Гарпия с пропеллером - Дарья Донцова

– Мне нужен такой рейс, который прибудет в Бонн где-то в десять-одиннадцать утра по местному времени и в тот же день, в районе шести-семи вечера, вылетит назад.

– Такого нет, – удивленно ответила кассирша.

– Тогда придумайте что-нибудь, – не сдалась я и протянула ей пятьдесят долларов.

Получив мзду, девица крайне оживилась и стала изучать расписание. Минут через десять она разработала маршрут, надо сказать, очень удобный. Я заявлюсь в Бонн около одиннадцати, а улечу в восемь. Не устраивало меня лишь одно обстоятельство: лететь нужно было рейсами «Панкратовские авиалинии», все варианты с иностранными компаниями не проходили по времени.

– Может, посмотрите еще разок? – без надежды попросила я. – «Эр Франс», «Люфтганза»… любая подойдет.

– Нет, – покачала головой девушка, – только наши. Туда рейсом Москва – Вашингтон с посадкой в Бонне, обратно – Канада – Москва, он в Германии заправляется. Кстати, это обойдется дешевле.

Я полезла за кредитной карточкой, не в деньгах дело, панически боюсь самолетов и абсолютно не доверяю российским авиакомпаниям. Скорее всего, лететь придется на допотопной машине, давно исчерпавшей свой ресурс и пару раз отремонтированной. Нет никакой гарантии, что техперсонал на авиапредприятии не будет с похмелья. Забудут завинтить крохотную деталь – и прощай, Дашутка! Но альтернативы-то нет.

– Выписывайте, – с тяжелым вздохом согласилась я.

Метель прошла, на небе засияло солнце. Я подкатила к развороту на Ленинградском проспекте и машинально глянула на будку. Стоит «пончик» на посту или можно нарушить правила? Хотя он вроде предупредил, что сменил место дислокации. Черт с ним, поверну тут. Впереди, на «правильном» развороте, тьма машин, мне ни за что не вписаться в нужный ряд, в крайнем случае заплачу опять пятьдесят рублей, здоровье дороже.

Наплевав на знак, я повернула налево и тут же наткнулась взглядом на «пончика». Но постовой не обратил на меня никакого внимания, потому что уже поймал жертву. Нужно быстренько удирать, пока мент меня не заметил, но тут я увидела, что за автомобиль он притормозил, и моментально подрулила к обочине.

– Вам чего? – недовольным тоном осведомился «пончик». – Дорогу потеряли?

– Здрасьте, – улыбнулась я, – мы хорошо знакомы, я часто тут правила нарушаю.

Постовой поднял глаза:

– А… Сейчас чего?

Я ткнула пальцем в потного Дегтярева, мающегося возле черного «Запорожца»:

– Отпустите этого беднягу.

Постовой вытаращил глаза:

– Это с какой стати? Правила нарушает, под запрещающий знак повернул и покатил!

Красный Дегтярев сердито посмотрел на меня и буркнул:

– Вот уж неожиданная встреча! Убедительная просьба, не вмешивайся! Сам разберусь!

Понимая, что он сейчас совершит непоправимую ошибку, я быстро сказала:

– Не делай этого! На дороге постовой главный, а у тебя номерной знак самый простой!

Но Александр Михайлович, как все мужчины, считает, что совет женщины нужно выслушать лишь в одном случае – чтобы поступить наоборот. Поэтому он вытащил свое служебное удостоверение, ткнул в нос «пончику» и заявил:

– Оперативная необходимость вынудила меня нарушить правила.

Я тяжело вздохнула. Дегтярев отличный профессионал, один из тех сотрудников ментовки, которые готовы за маленький оклад стойко бороться с криминальным миром. Но, последовательно прошагав по карьерной лестнице от сержанта до полковника, мой приятель сохранил детскую наивность. Одно дело, когда ты, сидя в служебном кабинете, отдаешь приказ: «Всем постам перекрыть движение».

Другое, когда на стареньком «Запорожце» нарушаешь правила. И еще, надо четко понимать, с кем имеешь дело. Может, молоденький сотрудник, стой он сейчас на перекрестке, и испугался бы старшего по званию. Но «пончик», который по виду был одногодком Дегтярева, однако, в отличие от Александра Михайловича, имел на плечах погоны сержанта, сейчас покажет полковнику, кто в доме хозяин. Красная книжечка не произвела на «пончика» никакого впечатления.

– Правила писаны для всех, – фыркнул он, – а что касается оперативной необходимости… Чегой-то у вас на заднем сиденье торт стоит? Никак решили преступников чайком побаловать? Ну-ка, документики.

Дегтярев покорно дал права.

– Ага, – удовлетворенно кивнул мент, – выданы неделю назад. Понятненько!

– И что вам понятно? – снова начал багроветь полковник.

«Пончик» скривился и ткнул в мою сторону жезлом:

– Вот она честно говорит, когда ее здесь ловлю: «Извините, в нужном месте повернуть не могу, плохо вожу», а вы служебным положением злоупотребляете. Некрасиво это, а главное, вам не поможет!

Поняв, что меня поставили ему в пример, Александр Михайлович разозлился окончательно и прошипел:

– Ну, долго мораль читать будешь? Пока здесь топчешься, через тот поворот армия машин проехала! Бери штраф, и хватит!

– Вы, полковник, мне не тыкайте! – разъярился сержант. – Машину по компьютеру проверим…

– Зачем? – взвыл Дегтярев.

– Как это? – изобразил удивление мент. – А вдруг она в угоне?

Я старалась не расхохотаться. Ну все, постовой обозлился по полной программе. Сейчас вызовет по рации своих коллег, шепнет им, в чем дело, и продержат моего глупого полковника несколько часов. Надо выручать толстяка, пока не наломал дров.

Но не успела я раскрыть рот, как Александр Михайлович совершил последнюю трагическую ошибку. Поняв, что постовой вышел на тропу войны, Дегтярев достал кошелек, вынул пятьдесят рублей и со вздохом сказал:

– На!

– Это что? – округлил глаза «кабан».

– Забирай и отпускай!

– Вы мне суете взятку?!

– Штраф плачу!

– А еще полковник, в органах работаете! Неужели не знаете, что сотрудникам дорожно-постовой службы запрещено производить на месте денежные расчеты? Так-так, сейчас…

Я решила вмешаться и подергала «пончика» за рукав:

– Миленький, отпустите его!

– С какой стати?

– Понимаете, это мой папа.

Дегтярев всхлипнул и оперся о «Запорожец». Постовой с удивлением посмотрел на него:

– Ваш отец?

– Ага, – кивнула я, – родил меня еще школьником, четырнадцати ему не исполнилось. Очень безответственный поступок! Впрочем, папенька никогда не отличался благоразумием.

– Ты чего… – обалдел приятель.

Я быстро наступила ему на ногу и затарахтела:

– Уж не обижайтесь на него, сами понимаете – полковник, они все такие, больные. Он и дома нас строит, удостоверением играет, ни одна жена рядом с ним не удержалась, семеро сбежало. Только я, дочь, у него осталась. Вздорный старикашка! Кстати, прошу прощения, я тоже нарушила правила, вот!

Постовой бросил взгляд на бумажку в пятьсот рублей и протянул:

– Сдачи нет, я только вышел.

– А и не надо, – обрадовалась я, – завтра опять тут поеду, считайте, что вперед заплатила!

«Пончик» снял шапку, вытер вспотевшую лысину и пробурчал:

– У меня от вас голова закружилась, ехайте со своим отцом побыстрей отсюдова.

Помахивая жезлом, он пошел вперед. Я проводила его глазами и усмехнулась. Ага, вот где дядька теперь прячется – на парковке.

– Ты с ума сошла! – накинулся на меня Дегтярев. – Совсем обалдела, да? Неужели я похож на твоего папеньку? Между прочим, я молодо выгляжу, никто больше сорока не дает!

Я окинула взглядом полную фигуру приятеля, его лысину и со вздохом ответила:

– Дорогой, ты и впрямь изумительно смотришься, просто Ален Делон, но надо же было отбить тебя от постового. Или ты хотел просидеть в отделении до полуночи? Имей в виду, сотрудники дорожно-постовой службы – мстительные люди.

Александр Михайлович, ничего не ответив, пошел к «Запорожцу».

– Ты без Женьки? – запоздало удивилась я. – Не боишься? Ведь всего пару уроков взял?

По-прежнему молча полковник влез за руль. Я пошла к «Пежо», но по дороге обернулась. Черный «Запорожец», пару раз дернувшись, медленно пополз в правом ряду. Я усмехнулась. Ох уж эти мужчины! Сколько бы Дегтярев ни хорохорился и ни пытался изображать из себя Шумахера, сразу понятно, что он в паническом ужасе вцепился в руль.

Глава 14

Следующий день начался неудачно. Когда я рано утром очень осторожно, чтобы ненароком не разбудить домашних, которые любят поспать в субботу подольше, спустилась в холл, то там уже стояла Зайка, одетая, причесанная и намакияженная.

– Ты куда? – с подозрением спросила она.

– А ты? – не растерялась я.

– В Шереметьево, – ответила Зайка.

– Зачем? – попятилась я.

– Интересное дело, – обиделась она, – в командировку лечу! Всю неделю об этом говорила! Хотя ты ведь никогда никого не слушаешь!

– Надеюсь, не в Вашингтон и не в Бонн? – осторожно осведомилась я.

– Нет, а что?

«Совсем ничего, просто мне вовсе не хочется оказаться в одном с тобой самолете», – чуть было не ляпнула я, но вслух произнесла совсем другое: