Неисчерпаемая Якиманка. В центре Москвы – в сердцевине истории - Борис Арсеньев

История участка, на котором они стояли, прослежена О.В. Купцовой. В XVIII в. он неоднократно менял владельцев. В 1800 г. подполковник А.А. Гиршфельд значительно перестроил древние палаты. Следующий владелец, И.Л. Буржуа, сдавал усадьбу в аренду коммерции советнику И.И. Лажечникову – отцу знаменитого исторического романиста. В 1812 г. дом пострадал от пожара и был восстановлен уже Ф.Н. Старшиновым. В 1866 г. владение приобрела Каролина Карловна Эйнем, супруга уже знакомого нам кондитерского фабриканта, который перевел сюда производство и поселился сам. Следующим хозяином дома на Софийской набережной стал его компаньон Ю. Гейс. При нем здание перестраивалось и достраивалось. На первом этаже помещалось правление фирмы, на втором была хозяйственная квартира с теплыми и уютными комнатами, красивым залом, зимним садом. Из окон открывался вид на Кремль. В доме хранилась коллекция картин и гравюр с видами Москвы, собранная сыном хозяина Владимиром Гейсом. Кондитерская фабрика существовала на Софийской набережной до 1920-х гг. Позднее здесь помещался техникум.

Софийская набережная, 10

Пока идут разговоры о сооружении муляжа «палат Пикарта», рядом приходит в упадок подлинник московской старины. Его адрес – Софийская набережная, 8 – 10. Здесь, на москворецком берегу напротив Кремля, в глубине запущенного сада тихо коротает свой уже не первый век изрядно обветшавший дом со «знаком породы». Он давно нуждается в реставрации и, будем надеяться, ее дождется. А пока обратимся к… истории. Издавна здесь, у Каменного моста, селились люди богатые, знатные, близкие к царскому двору. Место было престижным. К примеру, в начале XVIII в. в здешних дворовладельцах числился Сергей Лопухин – двоюродный брат царицы Евдокии Федоровны – нелюбимой жены Петра I, сославшего ее в монастырь. Потом усадьба по родству перешла Шереметевым. По соседству обосновался духовник Петра Великого Тимофей Надаржинский, которому священнический сан не помешал стать несметным богачом. Позднее хозяином этого двора был гофмаршал Д. Шепелев. Наконец, в середине XVIII в. владения соединились в руках президента Ревизион-коллегии Василия Еропкина. Именно при нем, как полагают исследователи, и был возведен двухэтажный каменный дом – основа существующего ныне здания.

В 1776 г. усадьба принадлежала уже А.Н. Зубову, отцу будущего фаворита Екатерины II Платона Зубова. При нем после 1789 г. дом был капитально перестроен, получил третий этаж и фасад в стиле зрелого классицизма. Его украсил увенчанный фронтоном четырехколонный портик, по сторонам которого стояли две скульптуры. Подобный прием был ранее использован в знаменитом доме Пашкова, авторство которого приписывают В.И. Баженову. А потому существует версия, что и к созданию дворца за Москвой-рекой великий зодчий приложил руку. Тем более что жил он по соседству – на Софийской набережной. Однако, как выяснила О. Купцова, чертеж фасада подписал архитектор Семен Карин, отметив: «Сия фасада произведет к городу и наипаче к берегу Москворецкому украшение…» После смерти в 1795 г. А.Н. Зубова усадьба перешла к генерал-майору А.З. Дурасову. Он и его потомки владели ею дольше всех хозяев – до 1842 г. Помимо главного дома в усадьбе были служебный корпус и два флигеля по линии улицы, один из которых сохранился доныне в составе дома № 10.

В 1812 г. усадьба Дурасовых пострадала во время великого московского пожара, но после войны была восстановлена в прежнем блеске, хотя и с некоторыми изменениями. Ее знала вся Первопрестольная. Каждый, кто любовался изумительным видом из Кремля на реку, невольно останавливал взор на самом большом и красивом здании Софийской набережной.

Но барской усадьбе суждено было еще переменить и судьбу, и лицо. В 1860 г. ее приобретает Дамское попечительство о бедных. Эта благотворительная организация, немало потрудившаяся на ниве просвещения и воспитания детей из малоимущих слоев общества, переводит на Софийскую набережную свое Мариинское училище, основанное еще в 1851 г. и готовившее домашних учительниц. Начинается перестройка здания в соответствии с его новым назначением и тогдашней архитектурной модой. В результате дворец теряет прежнюю классическую цельность и выразительность. Вместо полнокровного портика, обрамленного статуями, он приобретает эклектичный, архитектурно не слишком внятный фас с плоскими пилястрами, оконными наличниками «под барокко» и игривыми фигурными фронтончиками. В восточной части здания над училищной больницей по проекту И.П. Миронова сооружается домовый Введенский храм. Церковная глава с крестом, вознесшаяся над крышей, окончательно сместила акценты композиции дома. Впрочем, и в таком виде он не испортил здешний пейзаж. Отделывали интерьер церкви резчик П.А. Астафьев, создавший иконостас, живописцы Алмазов и Егоров, исполнившие иконы и росписи. Освящение храма состоялось 28 апреля 1863 г. Мариинское (в 1856–1869 гг. – Мариинско-Ермоловское) училище пользовалось доброй репутацией, давало основательное и качественное образование. В последний период его существования в него могли поступать с десяти лет девицы всех сословий христианского вероисповедания. Те, кто уже окончил гимназию, принимались в старшие классы. Полный курс был рассчитан на восемь лет. В училище имелся пансион для постоянного проживания. Плата за обучение взималась умеренная, выпускницы ценились высоко и без работы не оставались. Даже в Москве редкое учебное заведение могло похвастать таким составом преподавателей, среди которых были видные университетские профессора. Так, должности классных инспекторов занимали правовед Н.П. Боголепов, филолог Ф.И. Буслаев, биолог А.А. Тихомиров, другие светила науки. Гордостью училища всегда оставался музыкальный класс. Его опекал сам Н.Г. Рубинштейн, преемником которого стал знаменитый музыкант, профессор консерватории А.И. Золоти. Учителями в музыкальном классе служили А.И. Дебюк и С.В. Рахманинов. По воспоминаниям воспитанницы училища М.Л. Челищевой, Сергей Васильевич тяготился преподавательской работой, держался сухо и замкнуто, но своих подопечных любил, иногда играл для них сам или в дуэте с прекрасными музыкантами, такими как пианист А.Б. Гольденвейзер, виолончелист А.В. Вержбилович. Для училища Рахманинов написал в 1895–1896 гг. шесть песен для хора с фортепиано на стихи Лермонтова, Некрасова, К. Р. (Константина Романова). В музыкальной биографии дома есть и эпизод, связанный с П.И. Чайковским. Его брат Анатолий венчался в училищной Введенской церкви с Прасковьей Коншиной из семьи известных фабрикантов.

Судя по всему, воспитанницам Мариинского училища жилось на Софийской набережной вольготно: они могли гулять в тенистом саду и посещать летом купальню, выстроенную для них на Москве-реке. В 1895 г. в этих стенах было торжественно отмечено 50-летие деятельности Дамского попечительства о бедных. На богослужении во Введенской церкви, которое вел сам митрополит Московский Сергий, присутствовали генерал-губернатор Первопрестольной великий князь Сергей Александрович и его супруга великая княгиня Елизавета Федоровна – знаменитая благотворительница, впоследствии новомученица.

После революции Мариинское училище упразднили. Но старый дом продолжал служить делу народного просвещения. В нем разместилась школа № 19 первой ступени имени В.Г. Белинского. Здание вновь подверглось переделке: снесли главу закрытой Введенской церкви, перестроили некоторые интерьеры. Но многое еще долго оставалось на своих местах, как, например, рахманиновский рояль. В школе № 19 учились многие жители Якиманки. Она стала основной для детей Дома на набережной. Первоначально большинство из них учились на другом берегу Москвы-реки, в Обыденском переулке в Московской опытно-показательной школе-коммуне имени П.Н. Лепешинского. Ходили туда всегда пешком – развозить чад на машинах тогда не было принято в среде высшей советской номенклатуры. Но когда старый Большой Каменный мост снесли, а новый построили восточнее, путь стал в несколько раз длиннее. Тогда детей начали переводить в близлежащую 19-ю школу, о которой шла добрая молва. Среди тех, кто учился на Софийской набережной, немало ярких личностей. Это и Герой Советского Союза, сын легендарной Пассионарии Рубен Ибаррури, и писатель Юрий Трифонов, и музыкант Андрей Макаревич… В 1967 г. школа покинула стены старого особняка и переехала в стандартное здание неподалеку, в Кадашах. Дом же на Софийской набережной облюбовали организации. Наконец, в начале XXI в., съехали и они. Дом опустел. Что ж, в судьбе почти каждого старинного московского дома бывали трудные времена. Есть надежда, что в данном случае они благополучно закончатся и в ожерелье Кремля вновь засияет жемчужина.

Софийская набережная, 12

Продолжим наше путешествие по Софийской набережной. Два небольших здания под общим номером 12 – все, что осталось сегодня от некогда крупного предприятия, на славу потрудившегося для Москвы и России. В 1863 г. молодой инженер и предприниматель Густав Лист, родившийся в Германии в семье букиниста, обучавшийся в Америке, успевший уже поработать на сахарном заводе под Воронежем, где он создал первую в России добровольную пожарную дружину, обосновался в Москве. Здесь он открыл на углу Петровки и Кузнецкого Моста мастерскую по производству средств пожаротушения. Вскоре его ручные насосы получили первую награду – золотую медаль Русского технического общества. Спрос на подобную продукцию в стране, страдавшей от пожаров больше, чем от войн, был огромен. Но мастерская сгорает – стихия, казалось, мстит тому, кто вознамерился ее обуздать. Тогда-то, получив солидную страховую выплату, Г. Лист в 1872 г. начинает обустройство нового завода на Софийской набережной. В тот год вокруг Кремля и на других московских площадках была развернута грандиозная Политехническая выставка. Густав Лист поразил тогда публику, в том числе августейших особ, впечатляющей водяной феерией на Москве-реке с использованием брандспойтов и насосов своей фирмы. В результате он получил разрешение на организацию мощного литейного производства прямо напротив Кремля. Сам хозяин с семьей поселился при заводе. Изящный особняк Г. Листа с угловой лоджией в стиле неоренессанса и сейчас стоит по правую руку от старых заводских ворот. С другой их стороны красуется инженерный корпус в духе средневековой готики. Этот парадный, лицом к Кремлю, фасад завода впоследствии украсили чугунные фигуры кузнеца и литейщика над воротами, выписанные из Германии. В образе кузнеца многие узнавали самого Густава Ивановича. Территорию в глубине квартала занимали цеха. Здесь были литейная и котельная с высокой дымовой трубой. Соседство промышленных объектов с Кремлем тогда не слишком шокировало москвичей. Иными даже воспринималось как символ новой индустриальной эпохи, новой эстетики. «Что украшает город? – вопрошал Велимир Хлебников. – На пороге его красоты стоят трубы завода. Три дымящихся трубы Замоскворечья напоминают подсвечники и три свечи, невидимые при дневном свете».