Пламя Луны - Ольга Горовая

Он проводил бесчисленные часы в библиотеке замка, устраивал громкие споры с Килимом, кричал, проклинал, бушевал. Но не находил ни ответов, ни облегчения.

И только если Иллия была рядом, счастье перевешивало ужас и бессилие. Когда девушка обнимала его, все казалось возможным…

В миг, когда молодой мужчина впервые поцеловал любимую, ему показалось, что он еще не прожил и одного дня, не совершал ни единого вздоха, не видел ни одного восхода Матери. Все стало для него иначе. И если кому-то могло показаться странным, что Даниил не проводил больше свои ночи, неудобно устроившись на подоконнике, то для них было абсолютно естественным теперь засыпать и просыпаться в объятиях друг друга. Мужчина уже не смог бы отделить их ни в чем. Они стали едиными в помыслах, желаниях, действиях. Их сердца стучали в одном ритме, а дыхание было синхронным.

Он нарушил традиции сили" нов, выжигая клеймо своей силой, по обычаю гаррунов на коже любимой, чтобы еще полнее связать их. И главная Хранительница силы народа Луны с радостью приняла этот знак. Это была их тайна, то, о чем никто даже не догадывался. Во всем остальном они не имели такой роскоши, но и не стремились скрывать свою любовь.

Конклав смотрел сквозь пальцы на происходящее. Оберегающие не считали себя в праве что-то указывать Даниилу в его чувствах. В конце концов, он сам выкладывал себе дорогу в личное пекло. Никто не сомневался в том, что когда придет время, Даниил исполнит свое предназначение.

И не дано было понимать этим обездоленным и несчастным в своей убежденности Оберегающим, что, единожды познавший взаимность — никогда не сможет отказаться от нее. Никогда не будет в силах предать. Ибо можно стерпеть многое, что причиняют тебе, и самому держать нож, рассекающий твою плоть — но сделать все, пусть и абсолютно невозможное, чтобы даже чья-то мысль о боли любимого тобою существа не коснулась пространства, окружающего Мать.

И вот, когда времени почти не оставалось, и не было другого выхода для них, кроме как подчиниться или оборвать свои жизни, Даниил нашел ответ на тот вопрос, который мучил его последние четыре года. В одном из архивов их народа, которые мужчина так долго просматривал в библиотеке, описывался прецедент: когда-то, один Оберегающий уже выступал против Конклава. И тогда был определен порядок. Конклав назначал испытание, и если требующий справедливости выдерживал его — Мать признавала его претензии верными.

Соискатель минувших лет потерпел поражение.

Но для Даниила это не имело значения. У него было за что бороться. И не было другого выбора — только победа.

Даниил сообщил Килиму свои требования. Он просто хотел, чтобы их оставили в покое. Тем более что сила Иллии и без становления была огромной, и наследница прекрасно контролировала ее. Народ Луны не был обделен своей Хранительницей, она в избытке дарила силу Матери. Мужчина просто хотел, чтобы им дали идти своим путем, который, так или иначе, дала Мать, соединив в столь раннем возрасте.

Конклав принял вызов. И определил испытание. Даниил должен был бороться с Килимом.

**********************************************************************

Даниил ни слова не сказал любимой о том, что планировал сделать. Он успешно скрывал свои приготовления и опасения. С Иллией мужчина был весел и радостен. Вот только не мог выпустить ее из своих рук. Он должен был прикасаться к ней ежесекундно. Знать, что она рядом, чувствовать ее любовь, ее тепло.

В ночь перед боем, мужчина не мог насытиться девушкой, не мог перестать прикасаться к любимым чертам, нежно обводя их пальцами. Даниил зачерпывал тяжелые пряди ее волос в пригоршни, крепко прижимая уже спящую Иллию к себе, не имея сил выпустить из своих рук. Он думал только о победе. Не пускал даже намек на сомнение в свою душу и разум.

Но разве страху и неуверенности нужно приглашение? Нет, они заходят сами. Аккуратно, тихо и незаметно, приоткрывают двери наших сердец, просачиваясь в них, и тут же становятся полноправными хозяевами, стремительно сметая бастионы нашей уверенности.

Так было и с Даниилом. Его душу терзало и скручивало, а сердце разрывало от страха за любимую. Мужчина знал, что будет с ней, если он потерпит поражение.

И когда наступил самый темный час ночи, Даниил встал, осторожно укрывая девушку, даже во сне потянувшуюся за ним. Он нежно придержал ее за плечи, ожидая, пока Иллия вновь погрузится в глубокий сон. Постояв минуту, любуясь ее красотой, он достал давно приготовленный подарок из небольшого тайника. Но это был не просто подарок. Нет. Это было предложение…

Кинжал с рукоятью, украшенный лишь серебряным узором, бесшумно лег на подушку, рядом с прядью платиновых волос. Поверх черной кости рукояти вилась тонкая серебряная цепь, в излучине которой висел кулон. Но и в этом он нарушил обычаи. Традиционная подвеска сили" нов при обручении должна была быть из малого обломка Камня Луны, символизирующего их сущность. Часто на них вырезали герб того, кто делал предложение. Однако кашим не нуждался в гербе и никогда не скрывал от любимой второй своей половины. Красный коралл сливался с камнем Луны, настолько тонко и искусно подогнанный, что невозможно было обнаружить разделяющего их пространства. Такие же разные и в тоже время, столь же неотделимые, как душа кашима. Как их любовь с Иллией.

Коснувшись кончиком пальца кулона, он попытался нагреть холодные камешки. Не удержавшись, захватил прядь волос Иллии, подержал мгновение, и, не смея более задерживаться, стремительно покинул комнату.

Даниил бесшумно шел по пустому спящему замку, не встречая никого на своем пути. И только во дворе, он столкнулся с Хоресом. Старый дворецкий внимательно посмотрел на мужчину, и Оберегающему показалось, что слуга прекрасно знает, куда он направляется. Это было невозможно. Но отчего в глазах старика стояло такое опасение и грусть? Не обращая на это никакого внимания, Даниил покинул территорию замка.

Солнце лишь начинало окрашивать алым небо на востоке, когда мужчина вошел в священный круг камней. Его уже ждали.

Внутри второго кольца стоял Килим, который кивком приветствовал своего воспитанника. Чуть в стороне находился Арман, который, очевидно, должен был наблюдать за ходом поединка.

— Ты уверен в своем выборе, Даниил? — Килим смотрел на мужчину спокойно и несколько грустно. — Зачем ты борешься с тем, что нельзя изменить, мальчик?

Но Даниил не собирался вновь спорить с наставником.

— Я не изменю своего решения. — Мужчина твердо смотрел в глаза противника.

— Что ж, — кивнул тот, — если таков твой выбор.

Поток воздуха налетел на Даниила, стремясь повалить, сбить с ног, но мужчина сопротивлялся. Он ответил на удар, лишь после этого замечая, что Арман не планировал быть простым наблюдателем. Они обманули его! Конклав не собирался давать ему шансов на победу! Его учителя знали силу мужчины, и не хотели оставлять хоть малейшую возможность своего поражения.