетителей было немного, но бармен торопливо вышел из-за стойки и провел нас к столику.

Для меня он этого никогда не делал. И для других, насколько я заметил, тоже. Кендэлл же принял это как само собой разумеющееся. Я задумался об этом — и о том, как любезничал с ним доктор. Похоже, от Кендэлла не укрылись мои мысли.